Подмена

Не знаю, что и как восполняет скейр, но эта штуковина проколола мне руку! Я прямо чувствовала, как что-то шевелится в моих венах, будто внутрь меня запустили живое существо.

— Я не понимаю… Объясните, что произошло?

— Простите, но это не в моей компетенции.

— Файрия, дорогая, — я очень старалась не сердиться, но выходило плохо. — Вы попробуйте войти в мое положение. Я ни с того, ни с сего потеряла сознание, окунулась в поток нескончаемого бреда и не знаю, было ли хоть что-то из увиденного реальным, а теперь проснулась в Ладоге со странной штуковиной на руке, и вы говорите, что не можете мне ничего объяснить?!

— У меня четкий приказ, — медовым голосом проговорила женщина. — Повелитель Ремальд сам обо всем расскажет, когда вы вернетесь в общину Трех лугов.

28

— И когда я туда вернусь?

Щелкнул замочек и скейр издал протяжный звук. По телу прокатились мурашки, впились ледяными иголками в кожу.

— Немного потерпите. Чувствительность сейчас вернется, но это не самый приятный процесс.

А матом ответить можно? Я бы как-то иначе это назвала! Покрепче…

Следующие несколько минут стали самыми отвратительными за долгое время. Такое чувство, что я отлежала все тело разом, включая веки, губы и даже уши! Меня словно осы жалили во все места, какие только можно. А какие нельзя — жалил кто-то покрупнее и с особым усердием!

Файрия раскурила охапку сухих цветов и размахивала надо мной, наполняя комнату приятным терпковатым дымом. Неприятные ощущения отступали, и вскоре все закончилось. Пляски с сухоцветом, к слову, тоже закончились.

— Вы хорошо выглядите, — приятно улыбнулась дриада. — Проверим крылышки?

Еще как! Спина невыносимо, словно я не летала несколько дней. Для феи мучительно — скрывать свои крылья, ограничивать естественную потребность в полете. Словно иметь ноги, но не ходить.

Крылья отозвались мгновенно. Распахнулись во всю ширь и, быстро затрепетав, тут же подняли меня в воздух.

Дриада хлопнула в ладоши и улыбнулась:

— Великолепно! Замечательно! Айлаайя будет довольна!

Я едва на пол не шлепнулась при упоминании имени той, что разлучила нас с Ремальдом. Чудом удержав равновесие, опустилась, но убирать крылья не стала. Пока есть возможность — пусть они разомнутся. Рядом с Эриолом им придется себя сдерживать.

— А при чем здесь ваша повелительница?

— Ваше здоровье — залог союза между нашими землями и общиной Трех лугов.

— Разве Ладога и Три луга когда-то воевали?

Снисходительный взгляд дриады ответил лучше слов. Она вовсе не о политическом союзе. Она о том, который долгие годы откладывался по неизвестным причинам. Я часто спрашивала Рема, почему он не делает то, что должен. Почему не берет ее в жены, но он ни разу так и не ответил… Хотелось, конечно, думать, что дело во мне. Но у меня не настолько большое самомнение, к тому же, эта история началась еще до нашего знакомства с Ремом.

В двери постучали. Я мгновенно сложила крылья и зачем-то села на кровать.

— Файрия, пациент готов к транспортировке? — спросил женский голос из-за двери.

— Запрягайте пегасов. Мы скоро будем.

— Я сообщу повелителю, что вы готовы.

Сердце тревожно забилось. Почему мне кажется, что предстоящая поездка готовит немало сюрпризов? И главный из них кроется в ответе на вопрос, что же, раздери меня чертополох, произошло? Я ведь не умирала? Ни одна фея в мире еще не выплутала из лабиринта праматери обратно на землю. Но эти ответы мне только предстояло узнать, а сначала…

По древним традициям меня, как драгоценного гостя, омыли в горячей воде с лепестками роз и жасмина, тщательно причесали и переодели в красное атласное платье, отороченное изящной золотистой вышивкой. Ткань мягко струилась по телу, повторяя его изгибы, и касалась пола. Не самый удобный наряд для путешествий, но отказываться от подарков дриад — смертельное оскорбление. Даже одень они меня в холщовый мешок — для здоровья полезней улыбаться в ответ и рассыпаться в благодарностях.

А меня не в мешок одели, а в лучшие одежды, да еще и драгоценную парюру из рубинов в золоте нацепили.

— А это еще зачем? — испуганно посмотрела в зеркало, прикидывая, сколько может стоить такой комплект. Если я потеряю хоть один камушек, мне до конца жизни потом не расплатиться! не к добру такие подношения. Меня словно жертвенного барашка обхаживают. Одно успокаивает — лесные приносят в жертву только собственные пороки и сухоцвет.

— Это личный подарок от повелительницы. Она к вам очень благоволит.

Интересно, с какого это перепугу? Или подарок отравлен? Помнится, при нашей последней встрече Айлаайя обещала, что коршуны выклюют мне глаза, если мы еще раз увидимся…

Впрочем, не виделись же еще. Может, все обойдется?

— Передайте ей мою благодарность.

— Готова выслушать лично, — раздался от двери знакомый голос.

Да чтоб на тебя дерево упало! Явилась, не запылилась.

— Ты свободна, Файрия. Дальше я справлюсь самостоятельно.

Дриада растерянно посмотрела на повелительницу, потом на меня, но ослушаться не посмела. Она положила на тумбочку золотой гребень, украшенный рубинами и, приложив ладонь к сердцу, склонилась перед повелительницей.

— Я передам повелителю друидов, что вы скоро будете.

Айлаайя смотрела на меня через зеркало как сытая львица. Я смотрела на нее в ответ как мышонок, попавший в капкан. Двери за Файрией негромко закрылись, и я осталась один на один с этой красавицей злодейкой. Чего греха таить, она действительно первая красавица: пышные золотые волосы до талии, ярко-изумрудные раскосые глаза, шикарная фигура, длинные ноги, такой же длинный язык, к слову. Вот только в этом мы с ней можем потягаться!

— Мне приготовить глаза? — отмерла, наконец, и решительно повернулась к сопернице.

— Глаза? Ах, ты об этом! — дриада отмахнулась и задорно рассмеялась. — К чему вспоминать прошлое, когда впереди — прекрасное будущее?

Ну конечно. У нее-то прекрасное, она замуж за Ремальда выходит!

Осознание этого горького факта снова сжало сердце.

— Повернись-ка…

Дриада подхватила с туалетного столика гребень и аккуратно запустила его в мои волосы. Я напряглась, каждую секунду ожидая удара в спину, ну, или хотя бы хорошей трепки, но плавные, размеренные движения дриады как-то притупили бдительность и успокоили.