Подопытный материал

Увидев солдат, стоявших вокруг, дед решил, что терять ему нечего, и перешел в атаку.

— Ты чего народ пугаешь? — недовольно спросил он у меня. — Горшок разбил, чурбак испортил.

— Сам ты чурбак! — ответил ему десятник, командовавший солдатами. — Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь? Это отец короля!

— Так что, король тоже рыжий? — не стушевался дедушка.

— Рыжий, — подтвердил я. — И вся земля здесь теперь принадлежит королю.

Мужик поскучнел.

— Теперь, значит, на короля работать будем, — сказал он. — Только у нас народу мало осталось, и лошадей почти нет. Так с голоду помрем. Когда управляющий приедет?

— Не приедет, — ответил я. — Без него управитесь.

Я достал шпаргалку, написанную Алло, и принялся озвучивать расценки. Плата, переведенная в меры пшеницы и проса, поначалу озадачила мужика, но с арифметикой он, похоже, дружил. Лицо у него посветлело, хоть радостных слов я от него не услышал.

Пацаны сбегали за спрятавшимися взрослыми, солдаты отправили лошадей пастись на незасеянном поле и устроили себе отдых.

Разговор с мужиками вымотал меня. Начало задалось. Жители деревни сразу признали новую власть. Еще один выстрел из ружья убедил народ лучше долгих уговоров и угроз. Чурбан все-таки раскололи и извлекли обе пули.

Объяснить крестьянам, что они смогут жить самостоятельно, оказалось непросто. Люди привыкают подчиняться, и свобода нередко страшит их.

Когда все хозяйственные вопросы кое-как утрясли, речь зашла о разбойниках. Гражданская война нередко сопровождается частой сменой власти, а то и безвластием. Оттого в смутные времена всегда больше любителей поживиться за чужой счет.

Учитывая то, что огнестрельного оружия у местных злодеев не имелось, крестьяне не выглядели совсем уж беззащитными. Вилами и топорами тоже легко лишить человека жизни.

— Выберите одного человека, чтобы он следил за безопасностью и командовал обороной. Мы выдадим ему ружье и будем платить содержание, — предложил я. — А если в деревне будет жить много народу, за порядком пусть следят два человека.

Так получилось, что я положил начало службе самообороны на местах.

Как выяснилось, ни колоколов, ни их заменителей в местных селениях не существовало, а средства оповещения были необходимы: ударит гонг, на зов прискачет армейский отряд и разберется с преступниками. Увы, почти вся промышленность располагалась на севере государства, а южные области считались житницей Ларгаса и кормили всю страну.

Осмиан пообещал мне, как только появится такая возможность, наладить производство чего-нибудь звучащего. Гришка распорядился создать армейские отряды из местного населения для защиты мирных тружеников.

* * *

За первым поместьем последовало второе, потом третье и четвертое. В некоторых владениях было по несколько деревень, и времени на то, чтобы их объехать, уходило немало. Наверно, следовало послать вместо себя кого-нибудь другого, но слава об отце короля, раздающем землю, шла по стране — я так и побывал во всех трех десятках бесхозных имений.

Без результата моя работа не осталась. Сначала в крестьянские общины побежал народ от владетелей — наших союзников. Осмиан выслушал жалобы соотечественников и предложил господам сдавать землю в аренду на тех же условиях или больше платить работникам. Владетели так и сделали. А куда им было деваться?

Армии с обеих сторон захлестнуло дезертирство, ведь почти все солдаты когда-то пахали землю, трудились на заводах, складах, в лавках. Началось неконтролируемое переселение с севера на юг.

Безземельные владетели засыпали Гришку прошениями. Все они хотели наступления на север, всем не терпелось получить обратно свои земли. Король отсылал просителей к Осмиану, а тот предлагал господам продать еще не освобожденную землю королю и предлагал неплохие деньги.

Некоторые из владетелей, оставшиеся без собственности, просили у короля землю, ведь на нашей территории имелись земли без господ. Гришка отказал всем и предложил им идти на королевскую службу.

Резон в этом был, ведь дети из богатых семей получили неплохое образование, а грамотные люди никогда не помешают. Конечно, были толковые ребята среди прибывших с Бараса, но мой сын брал на королевскую службу только ларгасцев.

* * *

Мы все по-прежнему жили все в том же особняке. Гришка отказался от дополнительных слуг, и большой дом вмещал всех. Правда, молодой король работал в одном из правительственных зданий и ходил туда пешком. Охрана топала за ним и Нусси, неотступно следовавшая рядом с хозяином.

Собака выросла и утратила добродушие. Однажды она разорвала в клочья штаны одного из просителей, пытавшегося подступиться к Гришке на дороге. С тех пор путь на работу превратился в приятную прогулку и для короля, и для стражи.

Зима на юге Ларгаса похожа на осень, которую я нередко видел в своем родном городе в конце сентября. Нет даже заморозков, а иногда бывает довольно тепло. Часто идет дождь, как правило, мелкий и нудный. Низкое серое небо навевает тоску, а под ногами лужи и грязь.

Именно в такой пасмурный день Алло официально стала моей женой. Процедура не состоялась раньше только потому, что контора, регистрировавшая браки, не работала. Теперь эта организация гордо наименовалась королевской, но, насколько я понял, была старой службой, начавшей работать вновь.

Поскольку мы были важными клиентами, в очереди стоять не пришлось. Все остальное прошло буднично. Я, Алло и Катя зашли в небольшую комнату, пожилой мужчина записал наши имена в книгу, выдал свидетельство — самый обыкновенный лист бумаги — и поздравил нас. Каких-то особенных эмоций на лице Алло я не заметил, да и Катя улыбалась не чаще, чем обычно. А ведь она тоже приобрела официальный статус по законам Ларгаса.

Зато дома, когда Катя оставила нас вдвоем, Алло сказала:

— Сержан, у нас будет ребенок.

Моя молодая жена улыбнулась. В ее взгляде было столько счастья, что у меня не осталось сомнений: я для этой женщины не просто сексуальный партнер, а единственный мужчина, отец ее будущего ребенка, любимый супруг. И пусть бывшая королева спит еще с Катей, и обе они делят меня, но мы с Алло настоящие муж и жена.

* * *

К весне армия противника поредела, да и народу на севере поубавилось. Все бежали к нам. Гришка совещался с военными и все откладывал наступление.

— Армия у них все уменьшается, а дороги пока раскисшие, — говорил он, оправдывая свое бездействие. — Лучше подождать.