Под сенью Великого Леса
Шрифт:
Дерк по-прежнему не протягивал руки, чтобы взять дневник, и тогда Береника бросила его на пол. Он упал между ними, как яблоко раздора, и пока Дерк смотрел на него, Береника обернулась птицей, сплетенной из тьмы, и выпорхнула в открытое окошко. Дерк с досады выругался. Он снова упустил ее. Она найдет себе другое пристанище и там продолжит свою черную работу. Дерк знал, какая она талантливая и старательная. Если ее вовремя не остановить, Великий Лес будет уже не спасти.
Дерк посмотрел на дневник, лежащий на полу. Сама мысль о том, что к нему нужно прикоснуться, отвращала. Любимый и мудрый учитель не мог так поступить. Он не мог решить уничтожить Великий Лес и ничего не сказать об этом своим ученикам. Конечно, не мог. Но в этом дневнике собраны все ответы на вопросы, что же случилось с Береникой и почему она предала все, чему их учил Мерлин. Он наклонился и нерешительно поднял дневник.
Конечно, дело не в этом. Береника уже совсем не та, что раньше. Она стала созданием тьмы, скверной во плоти, которую невозможно полюбить. Он навсегда потерял ее. «Я прочту этот дневник не потому, что по-прежнему люблю ее, а потому, что мне нужно разобраться».
«Если ты еще хоть немного, хотя бы в глубине души, любишь меня…»
Дело в том, что он был не совсем уверен, что действительно больше ее не любит.
*
Чароит был в ярости, когда тетке Клариссе удалось уйти. Она ранила его и едва не убила Афлека, защищать которого Чароит теперь считал своим долгом. Он бы непременно отправился в погоню, но она сбежала с помощью портала, а Чароит не успел проскользнуть следом за ней. Цессарат бы смог. Ему хватило бы ловкости, чтобы нырнуть в портал, пока он не закрылся, или достало бы смекалки, чтобы выследить ведьму с помощью сложных древних заклинаний. Но Чароит был никем. Всего лишь младшим братом, которому не досталось ни ума, ни силы отца.
— Отринь то, что гложет тебя, — подал голос Гаффар Кенру, оттирая меч от звериной крови. — Гнев затуманивает разум. Между тем, есть одно незаконченное дело, сделать которое можешь только ты.
Чароит зажал рану на боку. Она затягивалась на глазах: по сравнению с переломом крыла это был сущий пустяк. Он был вынужден признать, что Гаффар прав. Но как только он исполнит свой долг, он найдет Клариссу и заставит ее расплатиться за то, что она сделала с ним, с Афлеком и Джуди, у которой теперь почти не было шансов выжить. Скрипнув зубами, Чароит направился в коридор: так быстро, как только мог. Перепрыгивая тела Зверей, Афлек кинулся за ним.
— На твоем месте я бы вернулся к отцу, — процедил Чароит. — Ты потерял достаточно крови, и тебе необходим отдых.
— Я просто хочу убедиться, что с Джуди все будет в порядке, — едва слышно ответил Афлек.
— Позволь не питать тебя иллюзиями. — Чароит повернулся и посмотрел Афлеку в глаза: надежды в них не было. Только страх. — Впрочем… Ты и сам знаешь не хуже меня, что шансов у нее маловато. Но я постараюсь доставить ее в Эйланис так быстро, как только смогу.
Афлек промолчал, но в глазах его промелькнула благодарность.
— Почему ты вернулся? — спросил он. — Ради Меличенты? Что изменилось в нашей с тобой истории, что ты стремишься защищать меня? Не думай, что я не заметил это во время боя.
— Мне нужно слишком многое рассказать тебе, — отозвался Чароит. — Обещаю, мы поговорим, как только ты приедешь в Эйланис.
Они свернули за угол, где посреди коридора сидел на корточках Дерк. У его ног без сознания лежала Джуди. Казалось, скверна забрала у нее все силы, такой маленькой и беспомощной чудилась ее фигурка. Сердце Чароита сжалось от тоски и жалости, и он в который раз подумал, что Цессарату хватило бы хладнокровия не терять рассудок. Но он был всего лишь Чароитом, и при виде подруги, отравленной скверной, он едва не закричал в голос: от горечи и бессильной ярости. Он ощутил, как те же чувства исходят от Афлека, только они были в стократ сильнее, и к ним примешивалось чувство беспомощности. В отличие от Чароита, Афлек не мог даже побыть с Джуди по пути в Эйланис.
— Кларисса сбежала, — подняв Джуди на руки, отчитался Чароит. — Попробуй выследить, куда она ушла. От зала, правда, почти ничего не осталось, и там всюду трупы этих Зверей…
В коридор набилась молчаливая толпа: Дианта, Лонси, Самариэль… Даже Лис и Бернак были здесь, сидели у самых дверей, точно стражи. Были здесь и Мелвин с Гахарой. Ребята не только смогли освободиться из плена Клариссы: они вместе с остальными отбивались от Зверей снаружи и смогли вывести Избранных к дому. Чароит шел мимо них с Джуди на руках и старался никого не задеть: он боялся, скверна отравит и их тоже. Дерк шагал следом за драконом.
— Я сделаю это, — кивнул он. — Когда прилетишь в Эйланис, пошли мне весточку. Хочу быть уверен, что ты добрался благополучно.
