Почти идеальная жизнь

– Машина Эйвери?

– Пока не Эйвери.

Тэнси была двоюродной бабушкой Мака, она умерла в прошлом году. Его папа спросил, хотят ли они забрать ее машину для Эйвери, когда той исполнится шестнадцать, и им показалось глупым отказываться, хотя Эйвери съеживалась от стыда из-за перспективы ездить по городу на двадцатилетнем «Бьюик Скайларк».

– Она еще два года будет стоять в гараже, – заявил Мак. – Если на ней будет ездить Райли, нам хотя бы не придется выгонять ее каждую неделю, чтобы завести мотор.

С точки зрения логистики это казалось разумным ходом, хотя Эйвери может не согласиться. Не могут же Эди с Маком вечно возить Райли туда-обратно в женский центр на работу или занятия, о которых говорила Синтия. И она однозначно не может три месяца сидеть дома и ничего не делать, кроме чтения и организации консервов. Это будет как тюрьма.

– Я поговорю с Синтией, – решила Эди. – Спрошу ее мнения насчет того, возможно ли это в принципе.

– Спасибо. И за то, что отвезла Райли встретиться с Синтией. Я думаю, это было правильное решение. Ей полезно поговорить с кем-то, кто знает об этом больше нас. – Эди кивнула. – Как насчет твоей работы? Как дела с Кеннеди?

– Пока все нормально.

Она хотела было рассказать ему, что встречается с Грэмом, чтобы посмотреть чертежи, но передумала. Поздно, она устала, а упоминание имени Грэма может отправить их по дороге, которую лучше не начинать поздно ночью.

Она подмела под стульями около острова и выбросила мусор в ведро.

– Думаю, что Лора Лу не доверяет мне с этим проектом, даже несмотря на то, что Тернер нанял именно меня. Она продолжает натягивать поводок, когда все, чего я хочу, полностью сбросить его.

Она внезапно замолчала. Она действительно этого хочет? Сбросить ее поводок? Двигаться самостоятельно? Иногда это приходило ей в голову, ненадолго и невнятно, но «Дэвис Дизайн Групп» находилась на вершине пищевой цепочки среди местных дизайнерских фирм. Именно к ним обращались люди, как только понимали, что им нужен совет и руководство дизайнера. Эди всегда полагала, что уход лишит ее клиентов.

Она ждала от Мака привычного ободрения или даже предложения прислушаться к интуиции, но ничего такого не последовало. Вместо этого он подцепил ноготь.

– Я примерно понимаю, отчего это. Даже если работу делаешь ты, она будет подписана ее именем, а это важно. Я понимаю, как сложно отпустить, когда результат отразится на тебе.

Эди открыла было рот для ответа, но от потрясения не нашла слов. Где-то в глубине души она знала, что в его словах есть правда, но тот факт, что Мак, по сути, встал на сторону Лоры Лу, раздражал ее, как песок в постели.

– Но я уверен, что дом получится отличный, – быстро добавил Мак. – Тернер нанял… хорошего архитектора, и я знаю, что у него великолепный дизайнер. Не терпится увидеть, что получится.

Когда чуть позже они легли в кровать, Мак легко заснул, как будто несколько минут относительно мирного разговора подтвердил ему, что все в порядке. Эди выключила свою лампу и легла на спину, а потом наблюдала за потолочным вентилятором, пока не закружилась голова.

Глава 25

Мак

Лето 2000 года

С самого начала своей дружбы Мак с Грэмом были странной парочкой. Мак был трудолюбивым, надежным, его обожали дети, учителя и вожатые в лагере, а Грэм был мечтательным, творческим и не боялся время от времени нарушать правила.

Они быстро подружились после того, как их определили соседями по койке в лагере «Вудпайн» летом после четвертого класса, и следующие три лета они просили, чтобы их селили в один домик на смену длиной в месяц. Даже в те детские годы Мак с Грэмом были полными противоположностями, но они все равно поладили.

Когда Грэм с отцом переехали в Пойнт-Клир перед восьмым классом, дружба мальчиков стала крепче, и они начали строить планы на все школьные годы и все летние каникулы. Вот почему Мак полагал, что лето на побережье будет просто еще одним периодом единения за рыбалкой, спорами о музыке и спонтанными ночными набегами на «Вафельный дом».

Вместо этого Мак обнаружил, что больше не в состоянии поделиться с другом своей жизнью, и очень скучал по этому. Скучал по их непринужденным разговорам, шуткам, по тому, как почти все могло напомнить им что-нибудь из их общей истории. Он скучал по своему другу.

Грэм тоже мало чем делился с Маком. Очевидно, что он поддерживал какую-то связь с Эди – и прямо под носом у Мака. И Мак ни слова не сказал Грэму о том, в чем хотел разобраться этим летом. Если честно, Маку казалось глупым признаваться кому-либо в том, что он сбился с пути.

Но самое важное, о чем не сказал Мак, это Кэт. Ни разу. Сначала потому, что не о чем было говорить. Люди каждый день встречают других людей, и это не всегда заслуживает разговора. Но по ходу лета что-то изменилось, и Мак обнаружил, что сближается с Кэт, несмотря на лучшие побуждения притормозить или совсем остановиться. Может быть, причиной стало увиденное письмо Эди Грэму или что-то в его собственном сердце, но он наконец позволил этим побуждениям улетучиться.

Все в Кэт контрастировало со знакомой, спокойной, размеренной жизнью Мака. Она отказывалась умещаться в любые рамки и жила по собственным правилам. И тем не менее по какой-то причине для Мака она опускала свою стальную броню. И помимо прочего он узнал, что она старше него на несколько лет. Не то чтобы возраст имел значение, но это был еще один способ, которым она учила его этим летом, показывала ему, как стоять на собственных ногах.

Она была загадкой, тайной, которая не надоедала.

* * *

Однажды ночью, когда они оба закончили работу – Кэт после рейса на залив, который длился два лишних часа из-за шторма, разразившегося у берега, а Мак после вечерней смены, которая продлилась еще дольше, потому что сломался подъемник, она окликнула его с верхней палубы своей лодки:

– Эй, подожди меня. Я буду через минуту.

Мак уже шел в магазин отмечаться, его футболка промокла от пота и рыбьей чешуи, а живот сводило от голода, но ее голос заставил его забыть все неудобства. Их расписания не совпадали, и он несколько дней ее не видел.

К тому времени, когда Кэт подошла к магазину, он уже отметился и сидел на лавочке около двери.

– Есть планы на ночь? – спросила она.

– Нет, я упахался. Выдохся.

– Еще нет. Ты идешь со мной. Хочу показать тебе кое-что.

– Советую дважды подумать. – Он вытянул ноги перед собой. – От меня воняет.

– Не хуже, чем от меня. И там, куда мы пойдем, можно ополоснуться.

Мак вопросительно выгнул бровь, но она просто слегка пнула его вытянутую ногу и махнула в сторону парковки.