Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн
Шрифт:
– Где мы? – я взглянула на валькирию. Это место явно находилось не во дворце валькирий, но я ощущала кожей могущественные силы, царящие в этом месте. Свечи загорелись ярче, когда мы оказались здесь, но даже сотни их создавали тут полумрак…
– Башня Времени. Единственная комната ее, куда дозволено входить валькириям из Совета. Для тебя на этот раз сделано исключение, поэтому не старайся ничего запомнить. То, что под завесой – зеркало, отслеживающее… кое-что, что не имеет отношения к событиям, сейчас происходящим. Трогать его валькириям строго запрещено… Лишь одна валькирия может попасть в другие места Башни, и пока что она спит…
– Оливия? – Гертруда кивнула.
– Анны здесь нет, поэтому не советую что-либо трогать, кроме кресел. Не знаю, что и какими чарами защищено, и к ее возвращению
– Аргентинка сейчас находится в несколько затрудняющем ее назначение состоянии, - заметила Гертруда. – Она одна из тех, кто пострадал, когда мы погашали беспорядки Хранителей там, в Европе. Она уже вполне здорова, но пока еще находится в клинике… Оливию, скорее всего, мы отпустим в ближайшее время.
– Выходит, - я сглотнула огромный комок, образовавшийся в горле. – Я первая в этом списке?
– Именно. Я хочу спросить тебя, Кэтрин, примешь ли ты приглашение в Совет. Заставлять тебя с нашей стороны даже опасно, учитывая, что происходит в твоей стране и что творится с твоим сознанием. Поэтому мы спрашиваем…
– А голосование Совета? – я сцепила пальцы в замок, не сводя с ее лица взгляда. – Вы должны проголосовать!
– Лишь тогда, когда Оливия покинет наш мир, - Гертруда промокнула глаза салфеткой. – Предварительно мы проголосовали в тот же вечер, как это случилось. Девять голосов из девяти – за. Решать тебе.
Я представила себя в Мантии Валькирии, в обществе еще девяти других валькирий, отдающую указания и наказывающую за нарушения Кодекса. Валькирией, которой почтительно кивают все остальные полторы сотни сестер, слово которой для валькирии, подконтрольной Совету – непререкаемое указание. И мне стало неуютно… Я не командовала Владом и Майклом за редкими исключениями, потому что никогда не любила отдавать приказания, это было не для меня. Пожалуй, единственным человеком, который я когда-либо в какой-либо мере командовала, был Гарри, как мой младший брат, но и в его случае я никогда не любила приказывать и заставлять выполнять мои указания. Да и ответственности валькирии, входящей в Совет, мне для себя не хотелось. Это было не моим, я предпочитала быть одной из многих, обычной девушкой, насколько для валькирии это возможно.
К тому же я вспомнила о маме и о том, как хладнокровно они решили за нее сценарий, по сути, всей ее жизни. И выбирать для кого-то против воли, заставлять терзаться чувством вины, насильно подталкивать чье-то сердце к человеку, которого девушка могла бы и не полюбить, разрушать едва зародившуюся любовь, отбирать дар за незначительную провинность и судить других за то, что, возможно, совершила бы и сама, и ведь я уже нарушила Кодекс… Я не хотела этого.
Еще более страшной предстала передо мной перспектива стать Тезла-Экалой, заняв место Анны. Стать той, кто приложил руку к смерти мамы, к тому, что творилось в моей жизни, не без чьего участия я лишалась постепенно всего, что было мне дорого, и уже давно лишилась нормальной жизни обычной девушки. Но если на это я едва ли могла повлиять, у меня был один шанс из тысячи, что я сумею предотвратить это, не допустить такого сценария своей жизни, неважно, какой ценой, то отказаться от должности Валькирии Совета я могла. И становиться ей, тем более тогда, когда я нужна была в родной стране и когда мне самой нужно было право решать свои проблемы и проблемы людей, которым я помогала, я не собиралась.
– Нет, - отрезала я. Гертруда взглянула на меня понимающими глазами. – Я не приму это предложение. Я останусь обычной валькирией.