Чароит вышел на улицу и взглянул на небо: собирались тучи, грозился пойти снег. Ветер крепчал. Судя по всему, скоро начнется метель. Путь предстоит нелегкий. Он расправил крылья и приготовился взлететь, когда увидел Меличенту. Она стояла
и глядела на него во все глаза, точно увидела впервые. Сердце Чароита учащенно застучало в груди, и он взглянул на нее с усталой мягкостью, жалея, что не может бросить все и просто успокоить ее, уберечь от этого ужаса. В своем утонченном мире она не привыкла видеть столько жестокости и крови.— Я полечу с тобой, — заявила она.
— Нет, — решительно ответил Чароит. — Скоро начнется метель. Твои крылья замерзнут и сломаются.
— Я уже защитила их заклинанием, его хватит на несколько часов. Уверена, мы управимся быстрее. Нет, Чароит, Джуди и моя подруга тоже, и я не намерена бросать ее, когда могу помочь.
Чароит еще раз взглянул на небо. Ветер становился сильнее и холоднее с каждой минутой, и тянуть дальше было попросту невозможно. Так и не ответив Меличенте определенно, он взмыл вверх и сразу, не жалея сил, стал разгоняться. По правде говоря, он надеялся лететь как можно быстрее, чтобы Меличента не сумела его нагнать, но когда он обернулся, то с удивлением обнаружил, что она отстала от него всего на половину крыла. Чароит хотел сказать ей что-нибудь, но передумал: вряд ли она за ветром расслышала бы его слова, да и время для откровенных разговоров было неподходящее. Хорошенько разогнавшись, он смотрел только перед собой и всякий раз прикидывал, сколько еще миль осталось лететь до Эйланиса. Как ни крути, даже для дракона по такой погоде это было огромное расстояние. Ветер клонил к земле верхушки деревьев и безжалостно бросал в лицо холодный колючий снег. Чароит щурился, пытаясь разглядеть дорогу, и с ужасом ощущал, как холод проходит по сломанному крылу. Он починил его сам, первым попавшимся заклинанием, как только почуял беду в Сверкающем Доме, и теперь магия трещала по швам, не выдерживая борьбы со стихией. Боль нарастала, и Чароит с трудом удерживался в воздухе. «Я упаду», — думал он, когда было совсем невмоготу, но все равно не падал и продолжал упрямо двигаться вперед.
Джуди не приходила в себя. Она стала очень бледной и почти невесомой, точно уже наполовину обратилась в бесплотный дух. «Только не умирай, — повторял он про себя. — И думать не смей, еще ни одна девушка не ускользала просто так из драконьих лап! Ты нужна мне, Афлеку, всем этим людям вокруг, Великому Лесу, в конце концов! Не умирай!» Только эта мысль удерживала его в воздухе и помогала бороться с ветром. Он начал понимать, что буря ненастоящая, ее с помощью магии призвала ведьма Кларисса. Ей, конечно, было известно, что Джуди нужно срочно доставить в Эйланис, и теперь она пыталась всячески этому помешать. Ветер неистовствовал настолько, что-то и дело отбрасывал Меличенту назад, и как бы она ни билась, ей было все труднее и труднее преодолевать воздушные потоки. Чароит повернулся, чтобы приободрить ее, и тут ощутил острый приступ боли. В его наспех починенное крыло ударился светящийся голубой огонек, и крыло тут же покрылось коркой льда. Чароит не мог больше делать взмахи и противостоять ветру. Буря подхватила его и понесла к земле, прямо на деревья. Чароит, не зная, что делать, крепче прижал к себе Джуди и пытался изо всех сил махать одним крылом, но это помогало лишь слегка замедлить стремительное падение. Земля неумолимо приближалась.
«Не может тот, кто летал всю жизнь, разбиться при падении», — мелькнула отчаянная мысль. Он расслышал испуганный крик Меличенты, сгруппировался, теснее прижав к себе Джуди, и приготовился упасть. Но этого не случилось. Открыв глаза, Чароит изумленно огляделся и увидел, как Меличента плачет и поет, с трудом выводя дрожащим голосом хрупкие ноты. Раскинув руки, она обращалась к Лесу, к ветрам и снегу, к небу и земле. Она молила помочь им спасти несчастную душу, ставшую жертвой скверны, и расчистить дорогу в Эйланис. Она просила духов Леса подхватить Чароита и мягко спустить его на снег, чтобы он не разбился, потому что он хороший человек, делающий доброе дело. И Лес послушался ее воли. Чароита и Джуди словно бы подхватили сильные руки и бережно опустили на землю. Боль в оледеневшем крыле поутихла. Ветер на время опал, дав Меличенте возможность приземлиться рядом с драконом.
— Я не могу лететь дальше, — сказал он, указав на крыло. — Надо было подумать о последствиях, но я слишком спешил, когда произносил заклятие. Прости, Меличента, тебе придется взять эту ношу на себя… До Эйланиса осталось около пятнадцати минут лету. Как надолго ты уговорила ветер успокоиться?
— Мне этого времени хватит, — чуть ли не плача, отозвалась Меличента. Она хотела провести рукой по оледеневшему крылу Чароита, но не решилась. — Я могу помочь?
— Помоги, — согласился Чароит. — Лети в Эйланис как можно скорее, а потом останься там, в тепле и безопасности, пока и с тобой не случилось несчастье. Это будет лучшая помощь.