Под прикрытием

Всегда удивлялся: они, что? Голодные?! Платил нормально, фрукты да овощи в ту пору были дешёвые…

В чём дело?

Сложилось у меня мнение, что так – по мелочи воруя, человек повышает уровень самооценки… Поэтому с «несунами» бороться бесполезно. А зная тутошние реалии – когда могут убить за ношенные штаны или сапоги, ещё и небезопасно!

Что делать?

Поступим по хорошо известному в 21 веке правилу: если не можешь бороться с каким-то явлением, возглавь его и поставь себе на службу.

– Ладно, вы там это… Осторожней «тащите»! – понимающе кивая, говорю, - а в следующий раз - как «струмент» какой, или «железяки» - похожие на заводские станки… На заводе, хоть раз бывал?

– Ну… К свояку на Сормовский завод ездил… В депо в Ардатове – где кум работал, пока не помер.

– Значит, как станок выглядит знаешь?

– Ну… Так точно, знаю! Сам вот, когда в Питере…

– Хорошо! Как в «неопломбированном» вагоне будет что такое или нечто похожее – меня зовите. Всё понял, товарищ комвзвода?

Чеботарёв согласно кивнув:

– Так точно – всё понял…

Потом, что-то вспомнив озадаченно сморщил лоб:

– В восемнадцатом таких вагонов – с заводскими станками, сколь хошь было…

– «В восемнадцатом…»?

Мучительно напряг извилины, вспоминая - почему в этом году, по железной дороге ездило много вагонов с промышленным оборудованием. До великих строек коммунизма вроде, ещё далеко.

– Ну, да! Эвакуированные из Петрограда…

Точно! В восемнадцатом году, с началом немецкого наступления большевики так перепугались, что не только перенесли столицу и правительство в Москву - но и провели эвакуацию некоторых военных предприятий Петрограда. Большинство из них при этом - просто-напросто перестали существовать, а уникальное оборудование потерялось на наших необъятных просторах.

– …На нашем полустанке все тупики были забиты – три месяца простояли, потом протолкнули куда-то дальше – до Ардатова или Мурома.

Хм, гкхм…

– Ладно, спасибо – буду иметь в виду.

В принципе, можно его отпустить – но вижу, мнётся что-то:

– Что-то ещё, товарищ?

– Это, как его…, - кто б поверил – краснеет! – сколько «доли» хочешь?

Кулаком по столу и, в три загиба матом:

– ТЫ ЧТО, КОМВЗВОД, БЕРЕГА ПОПУТАЛ?! КАКАЯ «ДОЛЯ», К ТАКОЙ-ТО - КАРЛА МАРСА, ФРИДРИХА ЭНГЕЛЬСА И РОЗЫ ЛЮКСЕМБУРГ, МАТЕРИ?!

Вытягивается в струнку:

– Понял, разрешите идти?

А, вид у него – донельзя довольный! Каким только бывает вид у подчинённого от осознания лихости своего начальника и заодно соратника по кой-каким «делишкам»…

– Идите, товарищ.

Провожая своего зама, комвзвода ОВО Чеботарёва взглядом в спину, подумал: интересно, а товарищу Кацу они «долю» отстёгивают? Может, с его стороны это какая-то подстава? Может, готовится что-то «по-крупному»?

Короче, надо держать ухо востро…

***

Обратно решил добираться пешком, хотя Чеботарёв и предлагал дождаться какой-нибудь попутной подводы… Нет уж, спасибо! Если даже на председательском тарантасе меня так укачивает, то представляю как будет трясти на деревянной крестьянской телеге.

Да и для здоровья это полезно – ходить пешком!

Конечно смотря на моё нынешнее тело в трюмо - меньше всего думаешь про ожирение и связанные с ним болезни: сколько не потребляю пищи, всё куда-то – как в прорву какую улетает, не задерживаясь.

К этому времени, я достиг достаточно хорошей физической формы – не мускулист, зато страшно жилист! Как только более-менее оклемался, от нечегоделанья тут же занялся обычной утренней зарядкой. Окрепнув, перешёл на отжимания от пола, приседания, «мостик»…

Затем, соорудил в поповском саду, из всего первого же - под руку подвернувшегося, турник и брусья и, принялся каждый день на них отжиматься-подтягиваться, не обращая внимание на множество любопытных глаз местных хроноаборигенов… Особенно – хроноаборигенок, недавно достигших детородного возраста: те чуть или не строем вокруг сада ходили и призывно глазками постреливали, да хихикали!

Набил мешок ненужными тряпками с поповского чердака и, от всей души бил-молотил эту импровизированную боксёрскую грушу руками и ногами. Ну и в заводском пруду - хоть раз в день, если погода позволяет, конечно - но обязательно плаваю-ныряю.

Так что к этому времени, ладони мои заметно загрубели – по сравнению с моментом переноса и, обзавелись почти «пролетарскими» мозолями, а физическая сила в руках стала довольно изрядной. Когда товарищ Чеботарёв при нашем первом знакомстве попытался проверить меня «на прогиб» - как бы случайно сжав мою кисть несколько сильнее чем того требовалось, я это спокойно выдержал все его потуги - даже бровью не поведя.

Как бы там не было, решил на «первую» службу и обратно ходить пешком – по возможности, конечно.

Не помешает!

Можно было бы конечно не ходить, а бегать – что ещё полезнее, но это приведёт к повышенному износу обуви – что пока крайне нежелательно по причине моей крайней бедности…

Ещё одна причина, по которой я решил прогуляться на своих двоих: мне приспичило пострелять из «Нагана» - для того и, полные карманы штанов патронами набил. Во-первых – сильно хочется, во-вторых – навык стрельбы вполне может пригодиться в это, не совсем безопасное время.

«Укромное» местечко для упражнений в стрельбе я заприметил, ещё на полпути сюда едучи – это, не так давно закрытый «трудовой стан» - концлагерь стало быть для «нетрудовых элементов», про который я уже рассказывал. Ворота нараспашку – заходи, бери что хочешь или делай что хочешь. Но, по словам Федьки, местные пока его всерьёз «бомбить» опасаются – из-за дурной «славы» присущей всем подобным местам.

Ульяновский «стан принудительных работ» как он официально именовался, был построен не в «чистом поле» - четырёхугольный кусок которого тупо огородили высоким забором с колючей проволокой и, с вышками по углам. СПР формировался вокруг какого-то отдельно стоящего, довольно крупного, деревянного двухэтажного строения с хозяйственными пристройками – в коих, видимо, находилась администрация сего учреждения. К этому добавили несколько довольно добротных «благоустроенных» бараков для охраны, да вчетверо больше бараков и землянок попроще - для собственно самих заключённых…

Лагерь не крупный - где-то душ на пятьсот сидельцев, поэтому я его за полчаса весь излазил-обшарил. Действительно, всё относительно целое - даже кое-какие вещи от «зэка» и «вертухаев» остались!

Зашёл за угол одного из бараков, нарисовал на стене из бревен круг с «яблочком» посередине, найденным в «конторе» куском мела и, отойдя на семь шагов - высадил в него весь барабан. Напрягал тугой спуск, а так…

Вдруг слышу – конское ржание почти рядом и какой-то грохот, как будто палкой быстро провели по штакетнику.