Подчини волну!

– Ах нет?
– глумился майор, - А что тогда? Может, захват заложников - это целесообразно?

– Никакого захвата не было. Раненому оказали необходимую медицинскую помощь. До Базы бы мы его не довезли. Медик решала сама его сопровождать, по собственной воле.

– Молчать!
– треснул по столу начальник, которого на базе никто иначе как Кабан не звал. Прозвище ему однозначно подходило куда лучше, имени данного при рождении. Кабан он и есть - Кабан.
– Ты мне тут сказки не лепи, капитан! У меня уши от вашей лапши и так виснут! Как ты себе это представлял? «Дамочка, заткните моему парню дырки пальцем, а потом мы с вами расстанемся навек»? Так что ли должен был проходить твой «не захват»?

Не так. Но, опять-таки, вслух сказать нечего. Дем, линяя с базы, рацию из машины выломал и выкинул на хрен. И Яр с Варом после того, как парня подстрелили, закинули его именно в эту машину. А личные передатчики... Это ж центр столицы! Так сигналы глохнут, как в жопе. Вот капитан их и догнал, когда Вар с пушкой наперевес, готовился докторшу о помощи просить.

И куда бабу потом девать было? Сразу под панелью закопать? А Дему дать, ни кому не мешая, сдохнуть? Конечно, контролируй тогда Тир ситуацию, ничего подобного он бы не допустил... Хотя, положа руку на сердце, хрен его знает, как бы он поступил.

В одном майор прав. Ни фига он не контролировал. И уже за это его не песочить надо, а в рядовые разжаловать. Или вообще выкинуть с Базы. Сразу в крематорий.

– Ладно, - майор всосал в рот собственную нижнюю губу и отпустил ее с чавкающим звуком.
– Нормально, дерьмо случается. Но дальше что за гребаный бред, капитан? Какой на хрен детский врач?

– На нас уже работают два медика-человека...

– Тут работают, на Базе!
– снова грохнул по столу Кабан.
– И днем и ночью - тут. Постоянно под контролем!

– Доктора Вейр тоже будут круглосуточно контролировать. Мои парни от нее ни на шаг не отойдут. А оборудовать место для приема мирного населения на Базе я не посчитал целесообразным...
– вот ведь, привязалось!
– Поэтому будет арендован офис в городе и...

– Какие парни, капитан?
– почти прошипел Кабан, наваливаясь грудью на стол.
– Какой офис? Тебе чего, гантель на башку упала? Или ты перегрелся? Или, мать твою, это у тебя, а не у меня маразм начался? Ты бы не поленился хоть одной извилиной пошевелить! Почему запрещено обращаться к человеческим врачам? И - прикинь!
– обычные акшара, не бойцы, этот запрет свято соблюдают. У них дети мрут, а они соблюдают. Не знаешь, на хрена?

Вот тут даже мысленно ответить было нечего. Потому что любой тест, любой анализ - и сказочка про то, что никаких акшара в природе не существует, летит в задницу. А при современном уровне технологий она летит еще быстрее. Информация может быть сохранена на сотнях носителей. И, значит, появляется сотня шансов, что она попадет ни туда.

И надежды на то, что человеческое правительство про акшаров забыло, нет никакой. Иначе бы не делали генетический скрининг каждой беременной бабе поголовно. А ведь делают. Не орут об этом на каждом углу, но делают.

– С чего ты вообще вдруг решил, что этой докторше доверять можно? Откуда такая наивность, капитан? В детство впал?

Хороший вопрос. Чертовски хороший. Знать бы еще на него ответ.

– Она обещала оборудование за свой счет поставить. И прием вести за стандартный оклад врача...

– Ты чего лепечешь?
– кажется, стол майора был специально усилен. Стандартная бы мебель давно развалилась от такого бурного и частого выражения эмоций.

– Я тебе кто? Гребанный бухгалтер? Чего ты мне про зарплаты лепишь? Ты хоть понимаешь, к какой информации ты ей доступ дать собираешься?

И еще один хороший вопрос. Нет, все-таки, молодец у них майор, умный мужик. Лупит прямо не в бровь, а в глаз. Только почему-то попадает все больше по яйцам.

***

Помещение, которое предложил арендовать капитан, Вейр начала осматривать с некоторой опаской. Ничего хорошего она от него не ждала. Обшарпанная дверь, справа - тату-салон, слева - парикмахерская такого вида, что тут не по вечерним прическам специализировались, а по ирокезам и художественному выбриванию. И все это на первом этаже высоченного и длинного как стена, жилого дома.

Не такого, в котором сама доктор жила. Тут не было никаких торговых молов или фут-кортов. Парками и скверами между этажами тоже никто не озаботился. Только дешевые, крохотные и наверняка невероятно грязные квартирки с бумажными стенами. Благосостояние местного населения можно было оценить уже по улице. Узкая, зажатая домами-стенами с двух сторон, как тисками. Асфальт выглядел так, словно по нему долго и упорно танк катался. Никакой разметки, даже непонятно, где заканчивается сама дорога и начинается тротуар. Только впереди, кварталах в трех, на перекрестке заунывно, не переключаясь, подмигивал желтым глазом светофор.

Кругом мусор - обрывки, объедки, тряпки какие-то. Вейр не удивилась, когда вдоль стены дома прошмыгнула жирная, толстая крыса. Шмыгала-то она наверняка не потому, что от природы застенчивой была. А потому что охотников до ее крысиного мяска тут явно хватало. И это были отнюдь не кошки. Наверняка бездомный, который непрерывно почесывая сбитую в проволоку шевелюру на башке, тупо таращился на нее мутными глазами, от жаркого из крысятины не отказался бы.

Дно. Самое натуральное дно. Ниже просто некуда.

– Вы не беспокойтесь!
– пришёптывала старуха, громыхая ключами - самыми обычными, медными.
– До вас ентот офис хорошая баба снимала. Вумная и интелехентная. От дурных болезней отвары варила и чтоб дитев не было. Или потравить дитенка, коли рожать невмочь. Гадала тожить. Хорошо гадала, всю правду как она есть говорила. Ей супруг покойный с того света нашептывал, а она говорила.

Вейр, слушая ее кудахтанье, сильно сомневалась, что это повод для того, чтобы не беспокоиться. Как раз наоборот.

– А я тута за всем приглядываю. Мине за это хозяин приплачивает. Ну, посторожить там. Или, как вам, показать что. Комнатки-то щас все больше пустуют. Тута вот и подале, где раньше кабак был и магазин со всякими штуками срамными, - старуха мелко, трясясь, как копилочка с монетами, захихикала.
– Давно пустые-то стоят, никто не въезжает. Видимо, денежки у людев закончились. А я, значит, присматриваю. Ну, убираю, канечна. Ежели вы мне приплатите, то и у вас убирать стану.

Старуха наконец открыла тяжелую, похожую на гаражную, дверь, и включила свет внутри. Опять-таки, никакого дистанционного или сенсорного управления - древний пластиковый выключатель. Лампы зажглись с легким жужжанием. Такого звука от светильник Вейр раньше никогда не слышала. Даже вздрогнула от неожиданности.