Побратимы Гора

– В стаде, Ты попыталась скрыться от меня.

Она сердито отвела взгляд.

– Ты кажешься слишком молчаливой, - заметил я.
– Возможно, тебе язык отрезали, или разделили на две половины за дерзость.

Я подошёл к ней и, схватив её за волосы, задрал ей голову.

– Открой рот, - приказал я, и она сразу подчинилась.
– Нет, дело не в этом.

Она что-то сердито промычала.

– По крайней мере, Ты способны издавать звуки, - отметил я.

Она нервно дёрнула головой.

Я обошёл вокруг рабыни, оглядывая её тело, сказал:

– Твои изящные формы наводят меня на мысль, чтобы Ты не должна быть куском льда. Они предполагают, что Ты способна реагировать на ласку, как гормонально нормально развитая женщина. Я вижу, что Ты не была заклеймена.

Я присел перед ней и коснулся её шеи сбоку под ухом, но она рассерженно отдёрнулась. Этот телодвижение вызвало у меня недовольство, ибо рабыня должна приветствовать прикосновение мужчины, а в действительности даже умолять об этом.

Рассердившись, я потянул хлыст из-за своего пояса. Заметив моё движение, и поняв его смысл, девушка задрожала от ужаса. Она быстро замотала головой, издала тонкий, возражающий и просящий писк. Она приподняла и повернула голову так, чтобы сторона её шеи смотрела на меня, чтобы я мог трогать, если мне того хочется.

– Ах, да, ну конечно. Ты же стадная девка. Ты не можете использовать человеческую речь без разрешения, - наконец-то дошло до меня.

По ошибке, я решил, что запрет на человеческую речь, наложенный на стадных женщин, прекращает действовать, когда, как в данном случае, её увели из стада. Теперь я понял, что это не так. Это имело смысл, конечно же, например, никто не ожидает человеческой речи от самки кайилы, даже если она не находится в табуне. Теперь, у меня было намного более ясное понятие эффективности дисциплины, в которой краснокожие рабовладельцы содержали своих бледнолицых красоток.

Она энергично закивала своей головой.

– Интересно, стоит ли давать тебе разрешение говорить по-человечески, -размышлял я.
– Возможно, будет лучше накормить, и использовать тебя как простое соблазнительное животное, и не трудиться усложнять наши отношения твоей человеческой речью.

Она испустила жалобный стон.

– Похоже, тебе давненько не разрешали разговаривать, не так ли? – поинтересовался я.

Она кивнула.

– Ты хочешь получить разрешение говорить?

Она кивнула с надеждой и тревогой.

– Ты просишь об этом?

Она так отчаянно закивала.

– Очень хорошо. Ты можешь говорить – разрешил я.

Обычно я разрешал моим рабыням говорить. Однако, бывали случаи, когда я приказывал, чтобы они служили мне безмолвно, как всего лишь восхитительные животные. Только двум своим рабыням я никогда не разрешал говорить в моем присутствии, и то вскоре я избавился от обеих.

– Как же хорошо, быть в состоянии говорить! – воскликнула она.

– Ты можешь поблагодарить меня за это, - сообщил я ей.

– А если я не хочу делать этого, - дерзко спросила она.

– Легко полученное тобой разрешение, может так же легко быть отобрано.

– Спасибо, - тут же сказала она.

Мне понравилось вырвать это небольшое количество любезности, этот символ примирения, от этой женщины.

– Спасибо - что?
– уточнил я.

– Но Вы - раб!
– воскликнула она.
– Вы носите ошейник!

– Спасибо - что? – повторил я свой вопрос.

Она молчала.

– А знакома ли Ты с хлыстом? – поинтересовался я, кладя рука на украшенную бисером рукоятку.

– Спасибо, Господин, - быстро исправилась рабыня.
– Да, Господин!

– Похоже, что Ты уже испытала его на себе, - предположил я.

– Да, Господин.

– Ты знаешь, зачем я тебя сюда привёл?

– Вы собираетесь использовать моё тело, один или более раз. Потом Вы возвратите меня в стадо. Я готова. Вы можете сделать это.

Я с усмешкой посмотрел на неё.

– Я не хочу быть выпорота хлыстом, - объяснила она.

– Почему же только что, Ты пыталась уклониться от моего прикосновения?

– Я сочла его раздражающим и неприятным.

Я осмотрел её тело, поскольку сказав это, она напряглась, и отпрянула. Это совершенно отличалось от нормальной реакции тела рабыни, которое кажется столь теплым и мягким, столь чувственным и наполненным жизненной энергией, столь отзывчивым к прикосновениям, ласкам и объятиям. Я заметил, что её тело было окаменевшим телом несчастной женщины.

– Ты не помечена клеймом, - повторил я.

– Нет.

– Ты из загонов Ваниямпи? – спросил я.

Ваниямпи, это рабы краснокожих, проживающие в крошечных, изолированных сельскохозяйственных сообществах. Они снабжают своих владельцев зерном и овощами. Эти чудаки придерживаются идеалов равенства обоих полов.

– Нет.

– Каким образом Ты попала в стадо Исанны? – заинтересовался я.

– Вам не обязательно знать обо мне что-либо, чтобы пользоваться мной, - зло ответила она.

– Говори, рабыня!
– приказал я, и слегка хлопнул хлыстом по своей левой ладони.

– Да, Господин, - быстро исправилась она, и сказала: – Когда-то я была гражданкой Ара.

Акцент девушки, мягкий и текучий, подтвердил её слова.

– Я была из касты торговцев, и организовала компанию для торговли вдоль Иханке. Я наняла пять мужчин. Я рассматривала дикарей, как невежественных варваров, и послала своих помощников в соседние торговые места, открытые Пыльноногими для любых белых торговцев, снабдив их самыми дешёвыми и низкокачественными товарами, которые они должны были попытаться продать дикарям. Я планировала обогатиться на торговле шкурами и рогом. Вообразите моё удивление, когда, стоя на крыльце моей маленькой лавки, я увидела своих пятерых мужчин, связанных и с кляпами во ртах, тянущих волокуши, возвращаясь от Иханке. И в тот же момент кто-то схватил меня сзади. Это были дикари - Пыльноногие. Я был раздета и связана. Они подвели меня к волокушам и показали на возвращённые низкокачественные товарами, которые я послала на торговые места. Кое-что, правда, на одной из волокуш было не моим. Это была прекрасная шкура кайилиаука. Один из Пыльноногих показал её мне, затем ткнул пальцем в шкуру, а потом в меня, и бросил ту шкуру на крыльцо моей лавки. Это была их оплата за меня. А меня угнали в Прерии. Вот так я и стала рабыней краснокожих.

– По крайней мере, за тебя должным образом заплатили, - усмехнулся я.

– Да, - сердито сказала бывшая гражданка Ара.

– Как Ты попала к Исанна?

– Пыльноногие продали меня Слинам, Слины продали Жёлтым Ножам.

– Кажется, что никто не стремился держать тебя у себя, - заметил я.

– Возможно, - согласилась она.

– И какова была твоя цена? – спросил я рабыню.

– Слин получили меня за два ножа, я Жёлтым Ножам обменяли на зеркало.

– Значит Пыльноногие, первоначально предполагали, что Ты будешь стоить одну шкуру. Потом твоя цена упала до двух ножей, и затем и вовсе до зеркала, - сделал я простой вывод.