Подлинные истории призванных. Как мы жили и верили

Выйдя замуж, переехала в Киев. Жили они с мужем в хорошей квартире на Крещатике. Интересная работа, внимательный муж, достаток во всем. После 20-летней совместной жизни они развелись.

Она вышла на пенсию. Познакомилась с египтянином, который учился в аспирантуре в Киеве. Он уговорил ее выйти за него замуж. Ему было 37 лет, ей 56. Ее трогала его преданность, но больше всего Серафиме хотелось пожить за границей.

Два года она сражалась, чтобы получить разрешение на выезд. Препятствия были непреодолимыми, но бешеная энергия Серафимы разрушила все преграды, и она оказалась с мужем в Каире в квартире его родителей.

Сначала все было очень хорошо. Со временем Серафима узнала, что ее свекровь занимается колдовством.

Когда я выразила удивление по поводу того, что в интеллигентной семье возможно увлечение такого рода, Серафима сказала, что этим «древним искусством» в Египте занимаются многие.

Колдовство свекрови, как я поняла, не было направлено на Серафиму, а только на свои личные нужды. Однако наш человек, прошедший школу коммунистического воспитания и борьбы за всеобщую справедливость, не мог остаться в стороне. Серафима начала кампанию по разоблачению свекрови.

Она мне очень подробно рассказывала про каких-то мертвых птиц, завернутых в газету, про песок из могил и прочие ужасы. Помогал ей старый египтянин, хорошо разбирающийся в колдовской науке. Он посылал ей сообщения на расстоянии (она в буквальном смысле слышала его голос) и на расстоянии руководил ее действиями. Беспроводная связь нарушалась, когда Серафима совершала крестное знамение, а старик сердился и требовал, чтобы она прекратила «эти штучки». В Египте Серафима на собственном опыте убедилась в огромной силе Креста.

Я не могла уразуметь, как на родине великих христианских подвижников возможны такие черные чудеса. Колдуны, как объясняла мне Серафима, знают, что они попадут в ад, но они добиваются первых мест в этом аду… Иногда у меня возникала мысль о ее психическом нездоровье, но я ее тут же отбрасывала, видя перед собой живую, сообразительную, очень симпатичную женщину.

Свое расследование она довела до конца, развелась с мужем (его она очень жалела) и возвратилась в Киев.

Бывшая ее свекровь пылала ненавистью. Серафима хорошо запомнила тот день, когда в своей квартире, отдыхая в кресле, она вдруг почувствовала, что в нее вошло какое-то существо наподобие змеи. Это существо бегало по всему телу, не давая ей покоя ни днем, ни ночью. Она обращалась к врачам, но никто ей помочь не мог. Тогда она побежала в церковь. Там ей стало легче, так как существо приутихло и свернулось комочком на голове.

Серафима поменяла квартиру, чтобы никто из светских знакомых ее не беспокоил. Подолгу жила в Почаеве, стала духовной дочерью отца Амвросия, который в ту пору там подвизался. В монастыре существо замирало, но избавиться от него она не могла.

Однажды, подходя к кресту после службы, она обратилась к священнику с просьбой ударить ее крестом по голове. Он легонько сделал это. Существо было рассечено крестом и исчезло. Когда она впоследствии рассказала своему благодетелю обо всем происшедшем, он испугался, не поверив ей.

Да, пугаемся не только мы, но и священники. Я близко знала двух женщин, которые страдали, как принято говорить, от бесов. То, что они мне рассказывали, я передать словами не могу. Если человек ничего подобного никогда не испытывал, то ему и знать не нужно.

Ирина Петровна

В маленькой гостинице в маленьком городке Печоры разговорилась я с одной из паломниц. Высокая, крепкая женщина лет шестидесяти, москвичка, поведала мне свою историю.

«Я – партийная, муж тоже партийный, работник обкома. Ни с того, ни с сего муж стал чахнуть: температура 39 °C, слабость, ни ногой, ни рукой пошевелить не может. Врачи провели полное обследование. Ничего не нашли. Все органы здоровые. А он умирает.

Архимандрит Адриан

Ладно. Я устроила его в обкомовскую больницу. Сделали все анализы и тоже ничего не нашли. Знакомые посоветовали мне поехать в Загорск. Побыла там недельку, каждый день заказывала молебны о здравии, подала записку на год. Привезла оттуда святого маслица и стала капать его в салатики, которые готовила для мужа.

И вот с этого маслица он и стал поправляться. Как-то была у нас в гостях моя знакомая, которая совсем исхудала из-за отсутствия аппетита. Она тоже поклевала капустки с этим маслицем. Потом звонит мне и спрашивает, что это за капуста у вас такая была, у меня после этой капусты аппетит появился.

Ладно. Я стала в церковь ходить. Благодарить. На работе узнали, вызвали на партком. Я им сказала: “Что хотите, то и делайте. Можете из партии исключить. А в церковь я буду ходить. Это мое личное дело”.

Стал меня начальник травить. Ни за что влепил два выговора. Тут я поняла, что это враг действует. Каково ему, что я, партийная, в церковь хожу. Ладно. Я с работы ушла и устроилась на одном заводе уборщицей. И деньги были, и свободное время. А раньше ведь работала старшим инженером.

Когда на пенсию вышла, пришла в партком и положила партбилет им на стол: “Все, отслужила вам. Теперь я свободная птица”. Вот так.

Каждый год бываем в Печорах. Мы едем сюда, а враг-то знает, куда мы едем, и не пускает. Вот мне вчера и было плохо. Я тут валялась у гостиницы. “Скорую” вызывали.

Хочу увидется с отцом Адрианом. Он болен сейчас, но, говорят, можно пройти и постоять у его окошечка – он и выйдет. Кричит мой муж во время церковной службы. Такой интеллигентный, тихий человек, никогда на меня голоса не повысит, а в церкви обзывает меня последними словами. Я терплю, знаю, что не он это говорит, а тот, кто сидит в нем. Раньше я, как на аркане, тащила мужа сюда. А теперь он собирается всегда с радостью. Все от Бога – и жизнь наша, и здоровье».

Мария

Не помню, при каких обстоятельствах я познакомилась с дородной симпатичной украинкой, которая привезла свою бесноватую дочь в Печоры.

У меня к украинцам отношение особое. Люблю их сочный, красочный язык, их хлебосольство, люблю их рассказы, детски непосредственные, их юмор с серьезной миной.

О своей больной 30-летней дочери Мария ничего не рассказывала, только то, что она старается выполнять требования священника: святая вода, просфора, молитва, исповедь, частое причащение. С помощью таких лекарств многие бесноватые исцелялись – могу сама засвидетельствовать. Разговоры Марии о самых простых вещах на особом языке – смеси русского с украинским – я могла слушать часами. Очень меня впечатлила ее история с телевизором.