Подселенцы

К низверженному Алану и его компании поддержки Кипер придираться не стал, тихо-мирно припахав всех троих к возведению новой полосы препятствий, а также к обустройству новых ловушек и схронов на лесистой части территории для охоты. К вечеру они успели вдоволь намахаться лопатами и молотками, после чего их в качестве награды выставили вон. В сопровождении охранников доведя до выхода.

Пообижавшись немного — на большее не хватило сил — троица разбрелась по домам. Даже Марк чуть-чуть притомился, сетуя на себя, что как-то увлекся, собирая большой конструктор из досок, канатов и гвоздей, а ведь хотел же пофилонить. Типа не за эту партию я голосовал, но идеи Кипера ему понравились, особенно ловушки. Жаль, не дали посмотреть их в деле.

До двери собственной квартиры, Марк добрался не сразу, в районе второго этажа почуяв знакомы запах. От его сестры всегда пахло сладостями и ягодами — она сама была как конфета в яркой обертке, розовая ветровка, сиреневое платье, малиновые бантики в волосах. А еще фломастерами, которые сыпались буквально отовсюду — из рюкзачка, из карманов, просто из рук. И пыльным медведем. Она любила лазить повсюду и плюшевый рюкзак с лапами и мордочкой, покорно собирал на себя пыль и паутину.

Повернув ручку на двери, Марк обнаружил, что соседки оставили ее незапертой, а значит, кто-то не в меру любопытный мог вполне просочиться внутрь. Марк вздохнул и вошел в квартиру. Бросив быстрый взгляд на кухню, он перешел в гостиную. Анна нашлась именно там. Она сидела почти под центром находящейся на потолке пиктограммы, скрестив ноги и запрокинув голову, завороженно уставившись на нее.

— А голова не отвалится? — поинтересовался ее брат.

— Не-а, — уверенно ответила девочка, продолжая пялиться в потолок, но на ее губы уже наползла озорная улыбка.

— А в тебя так демон какой-нибудь не вселится? — в шутку предположил Марк.

— Уже, — замогильным голосом произнесла девочка, вскочила на ноги и, вытянув руки вперед на манер зомби из мультика, пошла на него, состроив самую уморительную злую рожицу, какая только могла получиться.

— Я… тебя…съем! — на последнем слове Анна взвизгнула и перешла с медленного размеренного шага на стремительный полет. Марк подхватил ее и покружил на вытянутых руках. — Еще! Еще! Я сегодня плохо кушала!

— Я тоже, — усмехнулся Марк, не помня вообще, когда он в последний раз занимался этим приятным делом. Он сделал несколько бонусных кругов и аккуратно приземлил сестру на диван.

— Тебе тоже на обед дали суп-пюре?! — с жалостью в голосе спросила Анна.

— Нет. Водички попить дали и то радость.

— О!

— Такова взрослая жизнь. Никто тебя не кормит, никто тебя не любит. Запомни — не взрослей никогда!

Анна радостно захихикала, давая понять, что не восприняла эти слова всерьез. За правильное отношение к жизни получила спрятанную в диване карамельку.

— Ты давно здесь?

Запихав конфету за щеку, девочка закивала.

— Я пришла тебя предупредить, — сказала она.

— О чем?

— Нана сказала, что по городу ходит монстр.

— Твоя воспитательница в детском саду? — удивился Марк.

— Она сказала, что монстр кушает детей, которые гуляют по улице одни.

— И после этого ты сразу решила прогуляться? — уточнил Марк укоризненно. Хотя на ее месте и сам бы так сделал, если б в свое время ходил в садик. Только он не ходил. Да и монстров тогда искать было не надо. Чего их искать, если они все время рядом с тобой? Никакого интереса. А вот Анна монстров не видела. Ну, кроме своих родителей, но те старательно маскировались под людей.

— Она соврала, — сказала девочка с нажимом. — Она делала вот так.

Судя по тому, что показала Анна, воспитательница сильно нервничала, причем рискуя на нервной почве остаться кривой, лысой, а может и безухой. Но, возможно, девочка немного преувеличила.

— На самом деле монстр охотится за взрослыми, — поведала тайну девочка. — Поэтому я пришла тебя предупредить. Ведь никто тебе не скажет! А он может тебя съесть!

