Подари мне небо. Сломанные крылья

Пролог

ЧАСТЬ IПролог

Октябрь, 2005 год

– Марк Вольфманн! – Дверь распахнулась, и из неё выбежала молоденькая девушка в очках. Её голова была покрыта мелкими рыжими кудряшками, а ростом она едва ли могла дотянуть мне до плеча. – Это вы?

– Допустим, – осторожно кивнул я, делая несколько шагов вперёд. – Я уже могу войти?

– Конечно, доктор Беккер вас уже ждёт.

Беккер… Фамилия показалась мне смутно знакомой, и уже спустя несколько секунд я понял, почему именно.

– Присаживайтесь, – не поднимая головы, произнёс мужской голос.

– Рик? – присмотрелся я, опускаясь в кресло напротив.

Мужчина оторвал взгляд от бумаг, и на его лице появилась лёгкая тень улыбки. И эта улыбка не сулила ничего хорошего. Потому что она больше напоминала оскал.

– Марк Вольфманн, – произнёс он, медленно растягивая слова. Настолько медленно, что мне очень захотелось покинуть эту комнату как можно скорее.

Рик Беккер – психолог, проверку у которого я проходил уже дважды. Если быть более точным, оба раза я её не проходил. В первый раз я столкнулся с ним, когда устраивался на работу. На вопрос «Как вы поступите, если поймёте, что самолёт падает?» я ответил: «Спрыгну вниз, вдруг поймают». Сарказм ему не понравился, и он прогнал меня по всем проверкам, которые существовали в их практике. Его слов о том, что я недостаточно серьёзен для управления воздушным судном, лётной комиссии не хватило. Поэтому штамп о том, что психологические тесты пройдены мною успешно, я всё же получил. И очень надеялся, что больше не встречусь с этим человеком.

Судьба решила пошутить во второй раз – Рика Беккера прислали с проверкой в нашу авиакомпанию после того, как один из вторых пилотов во время взлета отключился от страха. И на вопрос Рика «Ну как, Марк, всё летаешь?» я должен был просто кивнуть. Но вместо этого я ответил, что не всем нужны крылья, чтобы подниматься в небо. И этот ответ его не устроил.

И вот я снова здесь. Перед ним. И отчаянно молю небеса – пусть он не вспомнит о наших прошлых стычках!

– Рик, – коротко кивнул я. – Рад тебя видеть.

Прикусить бы себе язык! Рад тебя видеть. Ну да, Рик, конечно, сволочь, но точно не идиот. И в такую лесть не поверит. Хотя даже идиот не поверил бы, если бы увидел выражение моего лица.

– Как ты себя чувствуешь?

Вопрос прозвучал весьма неожиданно из уст того, кого моё самочувствие вряд ли волновало.

– Как именно мне нужно ответить на этот вопрос, чтобы не попасть под психологические проверки?

Рик усмехнулся и отложил бумаги.

– Отвечать нужно честно. Кажется, мы это выяснили в прошлый раз. Что ты видишь на этой картинке?

Рик подвинул мне бумаги с какими-то кляксами, отдалённо напоминающими что-то очень неприличное. Я попытался напрячь память – найти где-то информацию о том, что именно я должен видеть, чтобы меня не сочли сумасшедшим. Но в голове было пусто.

– Самолёт.

Беспроигрышный вариант, да?

– Нет, – отрезал Рик, вставая со своего места.

– Допустим. Ты дашь мне следующую картинку или мне угадывать до того момента, пока ты не согласишься с моим мнением? Если вообще согласишься.

– Марк, твой сарказм однажды довёл тебя до инвалидного кресла, а сейчас…

– Лучше не продолжай, – я бросил на него предупреждающий взгляд.

– Я не в первый раз вижу тебя, и уверен, что не допусти я тебя до полётов ещё тогда, не произошло бы ничего…

Я встал, ногой отодвигая стул, слыша, как противно скрипит пол:

– У тебя ко мне личные счёты, и я не понимаю, почему именно. Напоминать мне о том, что я управлял самолётом, который унёс жизни пассажиров, – это какой-то хитрый психологический приём? Смею тебя разочаровать – он не работает. Я давно пережил эту ситуацию, и все экспертизы подтвердили – моей вины в случившемся не было.

– Тогда почему ты сидишь в кресле второго пилота, а на шевронах больше не красуются три звездочки?

На секунду я застыл – появилось острое желание оставить на его лице след моего терпения, которое уже заканчивалось. Но вероятность пройти проверку в этом случае сводилась к нулю.

– Я отвечу тебе на этот вопрос, – продолжил говорить Рик. – Ты не способен управлять самолётом и брать на себя ответственность за жизни пассажиров.

– Второй пилот, – перебил его я, – это не мебель в кабине пилотов. Его ответственность не намного меньше капитана.

– Безусловно. – Наглая усмешка промелькнула на лице Рика. – Ты и кресла второго пилота не достоин. Я не допускаю тебя к полётам на неопределённый срок.

В ушах загремела кровь, стало слишком душно в этом наполненном злостью кабинете. Я вышел, громко хлопнув дверью, чётко понимая, что изменить сейчас ничего не смогу. Хотелось выплеснуть гнев, но это было чревато последствиями. Хотя о каких последствиях я думал? Кажется, я только что лишился того, ради чего жил. В очередной раз. Никчёмность моего существования становилась всё ярче. Я вырвался на улицу, втягивая в лёгкие прохладный воздух и пытаясь унять бешеный пульс, который стучал в горле, висках. Даже в руках. Со злостью пнув стоящую перед собой скамейку, я поморщился от боли в ступне. А спустя мгновение – словно эхо – боль отразилась в пояснице. Прошлая травма, оставившая шрам не только на теле, вновь дала о себе знать. Как острый нож, вкрученный в рану, она напомнила о том, что я однажды был сломлен. Телом. А теперь ещё и духом.

Глава 1. Марк

Весна, 2005 год

Противный звук будильника раздался, как обычно, в одно и то же время. Означало это лишь одно – мне снова пора на реабилитацию. Каждый день уже в течение нескольких месяцев одни и те же манипуляции, которые, по словам врачей, имели колоссальный успех. А по мне все усилия были бесполезны – на ногах я, может быть, и стоял, но летать заново так и не научился.

– Марк, – сквозь сон проговорила Кейт, – тебе пора вставать.

Глаза открывать не хотелось, как и подниматься с постели. Сон давно перестал быть полноценным и крепким – Каролина плакала громко. Громко и требовательно. Каждый раз я предлагал Кейт свою помощь, получая отказ со словами «набирайся сил, они ещё пригодятся». Попытки возразить ей не принимались, и лишь к вечеру я понимал, почему.

Реабилитация должна была проходить вне стен нашего с Кейт дома. Возвращаться сюда каждый день – такого условия не было. Но разве существовала в этом мире сила, способная остановить меня в тот момент, когда я чего-то хотел? Именно поэтому к вечеру я едва ли был способен на что-то, кроме горизонтального положения и закрытых глаз. Тим – врач, который помог мне вновь почувствовать под ногами землю, – выжимал из меня максимум возможностей. Оставляя мне минимум сил. Но лишь благодаря его настойчивости и моему безудержному желанию вновь поднять самолёт в воздух, уже спустя семь месяцев я смог самостоятельно добираться из точки А в точку Б. Медленно, с болью. Но сам.