– Я знала, что ты так и скажешь, Кэтрин, - вздохнула женщина. – В общем-то, учитывая твое настроение во время последнего твоего визита сюда это было ожидаемо. Но есть и другие вопросы, которые мне хотелось бы обсудить с тобой. Оливия… Она собиралась что-то тебе сообщить, о Диадеме и твоей связи с ней. Думаю, до Димитра это
каким-то образом дошло, и нападение на Оливию произошло именно из-за этого.– Вы знаете, что именно? – я села ровнее. Эта информация могла бы быть полезна, актуальна, важна. И если хоть что-то из того, что Наставница Оливия хотела мне сообщить, известно было бы Гертруде или еще кому-то из Совета, это уже могло бы быть хоть немного полезно. В той же ситуации, что сложилась у меня в тот период, даже обрывочек информации, даже самую тонкую ниточку нельзя было упускать.
– К сожалению, дитя мое, я и не представляю, Оливия никому не рассказывала всего, что ей удалось узнать. Думается мне теперь, она боялась, что у стен во Дворце есть уши. С визитами сюда тоже было опасно часто баловаться – ведь уши стен могут быть еще и глазами. И тогда могло произойти что-то еще более ужасное. Беда в том, что информация, полученная Оливией, надежно теперь закрыта в ее голове, и добраться туда мы никак не можем. Я знаю лишь самые крохи того, что знала Оливия… Новости эти ужасны, однако же, для всего Ордена в целом. Я не знаю точно кто, хотя у меня и есть подозрения, но одна из валькирий, а может статься и не одна, предала заветы и традиции нашего Ордена. Самую суть того, зачем мы существуем…
– Каким же образом? – мне показалось, что при ее последних фразах даже свечи потускнели. – Что она могла сделать?
– Она и продолжает это делать, - вздохнула Гертруда. – У нас есть основания полагать, что Хранители прямо изнутри получали информацию о том, каковы наши планы и что у нас происходит. Уже дважды наши секретные вылазки с целью борьбы с их буйствами были неудачны, в одной из них пострадали пятеро сестер, в том числе и сестра из Аргентины, в другой двое погибли. Нас там уже ждали… И я боюсь, что это не все, что она или они выдали врагу.
– И вы знаете, кто это? – я сглотнула. По щекам текли слезы от жалости к Оливии и страха перед тем, что происходило. Слова Гертруды только усиливали мой ужас. Я не могла и представить себе того, как валькирия может предать свое дело. Ведь мы становимся такими для того, чтобы нести людям помощь, чтобы вместе с обычными магами бороться с темными волшебниками, вроде Беллатрисы, чтобы противостоять Хранителям и их приспешникам. Наше существование уравновешивало с давних пор существующее в мире зло, помогая сохранить саму жизнь и равновесие мира живых. Это, а не хранение времени, я чувствовала, и было нашим предназначением. Предназначением, ради которого мы существовали уже тысячи лет. И предать его для меня было просто немыслимо.
– Есть догадки, - пожала плечами Гертруда. Глаза ее блестели от слез. – Оливия знала… То есть знает, и говорила мне, что скоро мы уладим эту проблему. Может быть, тебе что-то известно, Кэт? Никакие сведения не будут сейчас лишними.
– К сожалению, Сестра Гертруда, нет, - я покачала головой. – Я видела Наставницу Оливию в последний раз тогда же, когда посещала Дворец Сов и разговаривала с Анной. И до этого без Совета мы не общались… Боюсь, я ничем не могу помочь в этом… И мне бы очень хотелось знать, что же она хотела сообщить. Для меня это сейчас важно…
– Оливия хотела запросить Анну об указании, что делать дальше. Рассказать ей, что Наставнице удалось разнюхать и раскопать. Но я не знаю, Кэт, успела ли она это сделать. – Гертруда поднялась на ноги и развела руками.
– Нападение произошло три дня назад, но Анна пока не прибыла, и известно лишь, что она занята чем-то крайне важным, где-то в Восточной Европе. Я знаю лишь, что ты каким-то образом можешь связаться с Диадемой, так, что это не станет известно Димитру, но что именно даст такую возможность, знала только Оливия. – Она вздохнула, меряя шагами комнату.
– Она провела в библиотеке Дворца немало ночей, читая огромные книги, где собраны пророчества и сведения о наиболее важных событиях и вещах древности. Ни одна валькирия не в состоянии прочесть все, что есть в этих огромных залах, даже читая без отрыва всю свою жизнь, не применяя Поцелуй. Оливия уже двадцать с лишним лет немало ночей проводила там, читая и листая древние и новые книги. Но буквально за несколько дней до трагедии что-то сумела найти… Хотелось бы мне знать, что… И какие еще источники информации у нее были… Может быть, ты как-то и сумеешь понять больше, чем я.