Под сияньем северной Авроры

– Опять не дожарил, - потыкал вилкой в рыбину я.
– Что за странная техника готовки, поясни: сверху резко припалить до чёрной угольной корки, а внутри не прожарить?

– Нормальная техника. Вкусно. Аромат дымка, но мякоть не поменяла основной вкус. Свежесть с дымком. Самое то. Я бы вообще не жарил, но ты ж сырое есть не станешь. Отвыкла.

– Я и не привыкал.

– Ну-ну, Мингжу. Не капризничай, ешь. Я очень старался. Готовка - не моё, но ради тебя...

– Я не Мингжу!
– возмутился я.

– Мингжу, - коварно улыбнулся блондинчик.
– Прекрасная сияющая жемчужина. Моя жемчужина. А я невероятно люблю жемчуг. Кстати, не помнишь, чья эта прелестная вещица? А?

Блондинчик подёргал нитку бус на своей шее.

Я осторожно сделал первый пробный укус от длинной узкой рыбки. Ладно, Бэй был прав. Опять прав. Вкусно. Странно, но вкусно.

– Может, всё-таки лапши заварить?
– задумчиво прочавкал я.
– Не то, чтобы я так сильно скучал по бич-пакетам, но вроде бы как нужен какой-нибудь гарнир...

– Ты не наелась?
– забеспокоился Бэй.
– Ещё поймать? Или невкусно?

– Наелся!
– подчеркнул я, отшвыривая прут в сторону.
– Спасибо, было очень вкусно! Так наелся, что еда аж поперек горла стала! Почему ты то и дело обращаешься ко мне в женском роде? Я не «она», а «он»! Он! Усёк?

Я с разбегу плюхнулся в море, злой и агрессивный. Бэй, к моему удивлению, не стал ко мне присоединяться, просто задумчиво наблюдал за тем, как я раздражительно наворачиваю круги вокруг нашей маленькой бухточки.

Поныряв и поплавав минут десять, я успокоился. Море подействовало на меня умиротворяюще.

– Эй, блонди!
– громко фыркая, как морской котик, весело сказал я.
– Ты чего не присоединяешься? Скоро будет жарко, под палящими лучами дневного солнца плавать опасно!

– Пока не могу, - спокойно пояснил Бэй.
– Но если вечером всё будет хорошо, мы обязательно вместе порезвимся на большой воде, причем отнюдь не около берега. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

– Ты очень странный, ты ведь в курсе?
– заключил я, вылезая из воды.
– Вчера криком кричал и буйствовал, чтобы я к тебе в воду залез. Сегодня вообще наотрез отказываешься плавать. Я вообще тебя не понимаю, если честно.

– Ты бы это... накинула на себя что-нибудь, - отвернулся Бэй.
– Так бесстыдно… откровенно…

– Я ж в плавках, алло!
– возмутился я.

– А торс голый. Надень хоть футболку, имей совесть.

– Ты ж без футболки! Или ты что, думаешь, что я обгорю? Ну уж дудки! Я ж не первый день отдыхаю на море!

Блондинчик меня не слушал. Забрался в палатку и принялся там шуршать, как хомяк. Минуты через две он выполз с моей рубашкой в руках.

– Вот это подойдёт, - обреченно заключил он, накидывая мне на плечи светло-голубую ткань.
– Одевайся. И не спорь, пожалуйста. Это неприлично... ходить так. Ладно, ты бы была тут одна, но ты ведь вообще не одна. Не хочу, чтобы другие на тебя без одежды... смотрели.

– Кого ты тут видишь?
– хмыкнул я.
– Только я и ты.

– Мы не одни, - непререкаемым тоном произнёс Бэй.
– А тебе быть без верха неприлично. Я не шучу. Одевайся и застегнись.

– Может, ещё и штаны надеть?
– съязвил я.
– «Бабочку» на рубашку нацепить? Носки, лаковые туфли? Какие ещё будут пожелания? Ты не обнаглел, а?

– Зачем бабочку нацеплять?
– не понял блондин.
– Тебе нужна бабочка? Ты считаешь бабочек красивыми? Не уверен, что смогу ее поймать так, руками... Но если надо…

Я устало отмахнулся от чудика. Списал всё происходящее на разницу менталитетов и сложности перевода.

– Это... Дай я тебя расчешу. У тебя все волосы спутались, - предложил блондинчик.

– Бэй, а тебе не кажется, что ты обнаглел в край?
– возмутился я.
– С чего ты взял, что вправе решать, что мне делать? Сначала рыба, потом рубашка, теперь вот волосы.

– Ну будь объективна… эм…. объективен: сам ты гребень из пучка не вытащишь. Ты уже пытался, - вскинул бровь Бэй.
– Да и солнце уже высоко: сгоришь. Рубашка нужна. В чем я не прав?

– Ты не прав в том, что ведешь себя так, как будто мы с тобой близкие родственники! А мы с тобой меньше суток знакомы! Ты мне никто!

Бэй обиженно закусил губу.

– Вот как, - сдался он.
– Не близкие родственники. Я тебе НИКТО. Однако. Но давай так. Если ты сможешь сам вытащить гребень, то я к тебе прекращу цепляться и уплыву из бухты. Насовсем. Даю слово. Но если не справишься, то...

– То что?

– Для начала ты наденешь рубашку и дашь себя расчесать.

Я задумался. Вроде бы всё предельно просто. Что я, с дурацким гребнем не справлюсь?

– По рукам!
– усмехнулся я.

– Вынимай гребень, - скрестил руки на груди Бэй, усаживаясь на камень.
– Я весь внимание.

Проклятый гребень не вынимался. Вообще.

В какой-то момент я психанул и решился отрезать пару прядок, но Бэй коварно хихикнул:

– Не жульничай! Только руками, рыба моя...

Через полчаса я сдался. Долбанное украшение не снималось. Да, Бэй прав: мне нужна помощь. Хотя бы для того, чтобы расплести волосы и помыть голову. Пока подаренная азиатом блестяшка торчит в моем пучке, это бесполезно.

– Ты прав, мне нужна помощь, - угрюмо заключил я.
– Он зацепился намертво. Без ножниц никак.

– А где «пожалуйста»?
– облизнулся Бэй.

– Бэй, помоги мне, пожалуйста, - спокойно подтвердил я.
– Я без тебя не справлюсь.

– То-то же, - довольно проворчал блондинчик, вставая с камня.
– Умничка. Конечно, ты без меня не справишься. Я же старше и опытнее.

Старше? Опытнее? Сопляк обнаглел! Я невооруженным глазом видел, что он моложе меня лет на пять точно, если не больше.

Бэй принялся любовно поправлять мои темные пряди. Там дернет, тут чуть приспустит... Десять секунд, и чертово украшение слезло с моей головы. Само. Соскользнуло и шмякнулось к моим ногам.

– Чтобы я ещё хоть раз его надел...
– начал было я.

– Но-но!
– погрозил мне пальцем блондин.
– Наденешь. И не раз. Это твой подарок. И ты им будешь пользоваться постоянно. Обязательно будешь. Просто ты пока не понимаешь, как. И отчаянно сопротивляешься. Поэтому итог такой. Давай, Рапунцель, расплетай свои косоньки, будем расчесываться. Только для начала рубашку надень. Спор есть спор. Ты проиграл.