Под защитой твоей тьмы
Шрифт:
– Нет, нет, так нельзя, - лихорадочно шепчу я, мотая головой по подушке.
Хватаюсь за простыни, но пальцы сводит безумием ощущений. Тело мне больше не принадлежит. А в голове нет ни одной связной мысли. Только эмоции, только эти невыносимо порочные ощущения. Эти губы, этот язык, это сумасшествие, которое они со мной творят. Которое демон со мной творит.
Разве так бывает? Мне стыдно даже думать о том, что происходит, но не чувствовать я не могу. И горю с каждой секундой всё сильнее.
Волны жара накатывают одна за одной, распространяясь от низа живота по всему телу. Я тону, захлёбываюсь, возношусь
К мужскому рту, кажется, присоединяются пальцы, продавливая вход в моё тело. На краткий миг отрезвляя мой разум привычной настороженностью. Но в следующее мгновение один из них проникает внутрь, оглушая внезапным чувством наполненности. Толкается в меня несколько раз. И струна лопается, взрывая моё сознание невероятным, невыносимым удовольствием. Словно именно этого ощущения мне не хватало. Вздрогнув всем телом, выгибаясь с низкими животными стонами, я пытаюсь сдвинуть колени, ускользнуть от слишком острых ощущений.
Это немыслимо. Так и рассудка лишиться недолго.
Глаза закатываются. Мне чудится, что даже воздух вокруг нас раскалён докрасна.
Но Мартан даже не думает прекращать эту сладкую сумасшедшую пытку. С тихим рычанием целует снова, вылизывая трепещущую плоть, давление внутри становится сильнее. Кажется, там уже два пальца. И они снова двигаются, наполняя меня, растягивая мои мышцы, сводя с ума новым витком разгорающегося удовольствия.
Богиня Пресветлая, я не вынесу. Если он не остановится, я умру…
Но он не останавливается. И вскоре меня снова швыряет в пучину огня, разнося на щепки. Качает на волнах сокрушительных в своей силе ощущений. Горло уже охрипло от стонов. Между ног горячо и мокро. Потом мне, скорее всего, будет стыдно… но сейчас я просто не способна об этом думать.
И лишь когда дрожь в моём теле немного стихает, Мартан убирает свои пальцы, оставляя меня опустошённой и странно удовлетворённой. Целует напоследок лобок. И поднимается обратно, чтобы лечь рядом и притянуть в свои объятия.
Если он сейчас спросит, было ли мне приятно… Не знаю, смогу ли озвучить правду, подобрать слова… Как о таком возможно говорить?
Но он не спрашивает. Лишь улыбается довольно. Устраивает моё вялое тельце в своих объятиях. И обратно натягивает на нас двоих сброшенные одеяла.
И лишь спустя несколько минут, уже начав засыпать и случайно коснувшись бедром кое-чего очень твёрдого и горячего, я вдруг понимаю, что своё собственное желание мой жених так и не удовлетворил.
– Расслабься, Мышонок, - почувствовав моё смятение, Мартан зарывается пальцами мне в волосы, нежно массируя затылок.
– Сегодня продолжения не будет.
Наверное, мне надо радоваться. Только отчего же я испытываю лишь растерянность и замешательство?
– Почему? — всё же спрашиваю, не выдержав.
– Так надо, маленькая. Продолжим, когда ты будешь готова. Спи.
Глава 17
– Как ты, милая? — нежно сжимаю холодную руку Олви.
В палате, как
и во всем лечебном крыле довольно тепло, но её всё равно заметно знобит. Хотя выглядит она уже значительно лучше, чем вчера.Моя молочная сестра с трудом отрывает потрясённый взгляд от двери, за которой только что скрылся Мартан, после того, как лично привёл меня сюда и обо всём договорился с мэтром Гримоном. Мою камеристку не на шутку потрясло то, как демон вёл себя со мной, как с полным правом поцеловал, прежде чем выйти, велев сильно не задерживаться. Такого она точно не ожидала увидеть.
– Хорошо, госпожа Адерин, - на осунувшемся лице всё же появляется мягкая улыбка. И её пальцы сжимаются на моих в ответ. — Только кажется, что я целый год проспала и кучу всего пропустила.
– Не год. Всего лишь вчерашний день, - качаю головой.
Хотя она права в том, что за этот день действительно слишком многое изменилось. Я сама изменилась. Невыразимо. Необратимо.
– Целый день это тоже ужасно, - хмурится Олви.
– Столько дел, а этот деспот меня тут держит. Как вы там без меня? Кто о вас позаботится? И кто это был в ваших покоях тогда? Как вы спаслись? Ваш жених вас защитил?
– Да, он, - улыбаюсь рассеянно.
– Явился, как герой из древних сказаний, и отбил меня у страшного чудовища.
А потом утащил в свою собственную берлогу. И показал такие вещи, о которых я даже не подозревала и представить не могла.
– Жаль, что я этого не видела, - мечтательно вздыхает подруга. — Но зато сегодня не могла не увидеть, что вы, моя госпожа, больше не возражаете… против общества доблестного дэйра. Может, и от замужества с ним больше бежать не собираетесь?
Сложно не заметить надежду в её глазах. И во мне действительно больше нет того внутреннего сопротивления, что раньше.
– Не знаю, Олви. Всё так сложно, - опускаю глаза на наши сцепленные руки, чувствуя, что снова невольно краснею. — Он совсем не такой, как я думала. Не такой, какими я привыкла видеть мужчин. Ведёт себя иногда так странно, делает такие вещи, от которых я теряюсь… и не знаю, как мне быть. Не знаю, что чувствовать, что думать… Запуталась я. Очень.
– Если вам нравится то, что он делает, то разве это плохо? — с пониманием смотрит на меня молочная сестра. Слишком проницательно.
– Наверное, нет, - вздыхаю.
Но что если я слишком привыкну, если подпущу слишком близко. Как мне тогда защититься от него? Как сберечь своё сердце и саму себя?
– Олви, я должна тебе ещё кое-что сказать, - вздыхаю ещё раз. — Есть большая вероятность, что Ларус на самом деле самозванец и никакой не лорд Бертион. Из чего следует, что я единственная законная наследница Линденота.
Подруга смотрит на меня, потрясённо распахнув рот, но явно не понимает ещё, к чему я веду. Боги, как же это сложно.
– Я теперь обязана как можно быстрее вернуться домой. В Линденот. Это мой долг, - произношу наконец самую главную новость. — Король приказал ехать уже сегодня.
– Но как же сегодня? — потерянно садится в кровати Олви. — Вы поэтому в платье для верховой езды? Когда отправляемся? Я сейчас соберусь, помогу…
– Нет, милая, - хватаю её за плечи. — Не надо. Тебе нельзя ещё вставать и напрягаться. Ты остаёшься в Террвине, пока не выздоровеешь. Это мой приказ.