Почетное гражданство

— Это я виноват, — сказал Ву. — Я не проверил, какое послание распорядители направили охотникам вместе с шебо.

— Довольно причитаний! – жестко произнесла Лим. — Мы теряем время. Ваше величество, проводите меня.

Прошло много месяцев с тех пор, как я начала приводить в порядок записи в своем дневнике. Что-то я еще помню хорошо, другое почти полностью стерлось из памяти. Но я никогда не забуду, как Лим с развевающимися на ветру волосами стояла на скале над бушующим морем, а белый змей, изгиб за изгибом, подходил ближе. Вот он ткнулся головой в мраморный перешеек и одним раздраженным движением снес препятствие. «Капец мосту», - глупо, отстраненно подумала я.

Мне не было страшно, наверное, потому, что ограниченный человеческий мозг в какой-то момент перестал воспринимать реальность. Что говорила Лим Покровителю, и как она это делала, мне не ведомо. Я видела золотые искры и голову морского змея почти у самого берега. Дракон охотников прекратил носиться над волнами и опустился на одну из каменных площадок. Он сидел там, топорща чешуйчатые надбровья, словно внимательно прислушивался к «разговору» мелюзины и своего морского сородича.

Страж ушел в глубину почти бесшумно и больше не показывался. Из дворца выпустили Ниша, и тот, помятый, с огромным синяком, расплывающимся на грубой физиономии, бросился к мелюзине, сбивая ноги о скалы. Лим была лишь чуточку бледнее, чем обычно. Но никогда больше она не вспоминала об этом событии, и все мои попытки разговорить ее разбивались об упрямое молчание. Еще не скоро к моей подруге вернулись прежние оптимизм и беззаботность. А то, что последовало вскоре, дало нам еще один повод проверить на прочность дружбу.

Глава 10. В которой после праздников неизбежно наступают будни

— Поклонение так утомительно, — задумчиво произнес Ву.

— М-м-м, — лениво протянул Ирэм. — Такова судьба избранных. Пусть привыкает.

— Пусть, — согласился король. — Лим – храбрая девочка. И с ней рядом хороший человек… тролль…

Они помолчали, глядя на то, как поднимается над далеким берегом солнце, а луна бледнеет.

— Все испугались морского дракона, — продолжил Ирэм. — Я тоже испугался. А ты? Небось, все знал заранее?

— Не знал, — неохотно сообщил Правитель. – Кто я тебе, бог?

Маг немного поперхнулся элем и сказал:

— Да кто ж тебя знает?! Кстати, кто ты?

— Бог, — сказал Ву. — Шучу. И вопрос этот больше мне не задавай. Если расскажу, наши отношения уже не будут такими, как сейчас. Мне по душе наши беседы. И с кем еще я буду пулять искрами, как выражается Лау?

— Ну… как знаешь, — маг опять задумался, отпил из кружки и спросил, почти равнодушно, — ты ведь смог бы меня вылечить, наверное, если бы захотел?

— Запросто.

— А… — Ирэм почесал в затылке.

— Не буду. Мне жаль смотреть, как ты угасаешь, но я уже неоднократно говорил тебе, почему у меня связаны руки. Ты просто не хочешь слушать.

Маг громко фыркнул. Мелизанд-стражник, прикорнувший на скамье у перил, вздрогнул и выпрямился. Ву раздраженно махнул ему рукой: иди уже спи, толку от тебя. Парень поплелся прочь, зевая.

— Ты опять за свое. Все хочешь поведать историю из Зеркала? — маг откинул капюшон, подставляя лицо морскому бризу.

Море было тихим. Ничто не напоминало о вчерашнем кошмаре. На каменный балкон, где сидели друзья, падали первые солнечные лучи.

— Да, но ты же не даешь рассказать ее до конца.

— Не дам. Не нужно этого. Если это судьба, значит, все так и будет. Верно?

— Зеркало никогда не ошибается.

— Не ошибается? Неужели? А как же тот случай, когда…?

— Не надо, — мягко попросил король.

— Ну, хорошо, а тот…?

— Не стоит.

