Под защитой твоей тьмы

Смотрю, навечно отпечатывая каждый миг и каждый оттенок испытываемых чувств в своей памяти, пока глаза не закатываются от невыносимо острого, какого-то даже животного, удовольствия, накрывающего меня, когда любимый проникает в меня до конца. Разве может быть так нестерпимо хорошо от этого распирающего чувства наполненности? Разве может быть так сладко от того, что я себе больше не принадлежу?

Задыхаюсь от оглушающего осознания, что в этот миг отдаю мужчине не только своё тело, но и своё сердце, свою душу. Потому что другого такого, как он, больше нет. Потому он прав — мы созданы друг для друга. Он мой. Только мой. А я его.

Это так очевидно, что вызывает страх. Я же не хотела… мне же нельзя… но душе невозможно приказывать. Душа сама знает, кого ей любить. Душа сама выбирает…

Низко зарычав, Мартан склоняется надо мной.

– Рин? — смотрит напряжённо. — Что с тобой? Больно?

– Нет, не больно, хорошо, - смаргиваю неожиданно выступившие на глазах слёзы. — Очень хорошо. Как ты и обещал. Не останавливайся, пожалуйста.

Ещё секунду он всматривается в моё лицо, а потом отстраняется и толкается в меня обратно. Под веками будто вспыхивают звёзды, а в груди снова начинает расти клубок обжигающего света, будто проснувшись ото сна. Жар голодной волной разливается по всему телу. Новый толчок. Невозможное по своей силе удовольствие стирает напрочь все мысли, стирает весь мир, оставляя в нём лишь нас двоих. Ещё один… я словно взмываю над пропастью, окрылённая светом своих чувств, наполненная до краёв невыносимым удовольствием. Ещё… и я взрываюсь, растворяясь в ослепительном океане силы, крича и выгибаясь дугой.

Кажется, ещё чуть-чуть и я просто умру, настолько сильно удовольствие, зарождающееся там, где наши с Мартаном тела соединены, и захлёстывающее меня с головой жаркими волнами.

Но мой любимый демон не останавливается, наоборот начинает двигаться ещё быстрее, бесконечно продолжая ощущение падения в огненную пропасть. Кажется, что свет и пламя закручиваются теперь во мне в сокрушительный смерч, способный развеять меня на частицы. Кажется, что я просто не выдержу. Это уже практически больно. И страшно. Смогу ли я возродиться? И кем тогда буду?

Но Мартан не даёт мне даже шанса избежать этого. Поднимается надо мной. Прикусывает шею, зализывает саднящее место, осыпает жалящими поцелуями грудь. Проводит руками по моему телу. Ухватив за щиколотку, поднимает правую ногу, целует, прикусывая кожу возле косточки. И неожиданно закидывает себе на плечо. А затем повторяет то же самое с левой. И теперь проникает ещё глубже, касаясь, кажется самого сердца. С каждым ударом, нанизывая меня на себя до слепящих звёзд под веками, до хриплых вскриков и гортанных стонов.

В таком положении мне больше не скрыться от надвигающегося смерча. Беспомощно взмахнув руками, я попросту разлетаюсь на осколки. Крича до хрипоты. Дрожа и выгибаясь дугой. Тону в безграничном океане света, чувствуя, как с рычанием вколачивается в меня Мартан, и содрогается в своём освобождении. Его ласковая тьма окутывает меня, даря тишину и покой, возрождая к жизни, лелея как бесценный дар. Обжигает местами кожу, будто клеймя. Питается моим светом…

Я подумаю об этом потом. Сейчас ни на что не осталось сил.

Глава 30

Ещё никогда я не чувствовала себя такой… обессиленной и окрылённой одновременно. Под кожей до сих пор гуляют искры, разнеженное тело всё ещё дрожит от каждого прикосновения, и волны тепла то и дело прокатываются по позвоночнику.

Я хотела верить Мартану, когда он обещал, что будет хорошо. Но даже подумать не могла, насколько. Впрочем, он уже не в первый раз рушит все мои представления и внутренние рамки. Вот и сейчас держит сонную в своих объятиях, гладит, целует. Бормочет какие-то смущающие, но дико приятные нежности. Заставляя таять ещё больше, хотя казалось бы, куда уже. И так пробрался в самое сердце.

Но что-то во всём этом царапает меня смутной тревогой. Не только оглушающее осознание того, что я к нему на самом деле испытываю. Хотя и это по-прежнему пугает, делая ещё более уязвимой. Но сейчас меня беспокоит что-то другое. Слишком невероятные были мои чувства, ощущения, всё то, что со мной происходило во время нашей близости. Это всё было не только о теле, даже не только о сердце и душе, это было… о магии.

Мысль вспыхивает в моей голове пугающей догадкой, заставляя настороженно напрячься.

Богиня Пресветлая, неужели…

Боясь дышать, я осторожно тянусь разумом к комочку тепла в груди, который никуда не делся, не впал снова в спячку. И свет послушно растекается по венам, наполняя странной силой, восторгом и упоением. Кажется, ещё чуть-чуть и сама начну светиться. И это пугает меня ещё больше.

Как? Почему? Этого не должно было случиться сейчас. Я же читала…

– Я чувствую, как в твоём запахе появляется горчинка страха, - путается тихий голос Мартана в моих волосах. — Уверен, что это не из-за нашей близости. Тогда ты ничего не боялась, открыто вверяясь мне. Что тебя пугает сейчас, душа моя?

Судорожно втянув воздух, я утыкаюсь лицом ему в плечо, прячась от проницательного взгляда. Да только разве это поможет, если твой мужчина чистокровный и очень одарённый демон?

– Это из-за инициации? — произносит он то самое страшное слово, которого я так старательно избегала даже в собственных мыслях. Конечно же, Мартан почувствовал. Не мог не почувствовать. Инициация это всегда огромный всплеск магии.

Но я в ответ лишь зажмуриваюсь сильнее. Знаю, насколько это по-детски, насколько глупо, но ничего не могу с собой поделать.

Что ему сказать? Как объяснить? Я ведь даже не знаю, что именно он понял? Я сама о себе ничего толком не знаю.

– Мне никогда не доводилось ощущать такую магию, как у тебя. Чистую, мягкую, освежающую, словно родниковая вода, - тихо произносит демон, продолжая свои успокаивающие поглаживания.

Если раньше не ощущал, то значит, не может и узнать?

– Ты ленталь, душа моя? — рушит эту надежду прямым вопросом Мартан. Сжимает руки вокруг меня сильнее. Будто опасается, что убегу. Вполне обоснованно.

И снова я не могу ничего ответить. Мне просто дыхания не хватает. И в глазах темнеет от потрясения. То чего я так боялась, свершилось.

Узнал. Понял всё-таки. Получил свою ленталь в вечное пользование.

– Всё ещё боишься признаться мне? — мужские пальцы накрывают мои, сведённые судорогой и впившиеся в его бок. — Значит, я угадал. Хм, что ж… это, конечно, неожиданно. О твоей расе я знаю только понаслышке и немногое. Вас ведь очень мало осталось. Но не могу сказать, что удивлён. Начал догадываться ещё в Легрине.