Подделка

Тучи рассеялись, и полуденное солнце ударило мне прямо в лицо. Мы пересекли двор, огибая лужи, и по узкой тропинке прошли через густые заросли деревьев к небольшому бетонному сооружению на самом краю территории, скрытому от глаз как международных, так и местных инспекторов. В отличие от остальных зданий, это нуждалось в покраске, а его окна были скрыты за железными решётками и плотными шторами.

Оказавшись внутри, я увидела гигантские сети, натянутые на лестничные пролеты, словно цирковые трапеции. Что это? – спросила я и тут же сама поняла ответ. Для безопасности рабочих, сказал Кайзер Ши.

Мой желудок скрутило.

Мы поднялись на верхний этаж, он вытащил связку ключей и отпер тяжелую дверь. Мы были на месте.

В комнате, открывшейся моим глазам, было невыносимо жарко, хотя женщины за швейными машинами, казалось, не обращали внимания на температуру, а на некоторых была даже одежда с длинными рукавами. Несколько женщин старше среднего возраста, в волосах которых было больше седых волос, чем чёрных, взглянули в мою сторону и тут же вернулись к своим машинам и лоскутам глянцевой кожи бутылочно-зеленого цвета.

Понимаете? – сказал Кайзер Ши, указывая на них. Наши будут готовы одновременно с фабричными.

Угол комнаты был отведён под кабинет, и кто-то помахал мне рукой из-за одного из столов. Это был А Сенг, человек, который в январе привел меня в тот жуткий многоквартирный дом. Когда я помахала ему в ответ, моё внимание привлекла девочка в противоположном углу комнаты. Ей было не больше четырнадцати, и когда она вытерла носовым платком пот со лба, я увидела, что у неё на руке не хватает двух пальцев. Я почувствовала вкус кислоты. Густой спёртый воздух был ещё невыносимее оттого, что все окна были завешены флисовыми одеялами. Я по наивности приняла их за шторы.

Кайзер Ши коснулся моего локтя и спросил: всё в порядке? Я тяжело сглотнула. Он помахал бригадиру, бывшему сотруднику «Диора», долговязому мужчине с рябыми щеками. Познакомьтесь с госпожой Вонг из Америки, сказал Кайзер Ши.

Бригадир протянул мне руку, все пальцы которой были на месте, и когда я попыталась её пожать, моё тело взбунтовалось и накренилось набок. Каким-то образом Кайзер Ши поймал меня и удержал.

А Сенг бросился ко мне с жестяной чашкой с водой, но Кайзер Ши оттолкнул его и закричал: принеси ей воду в бутылке, она же иностранка.

Он провел меня в коридор, где было значительно прохладнее. Прижавшись спиной к стене, я позволила силе тяжести опустить меня на землю. Внутри этой адской комнаты жужжащие механизмы никогда не замедлялись.

А Сенг вернулся с бутылкой воды, которую я залпом выпила. Я отвезу вас в отель, сказал Кайзер Ши. У меня есть водитель, ответила я.

Тогда я вас сопровожу.

В машине он велел водителю включить кондиционер, направил на меня вентилятор.

Как они могут так работать? – спросила я.

Что вы имеете в виду?

Слишком жарко.

Они к этому привыкли.

Это бесчеловечно.

Он фыркнул. Их условия работы гораздо лучше, чем многое из того, что я видел. Его взгляд скользнул по мне. Разве Винни вам не говорила?

Я знала, что нужно остановиться, но ничего не могла с собой поделать. Сколько лет было той девочке в углу?

Какой девочке?

У которой нет двух пальцев. Двенадцать? Тринадцать?

У него вырвался не то вздох, не то стон. Ава, сказал он, если бы эти девочки могли получить легальную работу, что бы они там делали?

На этот вопрос у меня не было ответа.

Машина подъехала к «Шератону», круглому чудовищу цвета пережаренного филе лосося, построенному в семидесятые.

Отдохните, сказал Кайзер Ши. Ваш водитель приедет за вами, когда подойдёт время ужина.

