Под прикрытием
Шрифт:
Однако, была буквально парочка приятных исключений!
Когда мои бойцы-агенты выбирали себе добро из свезённого на полустанок имущества, мой заместитель Чеботарёв, нацелился на какое-то – мне незнакомого предназначения, оборудование и инструмент. Хотя, вот это – вроде швейная машинка:
– Почему такая большая?
– Прошивочный станок для кожи, - пояснил мой начальник команды по охране грузов, - а это - гвоздевая машина для прибивки каблуков. Винтовая машина, доппельная и весь струмент к ним… Видать, сапоги солдатские тачали.
Несказанно удивился:
–
– Да нет – вовсе никакой не сапожник, я…
***
С его слов дело было так.
Возвернувшись осенью 1915 года после излечения в госпитале в свою часть, Чеботарёв обнаружил её - как бы не на половину босой:
– Сам то, я свои сапоги по дороге пропил: думал - на фронте другие дадут, а тут вон оно как…
Часть находилась на Юго-западном фронте – под началом самого генерала Брусилова, а тот с подобными «босяками» особо не церемонился.
– Прописали мне за утрату имущества пятьдесят «горячих»… Выпороли розгами, то есть – но сапоги оттого на ногах не выросли, - смеётся, - это на следующий год, лишь летом - англицкие ботинки с обмотками стали давать, а той осенью-зимой – каждый ходил, кто во что горазд! Кто мешки на ноги наматывает, кто лапти себе плёл, кто куски шкуры забитого скота или павших лошадей… Возьмут такого «воина» австрийцы в плен и потом показывают из своего окопа и смеются: «Не стреляйте в свои лапти!».
Представляю такую картину и ржу не могу:
– Ну, ну… Слышал, а как же. Хахаха!
– А осень уже на дворе! Хоть и не так в ихней Галиции холодно - как у нас в Расеи, но всё равно - нижние чины стали хворать и дохнуть целыми ротами. Тогда наше полковое начальство думать-гадать начало - как на месте обувку солдатскую шить. Стали искать среди нижних чинов сапожников, вот я и вызвался ещё в лазарете – где мне спину, да задницу после розог лечили…
– Так, ты же говоришь - не сапожник!
– Конечно, не сапожник, - отводит глаза тот, - однако шибко сильно обратно в окопы не хотелось… Убьют не ровен час, а за что?
Вспомнив, с чего началась Первая мировая война, подсказываю:
– За освобождение славянских братушек от австро-венгерского ига…
Недоумевает изрядно:
– Чтоб, те тоже в лаптях - как мы или вовсе босыми ходили?!
У меня донельзя богатое воображение: представив себе алкиного Фильку в лаптях – танцующего и поющего «Зайку» под фанеру на «Голубом огоньке» и, ваще – чуть не упал со смеху.
– ХАХАХА!!!
Стоически дождавшись когда я проржусь, а потом продышусь - Чеботарёв продолжил:
– Меня, как фельдфебеля - старшим над всем взводом поставили, думал - выкручусь как-нибудь. А тут вижу – толку нет! Народу много, а сапог за трое суток - хорошо если один… Без пары. Один всего служивый - из двадцати с лишним, когда-то был в учениках у сапожника – да потом сбёг… А из других - не всяк и шило с дратвой в руках держал!
Опять мне стало весело:
– Хахаха! Вот ты попал – как клоп в рукомойник! Ну и как выкрутился?
Почесав поротую задницу, тот:
– Тебе сейчас смешно – а мне тогда не до смеху было! Начальство ругается – сейчас, мол, в строй вас всех – да на «колючку»…
Как раз какое-то наступление готовилось – когда нам австрияки опять кровавую юшку из носу пустили.– Действительно, - соглашаюсь, - смешного мало…
– Этот, который с волосьями от учёбы дранными, пытался других научить - да толку нет! Как на грех все до одного «безрукие» оказались. Однако, вижу – один хорошо подмётки режет, другой – дратву сучит, третий – подмётку деревянными гвоздями приколачивает. Вот я и разделил их – по способностям: каждый делал что-то своё, а Васька только знай себе – всё вместе собирал.
Ух, ты… Да он до «разделения труда» сам – своим умом дошёл.
Ну прямо – Адам Смит, да и только!
– Сразу дело пошло на лад: сперва пара сапог в день, затем – десять и даже больше… Свой полк обеспечили обувкой, затем дивизию и даже из корпуса и армии стали интенданты наведываться.
У человека определённо – организационный талант!
– Ладно, понятно… А как про оборудование узнал? Ведь, как я понял – в своём сапожном хозвзводе, вы сапоги по старинке вручную тачали?
Тот, лишь удручённо манул рукой:
– Дык, всё опять же из-за этих тыловых крыс – интендантов! Подсунул мне один из таких «земгусаров» бумажку - а я, дурак её и подмахнул… А потом оказалось – большая растрата. Хорошо ещё дружок из писарей вовремя предупредил и я в бега подался - а то бы дисциплинарной роты, или вообще - тюрьмы и каторги не избежал.
– Дезертировал, что ли?
– А куда было деваться?! Конечно, домой возвращаться было опасно – решил в большой город податься, там затеряться проще. Зимой семнадцатого года добрался до Петрограда - как раз за месяц до того, как Николашку буржуи скинули. Жить где-то и на что-то надо - вот и назвался сапожником, кой чему всё равно научился и, устроился к одному хозяину - почитай за кусок хлеба да место в бараке на койке…
Не надо было семи пядей во лбу, чтоб догадаться:
– Это там ты с этим оборудованием познакомился?
– Знамо дело – где бы ещё?! Дело своё я знал туго, поэтому к осени уже стал кем-то вроде десятника. Ну, а там большевики скинули буржуев, с немцами замирились, хозяин мой куды то сбёг с испугу и, решил я возвертаться домой к семье…
Интересная история!
– Так ты значит…
– Ну, а почему бы и нет – если начальство не против, - Чеботарёв заговорщически подмигнул мне, - создадим с нашими агентами артель: сами по-людски обуемся и другим обуться поможем… За деньги.
Я, с великой готовностью жму его длань:
– «Начальство» не только не будет против - но и всячески будет содействовать артели! Добрым словом, мудрым советом и помощью в приобретении сырья, недостающего оборудования и инструмента и приобретения кредита на развитие. Так что, жду тебя в самое ближайшее время со списком.
Меньше будут по вагонам шарить – мне спокойней будет!
Это оборудование для пошива обуви не было в полном смысле заводским или фабричном – скорее каким-то мануфактурным и приводилось в действие вручную. Но, всё равно – «семимильный» прогресс по сравнению с кустарным производством, присущим местной надомной промышленности.