Под прикрытием
Шрифт:
– А если я Вам это всё предоставлю? – закидываю «удочку», - или Вы предпочитаете и дальше учить своих студентов - большинство из которых и читает то, по складам?
Последовала долгая «многоэтажная» матерная тирада – не ожидал я, что такой интеллигентно выглядящей уже довольно не молодой человек - так умеет витиевато выражаться!
***
Вот что я вкратце услышал, если убрать «междометия» из его бурной речи.
Летом 1921 года большевистское руководство было настолько обескуражено и удручено последствиями военно-коммунистической политики в Поволжье, что некоторое время заигрывало с интеллигенцией.
Более-менее свободно разговаривать.
Однако «роман» оказался недолог!
Репрессивный аппарат оправился от первоначального шока и заработал в привычном ему режиме. Комитет, получивший за глаза название «Прокукиш», был распущен и начался новый этап политических репрессий в отношении интеллигенции апофеозом которых, стали знаменитые «философские» пароходы. Мой собеседник, пытавшийся сплотить старую профессуру и студентов к восстановлению «академических свобод», проводив многих своих знакомых - тоже чуть было не оказался на одном из них…
С одной стороны жаль, конечно. А с другой стороны – поделом вам!
Российская интеллигенция, названная неким лысым выходцем из неё же – «гов…ном нации» (прав он или нет – спорить не буду), всегда была в оппозиции к правительству – что перед 1917-м годом, что перед 1991-м. Раскачивали как могли и без того дырявую лодку государственности – пока она не перевернулась верх килем… Ну так, получите результат и распишитесь!
Что скулим, то?
***
– Извините…, - несколько успокоившись, - знаете ли, наболело за всё это время! Постоянно проводятся чистки студенческой среды от классово чуждых элементов, а взамен такие приходят. Понимаете, да?!
– Понимаю, да… Так как насчёт моего предложения, профессор? Правда, придётся уехать из Нижнего Новгорода в провинциальную, почти сельскую глушь – но зато, я Вам смогу предоставить хоть и маленький и без всяких удобств - зато отдельный домик, а не этот гадюшник.
Настороженно смотрит:
– А Вы, извиняюсь, кто?
– Я тот – кто помогает исполнять мечты! Вот например: у Вас есть желание открыть новый химический элемент… Я прав?
– Да, Вы правы.
– А у меня есть желание получить все ингредиенты шлака в чистом виде и кой-какие задумки насчёт чугуна и стали. Мы с Вами могли бы помочь друг другу исполнить наша желания… Вы согласны?
Смеётся:
– Ну, раз так – то я согласен.
– Тогда потерпите ещё чуток – до следующего лета и, заодно составьте мне список требуемого оборудования и подберите штат сотрудников лаборатории - человек эдак… По принципу «лучше меньше – да лучше».
Тяжело вздыхает:
– Для этого требуются деньги…
Достаю и отчитываю ему в червонцах ещё столько – сколько уже дал за анализ:
– Это Вам «подъёмные»… Ну и сразу начинайте думать, как разделить все фракции шлака. Это будет первой целью вашей лаборатории, профессор.
Тот, не задумываясь:
– Чугун можно извлечь магнитным сепарированием, а клинкер промыванием водой и затем отстаиванием и сушкой… С фосфатами тоже ничего особенно сложного. А, вот с остальными ингредиентами будет несколько «интересней».
– Ничего! Думайте - время у нас с вами ещё есть…
***
1
ноября Мустафа Кемаль (прозванный позже «Ататюрком») в Турции отмерил монархию, 9 ноября был принят «Кодекс законов о труде» - уже второй за короткое время существования РСФСР, 15 декабря Дальневосточная Республика была присоединена с остальной России…Ну и так – кой чё по мелочи.
Глава
16
.
Песенка про «пять минут», «Новый стиль» и план ГОЭЛРО.
Вернувшись с сильным запозданием в Ульяновск, я застал на одноимённом полустанке дикий ажиотаж: один за другим подходили составы с ржавым металлоломом и, прибывшие с ними бригады грузчиков сноровисто и с весёлыми матерками, «бросая груды тел (станков, рельс, ящиков с каким-то «добром» и проч.) тел на груды» разгружали всё это добро как попало в железнодорожных тупиках.
Начальник полустанка же, наоборот хоть и, «литературно» - но как-то грустно, костерил по чём свет вышестоящее начальство и ныл ржавой пилой:
– Они, что там? С ума все восходили? Куда я всё это дену?
Всюду громоздились горы железа и чугуния, на которых весело скакали местные ребятишки и меж которыми задумчиво бродили окрестные пейзане – присматривающие что стащить.
Чёрт!
Мало присвоить добро, ещё надо - чтоб у тебя его в свою очередь не украли.
Я даже не заскочив домой и не перекусив, тут же с ходу подключился к процессу - приказав поднять по тревоге все незадействованных в наряде агентов и выставить оцепление вокруг разгружаемого добра. Смотрю – двое бородатых какой-то деревянный ящик тащат:
– Стой, куда, - ноль внимания, - стой, сказал – пристрелю нах!
Только после выстрела в воздух остановились. Подбегаю, смотрю – в ящике листовая латунь:
– Вы чё творите, утырки?
– Те чё? – угрюмо спрашивает один, - жалко?
– Да, жалко!
Его со мной в кабинете начальника губернской железной дороги и, рядом не стояло.
– А зачем тогда царя свергали?
Действительно, зачем?
– А это, бычьё полорогое - не ваше собачье дело. Знай себе – удобряй навозом свой клин, а в политику не лезь!
С подошедшим Чеботарёвым обшмонали неподалёку стоящие две телеги… Мужики, хоть и деревенские - но в ништяках шаряют! Не абы чё ржавое, а прутковая и инструментальная сталь, сами – уже готовые инструменты, подшипники и всё такое прочее.
Построив, накидываюсь на своих:
– А вы куда смотрите, утырки слепошарые?
Однако, по постным мордам вижу – у самих «рыло в пушку»…
Понимая, что оцепление не поможет – сами свои же по ночам тащить-растаскивать будут, сутки на ногах провёл - но всё ценное складировал в пустующие пакгаузы, запер их на замки и опечатал.
Однако, хабар всё прибывал и прибывал! И подчас в нём находились уж совсем неожиданные вещи. Понимая, что везде успеть не могу, я обратился к отряду ОВО:
– Товарищи агенты ОВО и младшие командиры! Даю вам своё твёрдое слово, что по окончанию «операции» каждый сможет взять себе любые вещи - которые сможет увести на телеге.
Дело сразу наладилось и, я смог хоть немного расслабиться и отойти хлебнуть чайку…
***
Наконец, поток хабара стал иссякать – значит, полдела уже сделано. Осталось совсем ничего – весь этот металлолом «прихватизировать».