В огромном атриуме девушка на ресепшене заверила меня, что мой китайский весьма хорош для американки, и вышла из-за стола, чтобы лично сопроводить меня в полулюкс на верхнем этаже. Она бубнила о панорамных видах этого грязного, окутанного смогом промышленного города, о сложной системе выключателей и светорегуляторов, о бонусе от отеля – блюде с грушами, яблоками и манго в форме местной флоры и фауны. Наконец она ушла, а я выбросила в мусорное ведро всех до единого яблочных лебедей (предосторожность, которую я всегда принимала в Китае [6] , наряду с тем что кипятила воду в электрическом чайнике, даже чтобы почистить зубы). Я опустила термостат, задёрнула плотные шторы и скользнула в кровать. Десятки крошечных кулачков замолотили мне в виски, а когда я коснулась лба тыльной стороной ладони, едва не обожглась. Моё тело кричало, чтобы я вырвалась отсюда, но разум возражал, что уже слишком поздно. Я нацарапала своё имя на этом контракте, я пожала столько рук. Такие люди, с их деньгами, связями и незаконными делами, не любили, когда с ними спорили. Разве Винни не набросилась на меня, как только я осмелилась взбунтоваться?

6

По мнению некоторых, в Китае принято обрабатывать плоды вредными химическими составами.

В назначенный час я вышла из отеля, чтобы водитель отвёз меня из одного роскошного отеля Дунгуаня в другой. Моя стратегия заключалась в том, чтобы быть в высшей степени приветливой и неинтересной. Я вполне могла пережить вечер, не задавая неудобных вопросов и никого не зля. Лифт изрыгнул меня в роскошный ресторан на крыше с матовыми золотыми стенами и зеркальным потолком, инкрустированным бронзовыми драконами. Меня провели в массивную отдельную комнату, в которой легко могло бы разместиться пятьдесят человек, но в настоящее время в самом центре стоял единственный стол, вокруг которого сидели трое невзрачных мужчин в тёмных блейзерах и одна молодая женщина с высоким пучком. При виде пучка я вскрикнула: Мэнди, я думала, вы в Милане.

Женщина повернулась. Это была не Мэнди, а другая молодая женщина в облегающем чёрном платье, с тяжёлым плетёным золотым ожерельем на шее. Двое мужчин неловко усмехнулись, а третий сказал: это Линьлинь, моя спутница.

Несмотря на описания Винни и Оли, я не узнала Босса Мака, поскольку не смогла представить густые седые волосы и ухоженные усы и вместе с тем болезненно-желтоватый оттенок его кожи и глаз, худобу, из-за которой одежда на нём болталась. Всё это не сложилось в моей голове в один образ. Я опустила голову и извинилась перед девушкой, которая, похоже, нисколько не обиделась, а потом пожала руку Боссу Маку. Я не ожидала, что он в таком состоянии решится прийти.

Его хватка оказалась крепкой и властной. Он сказал: разве я мог упустить шанс встретиться с вами лично? Пожалуйста, еще раз поблагодарите мужа, что уделил мне время.

Вслед за ним представились остальные мужчины. Один, с хитрыми глазами и ярко-оранжевым галстуком, оказался недавно назначенным вице-мэром Гуанчжоу. Очевидно, Босс Мак стратегически предложил ему инвестировать в наш бизнес. Мужчина постарше, с двойным подбородком и угольно-чёрным зачёсом, прикрывающим лысину, был начальником полиции в отставке, который получал ежемесячный гонорар в обмен на то, что держал все необходимые группы в курсе запланированных рейдов.

Вице-мэр бодро предупредил меня, что никто из них не говорит по-английски, а начальник полиции наклонился и налил мне бокал белого вина – бургундского гран крю.

Все чокнулись бокалами и сказали тосты, в том числе Босс Мак, который пил с почти преувеличенным удовольствием, возможно, понимая, что, если Оли согласится взять его в качестве пациента, ему придется воздерживаться от алкоголя не меньше шести месяцев.

Хотя я приняла адвил, мои виски пульсировали, как стереодинамики. Я отхлёбывала крошечные глотки, когда требовалось, и надеялась, что это всех устроит.