— Ладно. Но кое-что я все-таки скажу. Не верю я вашим зеркалам, уволь. И раньше не верил. Особенно после того, как твое Зеркало не предупредило нас о гибели Аолины. Должно быть, Первые создали их себе на потеху. Или чтобы поиздеваться над своими потомками.

— Зеркала никогда не ошибаются, ошибаются люди, в них смотрящие, — повторил Ву, подливая себе эля. — Если артефакты что-либо показывают, значит, в этом есть смысл. Прости, я знаю, тебе больно это слышать, но Аолине было предначертано погибнуть.

— Не бойся, уже не так больно. Чему суждено случиться, того не миновать. Я стал фаталистом за годы скитаний.

— Магический поединок в твоем случае это почти самоубийство. Лиши Кусаку шебо. Прими помощь Даши. Она еще не так сильна, но с ней Серпента. Белая Змея приняла ее. Это о многом говорит. Ты ослабел, Полоз ловит искры в полную силу, только когда ты даешь ему свою кровь. На что ты еще надеешься? Забудь о поединке. Его все равно не будет. Я видел это в Зеркале.

— Опять Зеркало! А мою бесславную кончину ты там видел?

— Нет. Ты будешь жить. Долго.

Маг изумленно вернулся к королю всем корпусом, с грохотом поставив на стол кружку, шутливо воздел руки к небу:

— Что? И ты знал?! И говоришь мне только сейчас?! Нет, правда! Боги, какое облегчение! — маг сполз на край скамьи, заложив руки за голову.

Ву вздохнул и мягко произнес:

— Все-таки не веришь.

— Мне пора — сказал Ирэм, поднимаясь. — Через несколько часов отходит первый корабль. Нужно помочь магам с Плетениями. Мои спутники меня ждут, у нас остался всего один день, чтобы попрощаться как следует. Альд и Эгенд не смогут уплыть сегодня – слишком многие гости покидают остров, боясь повторения вчерашнего. Михо еще слаб. И я рад, что обстоятельства дадут нам немного побыть всем вместе напоследок. Будь здоров, Правитель.

— И ты, маг Ирэм, — грустно и тихо произнес Ву в спину удаляющемуся другу.

Король поставил на столик кружку с недопитым элем, наморщил веснушчатый нос и со вздохом посмотрел на небо:

— И что дальше? — спросил он.

… Ирэм шел по берегу. Я следила за его приближением. Он не успел переодеться после бала и был в своем черном с серебром длинном одеянии. Я не могла разглядеть его лица с такого расстояния, но полагаю, оно было усталым. Никто не ложился спать в эту ночь. Сначала маги усмиряли панику, потом, после выразительной и гипнотически-умиротворяющей речи короля с вершины лестницы, помогали гостям разойтись по покоям.

В бухте на ярко-синей глади моря покачивались пузатые торговые корабли хуми, узкие стремительные эльфийские парусники и величественные двухмачтовики мелюзин. Крошечные лодочки скорлупками заполонили пространство между судами и берегом, перевозя пассажиров и багаж. Маги помогали плести защитные узлы, поскольку в открытом море заниматься волшебством считалось дурным предзнаменованием.

Из-за того, что несколько гостей сумели-таки подсмотреть за усмирением морского дракона «матерью морского бога», на Лим обрушилась новая волна почитания и благоговения. Впрочем, некоторые из приглашенных, в основном хуми, сразу после вчерашнего происшествия обвинили ее в призыве чудовища, но таких было немного. Некоторым из них, кстати, Ниш успел набить физиономии до вмешательства Ву, и если бы не угроза межрасового скандала, жертв тролльих кулаков было бы намного больше.

Мы с Лим расположились на скальном утесе над берегом. Юная мелюзина провожала гостей. Многие из них подходили ближе и просили о благословении. Не понимаю, как Лим еще держалась. Она пошла на единственную уступку – согласилась присесть на стул. Лицо ее припухло, лодыжки отекли. Я с нетерпением ждала, когда закончатся официальные церемонии и можно будет увести ее в дом мага.

Ву усилил охрану принцессы, я не была уверена, что в случае опасности для Лим сумею без должной тренировки воспользоваться подарком короля.