Под сенью Великого Леса

Поднатужившись, Гахара перекатилась на живот. Так озирать окрестности стало намного удобнее. Неподалеку она увидела перетянутого веревками Мелвина. На его лбу обильно сочилась кровью глубокая ссадина.

— Мелвин! — шепотом позвала Гахара.

Он не ответил.

— Ну ты и сволочь, — процедила она сквозь зубы. — Вечно все приходится делать самой!

Извиваясь, точно змея, Гахара изо всех сил толкала себя вперед. Тело протестующе отзывалось болью, и когда становилось до слез невыносимо ее терпеть, Гахара останавливалась и переводила дух, борясь с дрожью. Отчаяние придавало ей сил. Она не видела Джуди, и мысль о том, что ее могут пытать, если уже не убили, заставляло Гахару бросать и бросать вперед измученное тело, не обращая внимание на холодный снег, сучки и острые камешки.

— Мелвин! — позвала она снова.

Ей казалось, она проделала огромный путь, но поглядев назад, она увидела, что проползла всего ничего и едва ли приблизилась к Мелвину.

— Пожалуйста, ты нужен мне! Ты нужен Джуди!

Это имя словно вернуло его из небытия. Он тихо застонал и открыл глаза, с трудом фокусируя взгляд на Гахаре. Она вздохнула с облегчением.

— Ха… Га… Тьфу, Гахара… Где это мы? — еле выговорил он.

— Похоже, в логове Черной Колдуньи, — отозвалась Гахара. — Пока к нам никто не приходил, но это ненадолго. Нужно искать способ сбежать.

Мелвин осмотрел ее веревки, попытался шевельнуть хоть одной конечностью и грустно усмехнулся.

— Брось… Мы связаны по рукам и ногам. Нам не сбежать…

— Не опускай руки! — велела Гахара. — Джуди нигде не видно. Мы должны найти ее, если не хотим потерять. Слушай, я не слишком сообразительная. Моя задача — махать кулаками и мечом, а твоя — как раз раскидывать мозгами и призывать на помощь силы природы. Так давай, действуй, ты же ученик Хранителя Леса!

Мелвин зажмурился. Ему явно становилось больно от громких звуков.

— Не кричи… Дай подумать.

Он немного помолчал, сосредотачиваясь, а потом пробормотал:

— Хм… Странное дело.

— Какое дело? — насторожилась Гахара. Его тон ничего хорошего не предвещал.

— Не понимаю… Обычно лес так охотно делится со мной своими силами. В нем любой корень можно превратить в оружие или способ перерезать веревку, но не здесь. Я концентрируюсь изо всех сил, но не могу заставить даже вот эту ветку шевельнуться. Лес здесь мне не подвластен. Это Исток… Здесь другие правила. И нам придется по ним играть.

Он приподнял голову и осмотрелся. Прищурившись, оценил толщину веревок и их крепость, и явно не остался доволен.

— Вот проклятье, тут нужен как минимум нож… Но подожди-ка! Это ведь Исток. Помню, как мы несколько лет назад ходили сюда с Дерком, он показывал мне окрестности. Если не ошибаюсь, здесь должны расти удивительные растения. Они совершенно уникальны, потому что растут только здесь, рядом с Истоком, а их сок — отличное целительное средство при отравлении зельями…

— Мелвин! — осадила его Гахара. — Мы сюда не лекции пришли слушать. Давай, вспоминай, где здесь эти твои растения. И чем они могут нам помочь?

— Просто ты меня перебила, и я не дошел до самого интересного, — обиделся Мелвин. — Это прекрасное противоядие, как я уже сказал, пока ты грубо не прервала меня, но им почти не пользуются в знахарской практике.

Гахара закатила глаза.

— Добыть их сок очень сложно. Срезать стебли этого растения почти невозможно, настолько они прочные и упругие, а кроме того, их края очень острые и могут в кровь изрезать руки. Но я не знаю, как найти их в этой темноте. Я даже не совсем понимаю, где мы…

Гахара нервно огляделась и припала ухом к земле: ей почудились шаги. Если сейчас их поймают с поличным, пока они разрабатывают план бегства, о спасении самих себя и Джуди можно забыть. Шаги приближались какое-то время, но затем стихли и стали отдаляться. Гахара с облегчением выдохнула. По всей видимости, это был патруль. Пока она прислушивалась, Мелвин успел доползти до кустов, опоясывающих с одной стороны полянку, на которой их и бросили.

