Поцелуй ночи

– Черт, да ты пьяна в стельку. – С досадой произносит Хельвин, подхватывая меня под локоть.

– Что?! – Я выпрямляюсь и возмущенно отталкиваю от себя его руки.

Да как он смеет?

– Что ты пила? – фыркает парень, всматриваясь в мое лицо.

– Не твое дело. – Я отворачиваю голову.

В груди щемит, голова кружится.

Как я могла подумать, что он собирается меня поцеловать?

Блин, так стыдно…

– Ты в первый раз, что ли?

– Что?

Краснею.

– Пила. – Усмехается он.

Его руки снова касаются моего плеча. Не знаю, приятно ли мне это прикосновение, но мои ноги слабеют, и тело по инерции само льнет к нему.

– А ты всегда не отбрасывал тень? – Излишне громко язвлю я, подаваясь вперед. – Или только сегодня?

Клянусь, мне не хочется покачиваться, но мое тело делает это за меня. С одной целью – чтобы Бьорн подхватил его.

– Ясно. – Говорит парень, прихватывая меня за талию. – Иначе бы ты не порвала юбку.

– Что тебе ясно? – Я пытаюсь убрать от себя его ладони.

– Что ты в стельку. – Устало говорит он, отрывая меня от земли и устраивая у себя на руках.

– Поставь! – Кричу я, дергаясь.

– А ты можешь не орать? – Держа меня на руках, Хельвин подходит к перилам и бросает быстрый взгляд вниз.

– Эй, что ты делаешь? – Визжу я, боясь, что он сбросит меня на землю.

Оглядываюсь по сторонам в поисках помощи.

Веселящиеся гости нас отсюда не увидят – толпа облепила дорожку возле бассейна с другой стороны дома: оттуда доносятся крики, смех и плеск воды. По сути, никто и не узнает, из-за кого я свернула шею, если Бьорн решит швырнуть меня вниз.

– Помолчи, а, - просит он, примеряясь.

– Я никому не скажу, только не бросай меня отсюда! – Вцепляюсь пальцами в его рубашку.

– Я и не собираюсь.

– Зачем тогда…

Мои слова тонут в порыве прохладного ветра.

Оттолкнувшись, Хельвин резво перемахивает через перила и прыгает вниз – прямо со мной на руках. Я невольно обвиваю его шею руками и зажмуриваюсь: сейчас мы рухнем на траву и переломаем себе руки и ноги.

Но вместо этого слышу тяжелый глухой удар – это его ступни мягко приземляются на траву.

Я в ужасе открываю веки.

Мы внизу под балконом. Рядом окна первого этажа, за стеклом мелькают огни светомузыки и мелькают фигуры.

– Ты что… ты… - Задыхаюсь я. – Как ты…

Да: он взял и спрыгнул с балкона, держа меня на руках, как чертов Тарзан!

– Туда. – Хельвин срывается с места и несет меня через кусты к освещенной парковке.

– Ты говорил про черный ход! – Напоминаю я, уперев ладони в его твердую грудь.

– Это было до того, как ты начала орать, точно безумная.

– Куда ты меня тащишь? – Бью ему в плечо.

– К своей машине.

– Зачем? Что ты хочешь со мной сделать?

– Ты же вроде не хотела светить перед одноклассниками своей хорошенькой задницей?

– Да. – Вспоминаю я. «Хорошенькой»… «Он считает мою задницу хорошенькой, с ума сойти». – Но я могу идти сама! Не лапай меня!

– Да пожалуйста. – Бьорн резко опускает руки.

И я практически валюсь ему под ноги.

– Ай! Можно понежнее?!

Поднимаюсь, отряхиваюсь.

– Секунду назад ты просила не лапать тебя, а теперь требуешь нежности! – Оглядывает меня свысока этот наглец. – Определись уже, Нея!

Я оглядываюсь по сторонам. Каблуки тонут в мягкой земле и траве. Стоит признать, что на руках этого варвара было гораздо комфортнее, но не проситься же к нему обратно на ручки?

Старательно отряхиваю с одежды невидимые пылинки, затем прилаживаю на место оторванный кусок ткани.

– И вообще, ты – мокрый. – Капризным тоном напоминаю я.

Хельвин ухмыляется.

– Вообще-то, это ты меня облила.

– И руки у тебя холодные!

Вранье. Они еще какие горячие. Но я не могу сдержаться, чтобы не уколоть его.

– Кто бы говорил! – Щурится он.

– Я пойду сама. – Говорю деловито.

И делаю несколько шагов прежде, чем слышу его голос:

– Решила вернуться в дом?

Останавливаюсь, оборачиваюсь.

– Нам туда. – Указывает Бьорн.

– Я туда и шла. – Фыркаю я, меняя направление.

Обхожу его, но тут же останавливаюсь.

– Что? – Улыбается он.

Ох, уже эти его улыбочки.

– Иди первым. – Придерживая драную юбку, ворчу я.

Нечего пялиться на мою хорошенькую попку.

– Как скажешь. – Посмеивается парень.

Пропускаю его вперед, сама иду следом.

– Не могу поверить, что ты сиганул с балкона, как долбанный ямакаси!

Где-то в верхушках деревьев кричит ворон, и я вздрагиваю. Но не останавливаюсь, чтобы не выдать свой страх.

– Не могу поверить, что ты надралась так, что оголила передо мной зад! – Слышится голос Хельвина. Он бросает на меня через плечо ироничный взгляд и продолжает путь. – Хотя, нет. Могу. Ты же сделала это. А вот в то, что я прыгнул с балкона, тебе вряд ли кто поверит.

– Козел. – Шепчу я.

Мне хочется подобрать с земли какую-нибудь шишку и швырнуть в его никчемный затылок, но мы пробираемся под деревьями, а тут, как назло, ужасная темень. Да и ноги вязнут в земле: единственное, чего хочется, так это выбраться поскорее к стоянке.

– Сумка с моей кофточкой осталась у Сары. – Бормочу я. – Ладно хоть телефон в кармане, надо сообщить ей, чтобы не волновалась.

– Стой, замарашка. – Останавливает меня Бьорн. – Мы пришли.

Я оглядываю площадку. И точно – перед нами десятки автомобилей. А вот и большой, похожий на крокодила внедорожник Хельвина, на котором однажды мне уже «повезло» прокатиться.

– Это я по твоей вине замарашка. – Как приятно вновь оказаться на твердой земле. Топаю ногами, чтобы отпала грязь. – Можно же было пройти через черный ход, как нормальные люди!

– Я даже не знаю, есть ли в доме Ульрика черный ход. – Отзывается Бьорн.

Его кроссовки отвратительно чисты – и как только ему это удалось?

– Вот же трепло. – Цежу я сквозь зубы.

Грязь с моей обуви никак не хочет отваливаться.

– Снимай. – Говорит парень. – В этих грязных чунях ты ко мне в машину не сядешь.