— Спасибо за заботу, — задумчиво поблагодарил Марк.

Он был не особенно рад ее приходу, но и возвращать ее обратно тоже не хотелось. С одной стороны, будь она под боком, было бы спокойнее. Мать ее ему очень не нравилась. С другой — а что с ней все время делать? Нужно же чем-то кормить, выгуливать, да и не позволит никто. Ройса пока дома нет, соседок тоже. Отец сам не звонит. Песец просто.

После душевных терзаний, Марк все же позвонил отцу сам и после настолько краткого диалога, насколько это было возможно, положил трубку.

— Я сам тебя домой отведу, — проворчал он. — Этот…наш общий предок занят.

— А как же монстр? — напомнила Анна разочаровано. Она уже успела хорошо устроиться, и фломастеры были везде.

— Нас же будет двое, он не нападет.

— А как ты обратно пойдешь?

— Короткими перебежками из одного укрытия в другое, — проинформировал Марк, начав собирать ее имущество с пола.

— Я тоже так делаю, — серьезно сказала девочка.

Марк подвел сестру к дому и посмотрел на время. Он еще никуда не опаздывал, можно было постоять тут, у калиточки, и подождать, пока эта мегера сама выползет из своего логова, чтобы принять дочь с рук на руки. Отец наверняка ей позвонил и предупредил, так что она должна была стоять у окна, раздраженно шипеть и плеваться ядом на стекло, пока они неспешно преодолевали три разделяющих их квартала.

Они постояли с минуту, но змея так и не покинула своего логова. Анна устало посмотрела на него, и Марк решился. Отворил чертову калитку и повел сестру по дорожке к дому. На входе он стормозил, отвлекся, придерживая для Анны дверь, да и не ожидал он нападения. По крайней мере, не физического. Послышался свист, он резко дернулся, закрывая собой девочку, и повернулся в сторону звука. Тут что-то металлическое шмякнуло его по лицу. Сильно, голову даже откинуло назад.

Боль он почувствовал не сразу. Только когда прошло замешательство. Его мачеха стояла перед ним, теперь уже что есть мочи вопя и ругаясь, и размахивая ремнем с большой металлической пряжкой на конце. В принципе, ничего нового, только в прошлую их встречу она пробовала фехтовать шваброй.

Марк даже не пытался вслушиваться в суть ее претензий — они были все те же, теми же словами, в том же звуковом диапазоне. Ему снова припомнили убитого соседского кота и прочие его "заслуги", мнимые и не очень. Ругательства и проклятия сыпались как из рога изобилия, женщина не стеснялась даже собственной маленькой дочери, напрочь забыв о ее существовании. На это был расчет. Пока мать буйствовала, Анна обошла ее по дуге и тихонько отправилась в свою комнату. Но вдруг в репертуар женщины влился свежий поток. Она вспомнила тот проклятый день, когда она, измученная и уставшая, пыталась успокоить часами орущего младенца, который вымотал ей уже все жилы, а ее муж, вместо того чтобы хоть как-то помочь ей, куда-то уехал и вернулся со своим десятилетним сыном, которого нагулял с какой-то проституткой!

Анна, замершая на месте, неожиданно услышав воспоминания матери о себе, не выдержала и заплакала. Женщина обернулась на нее, но слезы дочери только разъярили ее еще больше.

— Неблагодарная дрянь! — заорала она и замахнулась на нее ремнем. Марк поймал его в полете, и попытался вырвать его из ее рук, осторожно, так чтоб не совсем уж с руками. — Помогите, убивают! — несмотря на это истошно заголосила женщина.

Марк услышал, как за его спиной хлопнула дверь. Подоспевший Мик оттолкнул его в сторону, а следовавший за ним Дитер вообще выкинул на улицу.

Дверь захлопнулась, отрезая его от того что продолжало твориться в доме. Он слышал плач Анны, но он отдалялся, словно ее увели в другую комнату, спокойный голос полицейского и непрекращающиеся крики мачехи, обвиняющие пасынка в попытке убийства, удушения, расчленения и еще какой-то мути.

Внутри все кипело от злости. Марк попытался закурить, но руки слишком тряслись.

Через четверть часа крики прекратились. Мик выглянул на улицу. Выглядел он сердитым, но ему он кивнул вполне миролюбиво.