Под звон мечей
Шрифт:
– Я полагаю, что недурно будет мне немного соснуть перед обедом, друзья мои! – сказал Артур, приветливо обращаясь к своим витязям. – А вы, тем временем, потешайте друг друга рассказами… Да и спросите себе по кружке мёда!..
Сказал – и вскоре после того погрузился в дремоту. Тогда все рыцари обратились к Кенану, прося его рассказать одну из тех любопытнейших историй, которых он так много знал на память. Сначала тот стал было отнекиваться; но когда Кай сбегал в погреб и принес оттуда меду, то язык у Кенана развязался сам собою, и он согласился потешить своих товарищей.
Все приготовились слушать, а Кенан начал так:
– Смолоду я был очень смел и самонадеян, и воображал себя, что не встречу себе соперника по силе и мужеству. Такое убеждение
Однажды, после долгого переезда по стране безлюдной и мне неизвестной, я очутился в прекраснейшей долине. Там, по берегу живописной речки, извивалась тропинка, по которой я и пустил своего коня. До самого вечера следовал я этой тропинкой и наконец завидел вдали большой и роскошный замок, с трех сторон окружённый водою: – к нему-то я и направился. Когда я подъехал к замку, на встречу мне вышел сам хозяин его со своими двумя сыновьями, взял меня под руку и ввел в главную залу этого обширного здания. В той зале увидел я двадцать четыре девицы, у окна, за работою: они вышивали золотом по атласу. Все они были стройны и красивы, и могу вас уверить, что самая некрасивая из них была лучше многих наших красавиц, а красивые могли бы соперничать красотою с нашей знаменитой красавицей Гвеннивар, супругой короля Артура!
И вот, шесть из числа этих девиц поднялись со своих мест, подошли ко мне и сняли с меня мои доспехи; а другие шесть тотчас же омыли их в тазу и вычистили так, что они горели как жар; шесть подруг их стали накрывать на стол и подавать кушанья, а остальные шесть сняли с меня грязное и пыльное платье и переодели меня с головы до ног в чистое бельё и платье. Потом усадили меня на подушки, подостлали мне под ноги ковер, и подали серебряный таз и рукомойник, в котором я мог умыться перед обедом и омыть руки. Те же девицы, которые сняли с меня доспехи, позаботились и о моем коне, расседлали его, разнуздали, вычистили, поставили в стойло и насыпали ему корму в ясли.
Затем, мы сели за стол; я сел рядом с хозяином и его сыновьями на одном конце стола, а все женщины и слуги сели на другом конце. В начале обеда, ни хозяин, ни сыновья его не заговаривали со мной; но когда они увидали, что я утолил свой голод, и что беседа была бы мне приятна, то между нами разговор завязался сам собою. Я объявил хозяину свое имя и сообщил ему, между прочим, что странствую по белу свету, отыскивая себе супротивника, с которым бы я мог помериться силами и потягаться в мужестве.
Хозяин, в ответ на это, улыбнулся и сказал:
– Мне нетрудно будет указать тебе достойного соперника. Переночуй здесь, и встань на завтра пораньше. Выехав из замка, поезжай прямо по долине, пока не доедешь до леса; в том лесу выезжай на прогалину, среди которой сидит одноглазый, черный великан: он сторожит там лес и пасёт в нем стада диких зверей. У него спросишь ты, как тебе проехать к источнику, и он же укажет тебе, как найти того, кого ты ищешь.
Долга показалась мне эта ночь!.. Едва только занялась заря на востоке, как я уже был на ногах и седлал коня, готовясь в дальний путь… И вот, я выехал из замка, доехал до леса, видневшегося вдали; а в том лесу, среди широкой прогалины, действительно увидел я чёрного, одноглазого великана, который пас бесчисленные стада диких зверей. Я подъехал к нему и объяснил, что, странствуя по свету, ищу себе супротивника, равного по силе и храбрости, и затем просил его указать мне, как проехать к источнику.
– Вот тебе тропинка, – сказал великан; – и ступай по ней в гору до самой вершины; там, среди долины под деревом, увидишь источник. Рядом с источником – камень. Зачерпни воды из источника и плесни на камень – тогда увидишь, что из этого выйдет. Предупреждаю однако же, что, если ты из этого приключения выйдешь цел и невредим, то ты можешь считать себя решительно непобедимым и никого на свете не опасаться.
