Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн
Шрифт:
– Ага, — сказал Гарри. — Только я не пойму, как ты-то здесь оказался? Как ты нас нашёл?
– Долго рассказывать, — буркнул Рон. — Я вас давно уже ищу. Лес такой здоровенный. Я уж думал, придётся заночевать под деревом, и тут вижу — олень, и ты за ним.
– Ты больше никого не видел?
– Нет, — сказал Рон. — Я… - он запнулся, глядя на два дерева чуть в стороне, растущие почти вплотную друг к другу. – Мне, вроде, показалось, что там что-то шевелится, но я торопился, потому что ты нырнул и с концами, я не мог особо там разглядывать… Эй!
Гарри уже сорвался с места и бежал туда, куда указал Рон. Я подоспела следом. Два дуба росли совсем рядышком, между стволами оставался
– Думаешь, настоящий? — спросил Рон.
– Проверить можно только одним способом, правильно? — сказал Гарри. Я посмотрела на крестраж, раскачивающийся на цепочке. Он слегка подергивался, а мой маховик засветился приятным желтым светом. Крестраж, точнее та часть души Беллатрисы, что жила в нем, понимала я, и взбунтовалась, волнуясь и чувствую угрозу для себя. Маховик, напротив, ощущал, что скоро неприятное соседство закончится, и радовался тому, что мы с ним больше не будем так близко к злу… Я, само собой, разделяла настроение маховика, не испытывая симпатии к крестражу.
Гарри огляделся, высоко подняв волшебную палочку Гермионы, увидел что-то и позвал Рона. Я почти была счастлива, предвкушая, что скоро ненавистный мне крестраж исчезнет. Совсем скоро… Гарри же смахнул снег с плоского камня. Мы с Роном подошли ближе и Рон протянул брату меч.
– Давай ты, - покачал головой Гарри.
– Я? — изумился Рон. — Почему?
– Ты достал меч из озера — значит, он твой. Я его открою, — объяснил Гарри, — а ты шарахнешь мечом. Сразу, понял? Потому что эта дрянь будет отбиваться. Тот кусочек, что жил в дневнике, меня чуть не прикончил.
– А как ты его откроешь? — испуганно спросил Рон.
– Попрошу на змеином, — сказал Гарри. Я усмехнулась при мысли о том, как же это просто… Как мы все не додумались раньше?!
– Стой! — крикнул Рон.
– Почему? — спросил Гарри. — Отделаемся от этой мерзости, она мне уже поперёк горла…
– Правда, давай лучше ты…
– Да почему?
– Потому что эта штука плохо на меня действует! — выпалил Рон и попятился от камня, на котором лежал медальон. — Гарри, я не оправдываюсь, она действительно на меня сильнее действует, чем на вас. У меня от неё всякие дрянные мысли лезут в голову. Не могу объяснить, а как сниму эту штуковину — вроде и в голове проясняется, а потом как опять надену…
– Можешь, — сказал Гарри. — Можешь! Ты же достал меч — значит, ты и должен её разрубить. Ну, я тебя прошу, разделайся с ней, Рон!
– Рон, - я мягко положила руку на плечо Уизли. – Прошу тебя. Эту штуку внутри надо убить, и ты сможешь. Это будет наша первая победа. Твоя победа, Рон!
– Скажи, когда пора, - пробормотал Рон, подойдя к камню. Гарри вгляделся в гравировку на крестраже. То, что обитало в медальоне, задрыгалось, точно пойманный таракан… Маховик же вспыхнул еще ярче, что заставило меня сжать его рукой. Он явно буквально ликовал из-за грядущей маленькой победы над злом. Я пока еще – нет.
– На счет три…
– Ладно, - кивнул Рон.
– Раз… два… три… Откройся!
Последнее слово прозвучало рычащим шипением, и золотые створки, щёлкнув, раскрылись. За стёклышками, вправленными в створки, блестели живые глаза. Темные. С жутким взглядом…
– Бей, — сказал Гарри, придерживая раскрытый медальон на камне.
Рон дрожащими руками поднял меч. Кончик меча завис над бешено вращавшимися глазами. Гарри крепче ухватил медальон — он уже приготовился увидеть, как из-за разбитых стёкол брызнет
кровь.Вдруг из крестража раздался голос:
– Я видела твоё сердце, и оно — моё!
