Поднимаясь из пепла

— Куда?

— Домой, — уклончиво ответила я, не желая распространяться о своей прежней жизни.

— Знаешь, я обычно не нарушаю правила, — протянул он, оценивающе оглядев меня с ног до головы, — но ради тебя готов сделать исключение.

— Правда? — я посмотрела в его водянистые глаза, — я верну, обещаю.

— Я верю тебе, но все же, сильно рискую. Как насчет оплаты в другой форме?

Монстры внутри меня зашипели, угрожая выйти на поверхность.

— В какой? — сдавленно спросила я.

— Ну, мы всегда можем что-то придумать. Скажем, я дам тебе две таблетки, если ты отсосешь у меня. Дам четыре, если позволишь себя трахнуть.

Волна отвращения прокатилась от головы до самых кончиков пальцев на моих ногах.

— Нет, — выдохнула я сквозь стиснутые зубы.

— Ну, нет так нет, — равнодушно кивнул он, вновь ухватившись за свой бокал, — приходи, когда тебе будет чем расплатиться.

Я отвернулась от него и перешла в другой угол, усевшись за пустой стол. Мне нужны были деньги, чтобы купить эти чертовы таблетки. Только они помогали мне еще существовать в этом мире. Я отказывалась называть себя зависимой. К черту стереотипы, я смогу бросить их в любой момент, когда почувствую себя лучше.

Брэндон оставил свое пиво на столе и ушел в сторону туалетов. Я встала на ноги и подошла ближе, надеясь, что он оставил что-то на своем столе, но кроме бокала с недопитым пивом, на нем ничего не оказалось. Несколько секунд я разглядывала столешницу, после чего решилась последовать за ним. Полутемный коридор слегка изгибался, уходя в сторону от зала, тусклые лампы едва давали достаточно света, чтобы разглядеть разбитую штукатурку на стенах и небольшие кучи песка и пыли под ногами. Туалет оказался пуст. Я осмотрела каждую чертову кабинку, но Брэндон словно испарился. На моем лбу выступила испарина, а руки неприятно дрожали. Я смахнула пот со своего лба и шумно дышала, упершись спиной в кирпичную кладку холодной стены. Тишину нарушил сдавленный крик, который тяжелым свинцом осел в моем пустом желудке. Выпрямив спину, я шагнула по направлению к двери, которую изначально не заметила. Толкнув дверь, я не осмелилась шагнуть внутрь, а просто заглянула в образовавшуюся щелку. Комната была темной и без единого окна, маленькая лампа стояла прямо на полу, среди битого кирпича и мусора. Старый, потрепанный диван, который занимал половину небольшого пространства, яростно сотрясался под тяжестью двух обнаженных тел. Брэндон стоял на полу со спущенными штанами и трахал девушку, лицо которой скрывали светлые волосы. Она тряпичной куклой дергалась в его руках, когда он вгонял свой член глубоко в ее тело. Худые ребра сильно выпирали под туго натянутой кожей, а маленькая грудь бешено подпрыгивала вверх. Брэндон шире развел ее ноги и практически бился об девушку своим телом. Шлепки плоти заполнили воздух, заставляя меня оцепенеть около двери. Мне было больно смотреть, как Брэндон использует ее тело для того, чтобы кончить. Светлые волосы упали в сторону, и я уставилась на лицо девушки, которая решилась раздвинуть свои ноги перед Брэндоном. Мне хотелось думать, что их связывает нечто большее, чем деловые отношения, но судя по ее искаженному от боли лицу, она решила дать себя трахнуть за пару паршивых таблеток. Мой разум заполнили звуки и запахи, которые я никогда больше не хотела ощущать. Стеклянные глаза девушки нашли меня за раскрытой дверью и теперь, казалось, умоляли о помощи. Однако я лишь молча попятилась назад. Я чувствовала, как судорога угрожала парализовать мое тело, поэтому стала пробираться по коридору в сторону выхода, шатаясь и ударяясь о шершавые стены. Это ее, мать твою, выбор, ее. Я согнулась пополам резким движением и мой желудок скрутило в сухих спазмах. Желчь и остатки воды вышли наружу, вынуждая меня задыхаться в очередном приступе. Вытерев рот тыльной стороной ладони, я крепче ухватилась за стену и заставила свое тело двигаться вперед. В основном зале слегка прибавилось народу, но столик, за которым я часто пряталась в углу, все еще пустовал, поэтому я подтянула свое тело к стулу и опустилась на него. Я не могу сделать того же, невольным свидетелем чего стала в коридоре. Но и без таблеток сейчас тоже не могла.

