Поцелуй змея

Она снова посмотрела в окно, задумалась. Молчание веков своей тяжестью легло между ними.

Я вспомню тебя, очень скоро, на реке в Адриэле. И когда это случится, ты станешь для меня всем. Тот, кем я стал теперь, тот мужчина, что стоит сейчас перед тобой — я буду ждать тебя вечно.

И хотя она не была в курсе деталей, Карлинг знала, что если Веры решали создать пару, они делали это один раз на всю жизнь. Драгос, лорд Веров, недавно обрел свою суженую. Тьяго, Вер-буревестник, командующий Веров, соединился с Королевой Темных Фейри Ниниэн. Это ли имел в виду Рун? Неужели ей так повезло? А он оказался настолько невезуч?

Она выпрямила спину, сделала вдох и произнесла:

— Ты не изменил меня в этот раз.

Рун лишь резко дернул головой в сторону, как от удара, но помимо этого ни одного движения, он так и не посмотрел на нее.

— Однажды ночью я создавала заклинание, и у меня было видение, я встретила тебя. Во всяком случае, мне так показалось. — Сказала она. — Я помню, что ты предупреждал меня, просил быть осторожней. И тогда я изучила защитные заклинания, и всегда ставила магические щиты, когда ложилась спать. Я была очень осторожна.

— Зачем ты говоришь мне об этом? — холодно поинтересовался Рун.

Карлинг оглядела свой забавный, несколько, игривый наряд, аккуратно разгладила складки на шелковом топе. Затем продолжила ровным голосом:

— Пытаюсь сравнить то, что произошло, с тем, что могло измениться. Помню, как я дала согласие, чтобы ты вернулся в прошлое и предупредил меня, и помню, как взяла на себя ответственность за последствия. Кажется, нам очень повезло. Мы смогли изменить то, что нужно изменить, а все остальное осталось прежним.

Она нисколько не лукавила. И не стала бы ему лгать. За долгие годы своей жизни Рун хорошо научился улавливать ложь, к тому же, он заслуживал большего, она бы не стала ему лгать. И хотя слова доносили ему только малую часть правды, ее душа шептала куда более глубокую и выстраданную истину.

Волна восторга схлынула спустя несколько ночей, и нутро сдавили сомнения. Она никак не могла поверить, что он имел в виду именно то, что, как ей показалось, он сказал. Наверняка просто что-то не то расслышала или неправильно поняла. Шли годы, постепенно превращаясь в века, и она все более склонялась к позиции «поживем-увидим», не получая более знаков или подтверждений. Карлинг не могла поставить всю свою жизнь на паузу из-за единственного вызванного чарами видения, и неважно, насколько ярким и убедительным оно было.

Но никогда она не забывала пламя его поцелуя. Никогда не позволяла своему жалкому подобию мужа целовать ее губы, впрочем, и ни один из ее любовников не удостоился этой чести. А их было не так уж и много, учитывая, какую долгую жизнь она прожила.

Карлинг бросила поиски после нескольких попыток, весьма многообещающих. Ее «попытки» либо засыпали сразу после секса, либо просто исчезали, и все это выглядело так примитивно и уныло, что уж лучше выйти на Солнце без защиты, чем завести еще хоть одну такую же бессмысленную и скучную интрижку.

И вот сейчас, глядя на его силуэт в пол оборота, Карлинг мысленно обратилась к нему: «Сегодня в лобби я влюбилась в тебя. И все, о чем ты когда-то мне говорил, сбылось. Но столько времени минуло. Так много времени… Приходило бесконечное «завтра», и снова «завтра», и еще, и еще. И вот уже фараоны перестали существовать, боги давно сменились, и все, что я когда-то знала, обратилось в руины или просто растворилось во времени. Мы слишком поздно встретились.

Ты должна жить, или я умру.

Теперь же умираю я, а ты не можешь соединиться со мной и надеяться выжить. Что за Гордиев узел мы связали из своих жизней».

И, как еще давным-давно догадался Александр Великий, единственный способ развязать такой узел — просто разрубить его. Карлинг сидела, разглядывая простыни.

— Что ж, давай подытожим, — сказала она, жестко контролируя свой голос. — Благодаря твоей помощи всего за несколько дней я узнала такое невообразимое количество информации о своем состоянии, какого не смогла собрать за прошедшие два столетия. И когда доктор Телемар прибудет сюда помогать мне, я рассчитываю узнать еще больше. Я задолжала тебе огромную благодарность.

Он повернулся, посмотрел на нее. Карлинг почти физически ощутила это движение, массивная фигура в черном где-то на краю ее зрения. Накрытая ладонью рука до боли сжала простынь в кулаке.

— Но мы оба понимаем, что больше нельзя рисковать, пользуясь этими странными провалами во времени, — продолжила Карлинг. — Они опасны для нас обоих, и Бог знает, что еще мы изменили в остальном мире.

А еще она знала, что отныне не может доверять молодой себе, если произойдет еще одна встреча. Если эта юная Карлинг снова увидит Руна, то более не станет сдерживать своего ликования, да и зачем, ведь ей не известна ни одна причина, по которой стоило бы этого делать.

— Рун, пришла пора отступить. Ты и так достаточно мне помог. Ты совершенно точно сделал гораздо больше, чем я надеялась получить от тебя. Теперь я хочу, чтобы ты вернулся к своей жизни.

Хищник, взявший над Руном контроль, критическим взором изучал свою жертву.

Весь ее вид — идеальная картинка, не к чему придраться. Оценить ее сердцебиение невозможно, у нее нет пульса. И она старательно избегала смотреть ему в глаза. Прекрасное тело едва касалось спинки кровати, этакое застывшее в своем изяществе изваяние, притворная и неестественная поза. Совсем иное существо, не тот непримиримый, неутомимый тигренок, которого он покинул лишь несколько мгновений назад. Да и с чего ей не быть теперь другой, ведь для нее этот момент минул многие тысячи лет назад.

Вот только весь этот вид был чересчур идеален, и здесь крылся главный ее промах. Реакция на то, что произошло между ними днем, на всю эту засасывающую, сумасшедшую страсть, на их смех и моменты настоящей близости, должна была быть куда острее. Воспоминания из сегодняшнего эпизода должны были естественным образом всплыть в ее сознании, как это происходило первые пару раз. Но о чем она толкует ему сейчас, сводя все к безразличному отрицанию?

Ураганным шквалом сквозь него пронеслась ярость. Одним рывком он пересек комнату и придавил ее к кровати, нависая сверху. На ее лице мелькнул шок, когда он сжал нежное горло в своей когтистой лапе.

— Чертова лгунья, — прошипел зверь ей в лицо.

Глава 16

Карлинг не сводила глаз с нависающего над ней чудовища. Очертания его лица размылись под пеленой слез, которые она ни за что на свете не должна пролить. Хищный взгляд улавливал малейшие изменения в ее лице, а оно только и ждало, чтобы выдать с потрохами. Рун склонился над распростертым телом, сжимая между своих коленей ее бедра. Все кости в его теле как будто покорежило, лицо, грудь, мощные, в жилах, руки. В этом полу-превращении он больше походил на льва, чем на орла. Он сдавил ее горло, Карлинг чувствовала когти на своей яремной вене. Когти второй руки глубоко вошли в матрас рядом с ее головой.