Под защитой твоей тьмы

– Если увидишь, - произношу уже гораздо спокойней, - поблагодари за заботу от моего имени. И скажи, что помощь мне не нужна.

– Хорошо, госпожа Адерин, - кивает Олви. — Могу вам ещё как-то послужить?

– Нет. Можешь идти.

Поклонившись, она удаляется, пятясь назад. Я же, постояв пару минут смотря в одну точку, бросаю растерянный взгляд на вышивальный станок. Обычно меня успокаивает, когда я делаю что-то своими руками. Мысли тогда приходят в порядок, и кажется, что и жизнь, если постараться, можно как-то упорядочить.

Но не сегодня.

После всех новостей, которые принесла Олви, стены вокруг будто давят на меня. И хоть личную спальню мне выделили довольно просторную - особенно по сравнению с тем, к чему я привыкла в своей прошлой жизни - сейчас она мне все равно кажется клеткой. До безумия хочется вдохнуть свежего воздуха, почувствовать небо над головой. Я задыхаюсь здесь. Только выходить куда-то страшно. Придётся обойтись балконом.

Выдохнув, решительно направляюсь в будуар. Правда, бесшумно открыв дверь и переступив порог спальни, стараюсь двигаться как можно тише. Не хочу, чтобы Олви услышала - переживать будет, со мной напросится, а мне хочется побыть одной.

Аккуратно миновав все кресла, пуфики и диванчики, постаравшись не зацепить подолом низкий столик для чаепитий, подхожу к двери, ведущей на балкон, и тихонько её открываю. В лицо тут же бьет порывом свежего ветра, мигом наполняя мои легкие сладкой, как леденцы, прохладой и цветочными ароматами. Как же хочется спуститься в сад. В королевском дворце Аделхея он прекрасен. Но путь туда мне сейчас заказан. Покидать личное крыло наследного принца очень опасно.

Поэтому, подобрав шуршащие юбки, выхожу на балкон и осторожно закрываю за собой дверь.

Еще несколько шагов, и оказываюсь у перил. Ладони тут же ложатся на холодный белый мрамор. Глубокий вздох срывается с губ. Ночь давно вступила в свои права. Но королевский дворец Аделхея никогда полностью не спит - у слуг всегда есть работа, и стражники, меняясь, дежурят круглые сутки.

Здесь всегда тяжело дышать. А сейчас и вовсе невозможно. Дворец будто окутан плотным удушающим облаком злости, ненависти, боли… сумасшествия. В его стенах много всего тёмного творится. И если бы только у меня был другой выбор… я бы никогда здесь не жила.

Но выбора не было. Для меня нет пути назад. Никогда и ни за что я не вернусь домой. Лучше смерть. Вот только что будет, если с моим мужем что-то случится, если я останусь одна и больше не нужна буду здесь? Пусть между нами с Оссианом нет любви, которую воспевают менестрели и о которой я когда-то, будучи наивной девчонкой, мечтала, но он намного лучше того, что меня ожидало дома.

Зябко поёжившись, я обхватываю себя за плечи. Надо было взять шаль. Ночь выдалась прохладной.

И тут я краем глаза замечаю, как от тени в другом конце балкона плавно отделяется высокая темная фигура. Судорожно вздохнув, резко разворачиваюсь лицом к неожиданной опасности и отступаю назад. Кто это?

– Осторожно, принцесса, - слышу тихий бархатный голос. Очень знакомый.

Демон. Мне достаточно было лишь пару раз его услышать, чтобы запомнить этот тембр и лёгкую хрипотцу. Да и внешность у него более чем приметная. Высокий, жилистый, движения хищные, текучие, как ртуть. Глаза чёрные, как сама тьма. И волосы даже в свете луны отливают красным.

– Что вы здесь делаете? — спрашиваю требовательно, и голос срывается, выдавая мой испуг.

– Пришёл поговорить с вами, - он подступает ближе.

Сделав ещё один шаг назад, я упираюсь спиной в перила балкона.

– Нам не о чём разговаривать. Уйдите немедленно, - у меня наконец-то получается немного взять себя в руки, чтобы не выглядеть трусливой зайчихой.

– Я так не думаю, принцесса. Упадёте ведь, - качает головой нарушитель моего уединения, даже не думая оставлять меня в покое. Наоборот, ещё на пару шагов подкрадывается.

И от осознания, что я абсолютно ничего не могу ему противопоставить, меня кроет ледяным ознобом. Словно за шиворот кто-то пригоршню снега бросил.

Отступать некуда. Дальше пропасть.

Миг, и мужчина оказывается совсем рядом, обхватив за талию и заставив отступить от края. А мне на плечи опускается невесомый и невидимый теплый плащ его тьмы, согревая озябшее тело. Это неожиданно ощущается настолько приятным, что я даже дыхание задерживаю. И сердце в груди замирает настороженно, чтобы тут же пуститься в безумный пляс.

Но вслед за ошеломлением приходит злость. На саму себя в первую очередь.

Я не должна испытывать такие чувства рядом с демоном. И не должна принимать его заботу. Он же сам меня и напугал.

Вот только отвергнуть эту заботу, навязанную и непрошенную, у меня сейчас нет ни сил, ни возможности. Я только и могу, что вывернуться из-под мужской руки, избегая его прикосновения. И отчётливо понимая, что если бы он захотел удержать, я бы и рыпнуться не смогла.

– Не бойтесь. Я не причиню вреда, - произносит демон вкрадчиво, опираясь теперь на перила по обе стороны от меня и внимательно рассматривая моё лицо. Чёрные, как обсидиан, глаза кажутся сейчас тёмными провалами, в которых недолго и душу потерять.

– Я не боюсь вас, - с напускной бравадой вздергиваю вверх подбородок. — Но вы, видимо, забыли, что я замужняя женщина, и если меня увидят вместе с вами, это может обернуться для меня позором и неприятностями. Или вы этого и добиваетесь? Хотите меня опорочить?

– Нас никто не увидит, - на четко очерченных губах появляется кривая усмешка. — Этого тоже можете не бояться.

И вот почему у меня не получается усомниться в этом его утверждении? Его тьма по-прежнему окружает меня, защищая от ночной прохлады. И от посторонних взглядов может защитить, видимо. Хоть насилуй он меня, хоть убивай, никто ничего не заметит. Я в ловушке.

– О чём вы хотели поговорить? — решаюсь уступить. Поняла уже, что придётся выслушать то, что демон возжелал мне сказать. Может, хоть это заставит его уйти.

– О том, что светлым нежным девочкам очень опасно здесь находиться, - склонившись ниже, многозначительным шёпотом сообщает демон почти мне на ухо.

– Где здесь? На балконе? Так дайте мне дорогу, я уйду, - изображаю ту смелость, которой во мне нет и в помине.

– Уйдёшь. Но чуть позже, - его голос звучит так низко, мягко и… неужели ласково?