Несколько мужчин шумно переговаривались, стоя около двери, которая была слегка спрятана за ширмой. Я знала, что там что-то происходит, потому что практически каждый вечер туда спускались толпы народу. Мое внимание привлек высокий мужчина, чьи темные волосы были растрепаны. Я не уверена, сколько ему лет, может, от тридцати до сорока, но я точно не видела его здесь раньше. Задний карман его армейских брюк был оттопырен от стопки денег, которые он только что скрутил и положил внутрь. Я облизала пересохшие губы и проследила за этим движением. Возможно, мой мозг нашел решение проблемы. Я встала на слегка дрожащие ноги и снова стерла пот со своего лба, вынуждая себя шевелиться. Где-то на задворках моего разрушенного сознания настойчиво билась мысль, что я совершаю грех, который еще больше осквернит мою запятнанную душу. Я стиснула зубы и старалась втягивать воздух носом, чтобы успокоить сердцебиение. Мужчина отошел в сторону и приблизился к бару. Несколько посетителей ожидали своей очереди, поэтому он сдвинулся в угол и облокотился на стойку. Я остановилась за его спиной и удерживала взгляд на его кармане. Мне следовало лишь протянуть руку и незаметно вытащить содержимое. Но стоило мне шагнуть ближе и протянуть руку, как он развернулся и крепко сжал мое запястье.

— Тебе говорили, что воровство — это грех?

Глава 8

Джессика, 17 лет

Мужчина цепко держал мою руку в своей, не давая возможности вырваться. Я пыталась сглотнуть, но мой рот был абсолютно сухой, а язык ощущался шершавым.

— Сколько тебе лет? — спросил он, слегка наклонившись вперед.

— Семнадцать, — пробормотала я и потянула руку назад. Его пальцы крепче перехватили мое запястье, практически впечатываясь в мою кожу.

— Как тебя зовут?

Я молча смотрела в его синие глаза, пытаясь перебороть свой страх. Мое горло сдавило, а сердце бешено колотилось в груди.

— Я задал тебе вопрос, девочка, — снова произнес он, затем оттолкнулся от стойки и шагнул в темный угол, утаскивая меня за собой. Он подтолкнул меня к высокому стулу, а сам сел напротив, полностью загораживая мне проход. Мои мышцы отказывались слушаться, а мысли хаотично скакали в голове.

— Джессика, — выдавила я из себя, сцепив дрожащие ладони на столе. Мужчина напряженно всматривался в мое лицо, затем перевел глаза на мои дрожащие руки.

— Исходя из того, что я вижу, ты сидишь на наркоте, Джессика. Что ты принимаешь? Порошок? Траву? Таблетки?

— Таблетки, — прошептала я, с усилием вытаскивая слова из своего рта.

— Таблетки, — эхом повторил он.

Почему-то мне стало стыдно, как будто я разочаровала его, и меня это беспокоило. Какого хрена меня беспокоит его мнение?

— Откуда ты?

Я неопределенно пожала плечами. Мужчина вздохнул и провел рукой по своим темным волосам, взъерошивая их на макушке.

— Послушай, — наконец произнес он, — у меня есть дети, которые добавили седых волос на моей голове, поэтому я точно могу сказать, что в твоей жизни сейчас полный пиздец. Если я не прав, поправь меня.

Он выжидающе уставился на меня своими ясными глазами. Я молча сидела рядом и шумно дышала.

— Если тебе нужна помощь, кивни головой. Если ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, можешь взять эти деньги и уходить.

Он кинул несколько бумажек на стол и откинулся на спинку стула, разглядывая меня мрачным взглядом. Я уставилась на деньги, которые он кинула на середину стола, и молча жевала нижнюю губу. Почему я не беру деньги? Я планировала их украсть, так почему сейчас я не беру их? Мое молчание слегка затянулось, но мужчина напротив меня не показывал ни малейшего намека на недовольство.

— Как ты собираешься мне помочь? — наконец нарушила я свое молчание.

— Для начала помогу слезть с таблеток, потом посмотрим.

— Что ты хочешь взамен? — мой шепот был едва слышен.

— Я не собираюсь тебя трахать, если ты об этом. Моя дочь твоего возраста, поэтому даже не пытайся продать мне свое тело.

— Я не собиралась продавать свое тело, — мои щеки стали красными. Я чувствовала себя потерянной и грязной в его присутствии. Очевидно, что он сделал свои выводы исходя из моего внешнего вида и поведения.

— Да? А мне показалось, что ты готова раздвинуть ноги перед любым, лишь бы заполучить немного денег.

— Ты не имеешь права так со мной разговаривать, — мои ноздри раздулись, когда я вскинула голову и уставилась на него злым взглядом.

— Меня не интересуют твои нежные чувства. Если тебе нужна помощь, я помогу, если ты решишь каким-то образом наебать меня, я тебя убью. Поняла? — Он оттолкнулся от стола и встал на ноги, — Идем.

Я сползла со стула и последовала за ним, не уверенная, почему мои ноги безропотно слушаются его приказов.

— Почему ты хочешь мне помочь? — спросила я его, стараясь успеть за широким шагом. Мы вышли из бара и теперь шли по улице, обходя прохожих.

— Не знаю, — он покосился на меня краем глаза, — может, потому что моя дочь твоя ровесница, и я не хочу даже думать, что она окажется в грязном баре, зависимая от наркоты и в настолько отчаявшемся состоянии, что готова воровать или продавать свое тело разным мудакам.

— Как тебя зовут?

— Гектор, — он уверенно шагал вперед, как будто уже знал конечную точку своего путешествия.