Почти любовь, почти падение

– Хорошо, Катя.

Рома на Пушкарёву посмотрел, брови вздёрнул и рот открыл, видимо, что-то сказать собираясь, но Катя так на него взглянула, что он дар речи потерял. Но обернулся ей вслед. А когда на Андрея снова посмотрел, увидел, как тот улыбается.

– А что происходит?

Жданов невинно посмотрел.

– Что?

– С Катенькой. Она так на меня посмотрела. И вот это вот, - он рукой над головой покрутил.

Андрей попытался улыбку убрать, но получилось не сразу.

– Что с ней происходит?
– не унимался Малиновский.
– Ты понимаешь?

– Я - да.

– Очень за тебя рад. Вот только, чему именно ты рад.

– А вот именно этому и рад, Малиновский.
– Жданов на кресле выпрямился.
– Тому, что я понимаю, что у неё здесь.
– Андрей прикоснулся указательным пальцем к своему лбу.

Рома недоверчиво присматривался к нему.

– Ты с ума сошёл?

– Кажется, да.

– А Кира?

– А с Кирой, - Жданов секунду подбирал слова, - полный неконтакт.

Малиновский головой тряхнул.

– Это в каком же смысле?

– В том самом.

Рома неприлично вытаращился на него.

– А она заметила?

– А как, ты думаешь, она могла не заметить?
– съязвил Андрей несколько печально. Рома головой качнул.

– Ты спятил, - проговорил он глухо.

– Я уже согласился с этим, Малиновский.

– И что... Что это всё значит?

– Понятия не имею.

– Не вовремя ты решил Киру кинуть. Ты дуришь сейчас, Палыч. Нельзя этого делать.
– Рома вдруг оживился.
– Это стресс. Нервы. Вот и всё.

– Может быть.

– Что?

– Что? Я Кире так и сказал: нервы.

Малиновский прищурился.

– Мне не нравится твой тон. Такое ощущение, что ты сам себе не веришь.

Жданов только плечами пожал.

Весь день Катя очень старалась с Андреем надолго наедине не оставаться. Она была очень занята, отчёт готовила, постоянно убегала куда-то, и пресекала любую попытку Жданова к ней приблизиться. По крайней мере, тот воспринимал это именно так. А ещё замечал, как Катя то и дело осторожно касается рукой своих волос. Кажется, на самом деле была расстроена новой причёской и комплексовала ещё больше. То за ухо непослушные пряди заправляла, то на палец их принималась накручивать, а после пыталась заправить их внутрь причёски. Они вновь выпадали, и Катя расстраивалась. А Жданов удивлялся на себя, что всё это замечает, и мало того, удовольствие получает, просто украдкой наблюдая за Катей Пушкарёвой. Она сегодня выглядела более взволнованной и суетливой, чем обычно, даже очки поправляла каким-то особым движением, и смущалась из-за себя, непривычной.

– Отчёт почти готов, - сообщила она ему вечером.
– Остались незначительные штрихи.

– Говоришь так, словно картину рисовала, - попытался пошутить он.

– Не картину, но рисовала.

Он глаза от неё отвёл.

– Знаю, всё плохо.

Катя тут же встрепенулась.

– Не плохо. Всё идёт, как нужно.
– И добавила тише: - В нашей ситуации.

Андрей на неё оглянулся.

– Ты меня успокаиваешь?

– Нет.
– И в сотый, наверное, раз повторила: - Всё будет хорошо.

– Катя.
– Андрей осторожно к ней приблизился, боясь, что Катя снова испугается и сбежит, и на край своего стола присел. Смотрел, как Пушкарёва к компьютеру склонилась и что-то там выстукивает на клавиатуре, очень бодро. Он снова позвал: - Катя.

– Что?

– Что ты делаешь?

– Кое-что исправляю. Вот здесь вот... надо завтра утром ещё раз проверить... Ничего, если я у вас исправлю, а завтра утром у себя?

– Она потёрла кончик носа, обдумывая.

– Я имел в виду, что ты делаешь сегодня вечером.

Она перестала бормотать себе под нос что-то только ей понятное, напряглась, но головы так и не повернула. Потом всё же сказала:

– Как всегда.

– А если я предложу вместе поужинать?

– Поужинать?

Жданов кивнул, подтверждая свои слова. И повторил:

– Поужинать.
– Обдумал то, что сказал.
– Что, не очень правдоподобно получилось? Но я, правда, ужин имел в виду. Больше ничего.

Дверь без стука открылась и в кабинет вошла Кира. Катя выпрямилась, Андрей обернулся через плечо, а Воропаева в третий раз за сегодняшний день обратила внимание на причёску Пушкарёвой. Все эти локоны, упрямо выбирающиеся из её скучного комеля, смотрелись чувственно-неряшливо, и это заставляло Киру хмуриться всякий раз, как она с Катей сегодня сталкивалась в коридорах "Зималетто", а один раз даже вслед ей обернулась, когда кольнуло какое-то нехорошее предчувствие. Правда, Кира так и не поняла, откуда оно взялось.

– Андрей, ты домой едешь?
– спросила она, отвернувшись от Пушкарёвой.

– Нет, - спокойно отозвался он.

– Почему? Я думала, мы заедем в ресторан, поужинать, а потом домой.

– У меня ещё встреча назначена.

– С кем?

Кате, наконец, удалось с собой справиться, она компьютер выключила, и негромко проговорив:

– Извините, - в каморке скрылась.

– С кем ты встречаешься, Андрей?

– С поставщиками.

– Вечером?

– Кира, шесть часов. Для бизнеса - это не вечер.

Она прошла к столу, перед Андреем остановилась и попыталась взгляд его поймать. Отметила его позу, как он на краю стола сидел, непонятно почему к стене лицом, руки на груди сложены, и вид имел скучающий.

– Рома едет с тобой?

– Нет, - снова сказал Жданов и тут же поинтересовался: - Это тебя радует или огорчает?

Провокационный вопрос она проигнорировала, вместо этого спросила:

– А ты... потом... ко мне приедешь?

– Я не знаю, - честно ответил он.
– Наверное, домой.

– Почему?

– А тебе выходных не хватило?

– Когда ты в телевизор смотрел, а не на меня? Хватило.

– Вот и давай... сегодня отдохнём.

Кира прикусила губу, всего на мгновение, потом огорчённо кивнула.

– Нет никаких поставщиков, да?

– Есть. Есть, Кира.

Она низко опустила голову, вздохнула как-то судорожно, а потом забормотала:

– Ладно, я пойду. У меня ещё дело, к Милко надо зайти. Юлиана пришла, надо успеть с ней поговорить.

Андрей почувствовал себя виноватым.

– Кира, не обижайся.

Она заставила себя улыбнуться.

– Не обижаюсь. Не обижаюсь.

Дверь кабинета за ней закрылась, и стало очень тихо. Виктория уже успела уйти домой, Катя в каморке затихла, а Андрей продолжал стоять в прежней позе и думал о том, правильно ли он поступает. Наверное, неправильно, но искушение было сильнее него.

– Катя.

Она из каморки вышла уже в пальто, пошла к двери и даже не обернулась, когда он её окликнул. Андрею снова пришлось её догонять.