По указаниям великана, я разыскал источник, зачерпнул из него воды, и плеснул на камень… И вдруг загрохотал гром, полился
ливень с градом, и разразилась такая гроза, что на дереве над источником не уцелело ни одного листа. И только что гроза приyтихла – вдали послышались жалобные стоны и в долине появился рыцарь, на вороном коне, а сам весь в черном с головы до ног, с черным копьем в руке. Он ещё издали кричал мне:– О рыцарь! Зачем явился ты сюда? Зачем вызвал и поднял ты бурю, плеснув воды из источника на камень? Или ты не знаешь, что эта гроза не оставила в живых никого из моих людей и из моих стад, кого только застигла в открытом поле!
Тут мы с ним сшиблись, и между нами завязалась битва, которая, однако ж, длилась очень недолго, потому что мой противник вскоре выбил меня из седла, причем я ударился оземь и лишился чувств; а он преспокойно повернул своего коня и ускакал, захватив, кстати, с собою и моего коня…
Нетерпеливо и жадно прислушивался к этому рассказу Овенн – лучший из витязей Артура – и когда Кенан стал излагать подробности своей борьбы с чёрным рыцарем, Овенн не вытерпел и спросил его:
– Что же случилось потом?
– Ничего! – преспокойно отвечал Кенан. – Очнувшись от удара, я поднялся на ноги, и пешком добрался до замка, в котором ночевал накануне; а затем я вернулся ко двору Артура на том прекрасном гнедом коне, который был мне подарен любезным владельцем замка… И, признаться, я дивлюсь только тому, что ещё никто из храбрых рыцарей Артурова двора не побывал у этого дивного источника и не померился силами с могучим чёрным рыцарем?
Этих слов было совершенно достаточно, чтобы задеть за живое неустрашимого Овенна. Он тотчас удалился в свою комнату, заперся в ней, стал чистить свои доспехи и оружие и все изготовлять на завтра, чтобы пуститься спозаранку в дальний путь…
И точно: с рассветом, на другой день, он уже выехал из Артурова дворца и направился, по указаниям Кенана, в ту прекрасную долину, где находился замок гостеприимного владельца, его двух сыновей и двадцати четырех дочерей…
Всё случилось с ним точно также, как и с Кенаном; а потому мы и не станем пересказывать его приключений до той минуты, когда он, воспользовавшись указанием одноглазого чёрного великана, прибыл наконец к источнику, и, зачерпнув из него воды, плеснул на камень. Тотчас вслед за этим раздался страшный удар грома и пролился сильный ливень. Но и гроза, и ливень скоро миновали, небо снова очистилось, и когда Овенн взглянул на дерево, которое росло над источником, то увидел, что на нём точно не осталось ни одного листочка. Пока он осматривал дерево, на ветви его опустилась стая птичек и все они стали петь так сладостно, что Овенн невольно их заслушался.
И вдруг, из глубины долины послышались стоны, и черный рыцарь, на вороном коне бурею налетел на Овенна. Однако ж Овенн не смутился, встретил его мужественно, и они сшиблись с такою силою, что копья их сразу разлетались вдребезги. Тогда оба витязя одновременно схватились за мечи, и бой возобновился – но длился недолго: Овенн нанес мечом такой тяжкий удар черному рыцарю, что рассёк гребень его шлема, а также и шапку под шлемом, и череп до самого мозга.
Черный рыцарь почуял, что он ранен насмерть, повернул коня и помчался обратно; а Овенн пустился за ним вслед, но не мог его настигнуть, чтобы нанести ему решительный удар.
Преследуя черного рыцаря, Овенн очутился в виду обширного и богатого замка, который возвышался стройною и величавою громадою на высоком холме, выступая из темных масс густого, почти дремучего леса. Поражённый громадностью и великолепием этого замка, Овенн на мгновение даже сдержал коня; но затем вновь устремился в погоню за рыцарем, и они одновременно подъехали к его воротам; но только один черный рыцарь успел в них вскочить… Овенна чуть не придавила тяжелая железная решетка, которая так быстро была опущена в воротах, что перебила задние ноги его коня и даже обломила концы шпор у рыцаря! В довершение бедствия, внутренние ворота замка также захлопнулись, и Овенн очутился как в клетке, в тесном пространстве между створами ворот и решеткой.