— Ага, — поднеся лицо поближе к кустам, пробормотал он. — Черноплодная волчанка… Ее я отлично помню. Растет с северной стороны от Истока, а значит, я понял, где мы. Надо всего лишь обогнуть эти заросли и проползти немного вниз, ближе к берегу. Опасно. Если там Черная Колдунья или тетка Джуди, мы можем попасться, и тогда нам крышка.

— Надо рискнуть, — решила Гахара.

— Я знал, что ты это скажешь, — вздохнул Мелвин. — Хорошо, я поведу. Иди… ползи за мной.

Но не успел он толком обогнуть кусты черноплодной волчанки и заползти за них, как его тут же отбросило обратно на добрый метр. С коротким вскриком Мелвин взлетел в воздух и мешком рухнул на землю, застонав от боли. Гахара испуганно дернулась в его сторону.

— Черт, я еще думал, почему все так просто? А зачем ей охрана, которую можно обхитрить, если есть заклятия. Она выставила барьер, — пояснил он Гахаре. — Боюсь, за пределы этой поляны нам не выйти.

— Вот проклятье! — вскрикнула Гахара. — Чертовы заразы, да я как только до них доберусь, шеи им посворачиваю, Зверье поганое…

Пока она бранилась, Мелвин, нахмурившись, размышлял над ситуацией. Барьер состоял из нескольких сложных заклинаний, которые, кроме того, сложно переплетались между собой. Если он пойдет напролом и попытается разорвать барьер грубой магией, его снова отбросит назад, только на этот раз куда ощутимее, больнее и опаснее: такого удара его мозг точно не выдержит. Значит, нужно найти ниточку, с которой начинается этот барьер, и медленно вытягивать ее из общей паутины, пока невидимая стена не исчезнет вовсе. Это долго и трудно. В его положении это почти невозможно. Но на кону жизни двух девушек, да и свою собственную еще сохранить хочется. Как сказала Гахара, надо рискнуть. Никто не придет на помощь. А значит, он должен помочь самому себе и тем, кто попал в беду.

— Пожалуйста, помолчи и дай мне сосредоточиться. Я буду пытаться распутать этот барьер. Дай знать, если кто-нибудь придет, и притворись, что ты до сих пор без сознания. Боюсь, они сразу же отправят нас на допрос, как только поймут, что мы очнулись.

— Думаешь, они до сих пор не услышали наши крики? — насмешливо спросила Гахара.

— Я почти в этом уверен, — кивнул Мелвин. — Слишком хитро сплетен этот барьер. Боюсь, тот, кто его творил, не учел, что такая по силе стена не будет пропускать звуки ни в ту, ни в другую сторону. А теперь дай мне хорошенько поразмыслить. Это будет долго. Делай, как условились, и не отвлекай меня.

Гахара припала ухом к земле. Снег был холодным и забивался в уши, но Гахара расчистила себе небольшой участок, чтобы к нему было не так мокро и холодно прислоняться.

— Я тебя не подведу, — пообещала она.

А Джуди в это время никак не могла взять в толк, что с ней происходит. Она бестолково бродила от стены к стене в запертой комнате, и холод пробирал ее до костей. Как бы она ни прыгала, как бы ни растирала озябшие плечи руками, ничего не помогало. Она плохо видела и едва разбирала смутные очертания предметов, а мир покачивался из стороны в сторону, словно она только что сошла с карусели. Было одиноко и страшно. Так страшно, как никогда в жизни, даже когда по пятам за ней гнался Ворлак Мердил. Джуди была наедине с тесной комнатой, стены которой давили со всех сторон, и внутренним ужасом, путавшим мысли, сковывавшим тело. Руки и ноги почти ее не слушались. Джуди звала на помощь и кричала, но ни звука не срывалось с ее губ, и ей становилось еще страшнее от мысли, что здесь, в этой комнате, никто и никогда ее не найдет.