– Не слушай ее! — прохрипел Гарри. — Бей!
– Я видела твои сны, Рональд Уизли.
– Бей! — заорал Гарри.
Его голос эхом прокатился между деревьями. Клинок задрожал.
– Нелюбимый сын у матери, которая всегда мечтала о дочери. Вечно на вторых ролях, вечно в тени…
– Рон, бей скорее! — рявкнул Гарри, чувствуя, как содрогается медальон под его руками, и пугаясь того, что может случиться. Рон ещё выше занес меч. Глаза вспыхнули красным. Над медальоном внезапно выросли две призрачные фигуры. Высокий парень в очках, взъерошенный, и девушка пониже, с кудрявыми волосами.
“Гарри и Гермиона?” - подумала я. Еще одна, третья фигура, возникла рядом с первыми двумя. Девушка чуть ниже первой, кудрявая… С маховичком на призрачной шее… Я. Медальон раскалился добела, Гарри отскочил в сторону.
– Рон! – воззвала я. Мне стало страшно осознавать, что этого может не случиться. Что Рон не уничтожит медальон. Не сумеет. Но маховик по-прежнему, что я ощущала, ликовал.
– Зачем ты вернулся? Нам было лучше без тебя, мы были счастливы, мы радовались, что ты ушёл… Мы смеялись над твоей глупостью, над твоей трусостью, над твоим самомнением… - издевательским высоким голосом заговорил призрачный Гарри.
– Самомнением! — подхватила призрачная Гермиона, она наводила страх, раскачиваясь и насмехаясь над Роном, опустившим меч.
– Кому ты нужен? Гарри Поттер – Избранный, он многое совершил в своей жизни. А что сделал ты? Ты всегда будешь просто парнем второго сорта, рядом с ним… - это слова, голосом Лестрейндж, вырывались уже изо рта призрачной меня…
– Бей, - почти взмолилась настоящая я. – Рон, пожалуйста!
– Твоя мама хотела, чтобы я был её родным сыном, — глумился фальшивый Гарри, — она сама так говорила, она бы рада была променять тебя на меня…
– И любая мать была бы счастлива, если бы Гарри был ее сыном, - подхватила лже-Гермиона.
– Если бы я могла выбрать сына между тобой и Гарри, я никогда не взяла бы такое ничтожество, как ты. Ты пустое место, просто ноль, - мои губы изогнула жуткая ухмылка. – Даже я, валькирия, считаю тебя ничтожным.
Рон смотрел на троих лже-нас с мукой в лице. Он высоко поднял меч дрожащими руками.
– Давай, Рон! — завопил Гарри. Рон глянул на него и сделал взмах.
Сверкнул меч, послышался звон металла, потом протяжный вопль. Рон, тяжело дыша, стоял с мечом в опущенной руке, а перед ним на камне лежали обломки разбитого медальона. Глаза Уизли были мокрыми от слез. Рон разбил стекло в обоих окошках, запятнанная шёлковая подкладка слегка дымилась. Тварь, что жила в крестраже, сгинула. Рон уронил меч, от чего тот тихо звякнул, и упал на колени, хватаясь за голову. Я обняла его за плечи, встав на колени рядом с ним. Гарри убрал куда-то крестраж, точнее, бывший крестраж, и встал с другой стороны от Рона, положив руку ему на плечо…
– Когда ты ушёл, — очень тихо заговорил он.
– Гермиона несколько дней плакала. Мы целыми вечерами вообще не разговаривали. Ну, разве что Кэт пыталась нас разговорить. Без тебя…
– Мне тоже было не по себе, Рон. Валькириям не рекомендуется унывать, но я унывала, и когда ты ушел, мне было трудно. Я рада, что ты вернулся. Правда рада.
Рон не ответил. Он отвернулся от Гарри и шумно высморкался в рукав. Гарри встал и отошёл туда, где валялся громадный рюкзак Рона, который тот бросил, когда бежал вытаскивать Гарри из воды. Гарри взвалил рюкзак на спину и вернулся к Рону. Тот поднялся на ноги с красными глазами, но вполне владея собой.