Поцелуй для истинного. Расколдовать дракона

Замок-Артефакт кричал нам, поздравляя, и Эллейн наверняка прыгала от восторга на всех своих четырёх лапках, таких же белоснежных, как моя новая кожа. Я жадно рассматривала свою чешую — она казалась более гладкой и мягкой, чем у Дэйна. Размерами я была немного меньше его.

— Ты прекрасна, моя милая Роника, — не сводя с меня голубых, как цветы льна, глаз, проговорил мой дракон.

Я рассмеялась.

— Как и ты, Дэйнхар из рода Илль!

Но мой смех тут же оборвался, когда я вспомнила кое о чём. Наш гость, наш друг должен быть здесь и радоваться вместе с нами, а его утащили на казнь!

— Дэйн, — я огляделась, не зная, куда лететь, но он-то уж наверняка знал путь к небесному дворцу, — Дааль, нужно спасти его! Я придумала, давай попросим альгахри оставить его в живых!

— Вряд ли Каль-Ниарвен нас послушает, — задумался Дэйн, — он недолюбливает мой род. Но ты права, мы можем хотя бы попытаться! Летим! Если устанешь, спустимся, ты примешь человеческий облик — надеюсь, ты сможешь сделать это быстро — и сядешь ко мне на спину.

— Хорошо, — я думала только о том, успеем ли вовремя. Мы предупредили Замок-Артефакт, что скоро вернёмся, и полетели.

Я мчалась на своих новеньких чудесных крыльях, лишь самую малость отставая от Дэйна. Он уверенно вёл меня, а затем произнёс слово-пропуск, и мы вынырнули из пушистой массы облаков прямо перед дворцом, чья ослепительная красота однажды поразила меня на картине Дэйна. Но сейчас некогда было любоваться белым мрамором и сиянием герба рода Каль. Скорее, скорее принять человеческую форму и бежать к дверям!

Увы, это оказалось не так легко. Воображение не помогало, сколько я ни вертелась на облачной тверди, сердито стуча хвостом и усиленно представляя себя человеком. Помог Дэйн.

— Обычно дети учатся выходить из драконьего облика, повторяя про себя: «Хагрна лехмес». Попробуй и ты. Потом оно должно начать само получаться.

Я послушно повторила заклинание и стала человеком. Поднялась с четверенек, отряхнулась и заспешила к дверям даже раньше Дэйна. Золотая ручка не поддалась, и я вопросительно оглянулась на моего дракона, хмуря брови. Он пояснил:

— Дворец Каль впускает лишь тех, у кого есть приглашение. Вот незадача, — и Дэйн явно хотел поразмышлять, как провести меня внутрь, но не успел — всё решилось просто. Я положила ладонь на замочную скважину, побежали голубые искры, и дверь беззвучно отворилась: чары спали!

— Значит, антимагия осталась при тебе, — обрадовался Дэйн и обнял меня, прежде чем войти. Я кивнула, улыбаясь: как наставник он переживал за то, что все наши труды пропадут. Но, к счастью, платой за ритуал стала не моя природная сила, а талисман богини Фэлани.

Придворные, стража, слуги — все здоровались с нами, а меня ничто не интересовало, кроме того, сможем ли мы добиться прощения для Хэг-Дааля. Дворец был прекрасен, но у меня сердце замирало от опасений, и я не разглядывала окружающую роскошь с тем вниманием, какого та заслуживала.

— Достойный Илль-Дэйнхар! — шагнула нам навстречу в коридоре светловолосая молодая женщина в красном. — И… вероятно, Роника? — Улыбка у неё была очаровательная — словно луч солнца озарил лицо Ании из рода Ирр.

— Приветствую, — я присела, слегка придерживая пальцами юбку, и Дэйн слегка поклонился драконессе. — Мы… мы спешим в тронную залу, к достойному Каль-Ниарвену.

Ания перестала улыбаться.

— Благородный альгахри занят, зато у меня и Хаара… ой, благородного Хаарвена из рода Каль есть к вам разговор. Не проследуете ли за мной? — Судя по лицу Ании, все эти драконьи титулы и выражения учтивости тяготили её. Вспомнив, что Рик, её напарник, одевался как человек, я подумала, что они оба, наверное, простые и совсем не высокомерные драконы.

— Мы непременно побеседуем с достойным Каль-Хаарвеном, — согласился Дэйн, — но прежде всего, хотим попасть в тронную залу. У нас очень важное дело к альгахри Каль-Ниарвену. Дело жизни и смерти без преувеличений.

На милое лицо Ании набежала тень. Она посторонилась, чтобы дать пройти какому-то важному рыжему дракону с бесцветными глазами, обменялась с ним приветствиями и вновь повернулась к нам:

— Я даже догадываюсь, чьей жизни и смерти. Дааля из рода Хэг, не так ли? Рик мне всё рассказал, и… я вам очень сочувствую, — она смотрела на нас с участием, и я вспомнила, как Хэг-Дааль заявил Рику и проверяющему, что якобы покопался у нас в мозгах.

— Если хотите, проверьте, на нас нет чар! — горячо заявила я. — Только дайте поговорить с альгахри! Он должен знать всё то, что мы ему расскажем, должен!

— Не сомневаюсь, — Ания слегка поморщилась. — Вы поговорите с Ниарвеном, только попозже. Его благородная супруга Имрала из рода Ваэльс обладает такими же способностями очищать драконьи умы от чар, как и бывший альгахри Каль-Иэрэм, отец Ниарвена. И даже делает это безболезненно, вот каковы её умения! Но насчёт человеческих умов не уверена, — она посмотрела на меня с ещё большим участием, чем прежде, и я почувствовала, что начинаю закипать. Дэйн успокаивающе похлопал меня по руке и сдержанно обратился к Ании:

— На какое время назначена казнь Дааля из рода Хэг?

— Обычно преступников казнят после полудня. Оттягивать с ним, я думаю, не станут, — Ания говорила это безо всякой радости или, напротив, сожаления. С полнейшим, как мне показалось, равнодушием.

Ничего, подумала я, до полудня ещё несколько часов. А наша спутница прибавила, ведя нас в кабинет главы квизари:

— После того, как с вас осторожно снимут чары — надеюсь, что достойная Ваэльс-Имрала сумеет проделать это и с вами, Роника, — может, ещё и сами захотите посмотреть на казнь этого негодяя.

XXIV

Каль-Хаарвен оказался симпатичным смуглым драконом с растрёпанными волосами цвета соломы. Пока он и Ания разговаривали с Дэйном, я прошлась туда и сюда по кабинету, покосилась на книги, которые было хорошо видно через стеклянные дверцы шкафа, и обратила внимание на то, что одна из каменных плит в полу цветом отличается от остальных. Наверное, там тоже механизм, как в замке Илль. Дэйн говорил, что этот механизм придумал наш зловещий друг — должно быть, в перерыве между интригами и преступлениями.

— …Мы рассмотрели это дело подробнее, — донёсся до меня голос Хаарвена, — допросили вашу мачеху и обоих братьев — Инора и Кирена. Заметили, что их рассказы немного отличаются друг от друга. Сиальда из рода Лэй утверждала, что никогда не видела артефакта, с помощью которого отравили вашего отца, Инор твердил то же самое, а вот Кирен запнулся…

— И я отчётливо поняла, что он лжёт, — произнесла Ания, — и лжёт, скорее всего, покрывая мать и брата. Пришлось пригрозить Кирену тем, что здесь, во дворце, ему залезут в голову. И тогда он признался…