Подземное время

Учитывая, что речь идет о репутации фирмы, принимая во внимание высокие ставки в области маркетинговых разработок, Жак имел все основания предпринять указанные перемещения, реорганизовать службу. Потому что корпорация вынуждена отвечать постоянно возрастающим требованиям, иметь средства противостоять вызовам, отстаивать собственную нишу на рынке, укреплять свои позиции за границей, потому что корпорация должна не просто держаться на плаву, а быть на гребне волны. Вот что Патрисия Летю объяснила Матильде во время их второй встречи. Можно было подумать, что она выучила наизусть брошюру «Горизонт 2012», подготовленную управлением по связям с общественностью.

Позиция, которую занял Жак, причины его поведения, вся эта машинерия, где Матильда является лишь винтиком, не могут рассматриваться сами по себе. Нет ни одного системного приложения, в котором учитывалось бы выражение лица пользователя. Фирма не отрицает, что проблема существует, и это есть первый шаг к поиску решения. Наиболее вероятным выходом был бы перевод внутри корпорации, хотя, с другой стороны, должности не освобождаются так быстро, а если и освобождаются, то не замещаются с такой легкостью.

В конце беседы, повинуясь внезапному порыву солидарности и предварительно убедившись, что дверь плотно заперта, Патрисия Летю, понизив голов, посоветовала Матильде письменно изложить по пунктам ее разногласия с Жаком. И отправить ему на электронную почту с уведомлением о получении.

«Но мы обязательно найдем выход, Матильда, будьте уверены», – поспешила добавить Патрисия.

Что касается работы, последние недели Матильде нечем было заняться. Не-чем.

Это не был мертвый период, или затишье, или короткий отдых, чтобы перевести дух после большой нагрузки. Это был полный ноль, абсолютная пустота.

Поначалу сотрудники из ее рабочей группы еще обращались к ней за помощью, консультировались с ней, прибегали к ее опыту. Но стоило ей выделить хоть кого-то, как тот сразу же впадал в немилость у Жака. Достаточно ей было взять в руки чье-то досье, бросить взгляд на разработку, высказаться в пользу новой методологии или направления в исследовании, одобрить линейку продукции, как Жак незамедлительно высказывался против.

Постепенно Натали, Жан, Эрик и другие перестали заходить к ней в кабинет, советоваться с ней. Если им требовалась помощь, они искали ее в другом месте.

Они выбрали, на чьей стороне им быть.

Чтобы не стать следующими в списке, чтобы сохранить прочное положение. Скорее из трусости, чем из недоброжелательства.

Матильда не испытывала обиды. Порой она говорила себе, что в свои двадцать пять или тридцать лет, возможно, она тоже не имела бы достаточно мужества.

В любом случае, теперь уже слишком поздно. Не отдавая себе отчета, она позволила Жаку выстроить систему, в которой она лишняя, которая исключала ее участие. Достаточно эффективную систему, чтобы она могла противостоять ей.

Глава 16

Ее папки и досье были свалены в кучу на этажерку и стеллаж. В коробке, поставленной прямо на пол, Матильда обнаружила содержимое своих ящиков: витамин С, парацетамол, степлер, скотч, маркеры, корректирующую жидкость, ручки и разные канцелярские принадлежности.

Она никогда не выставляла на рабочий стол фото своих детей. Ни вазу, ни цветок в горшке, ни сувенир, привезенный из отпуска. Кроме постера с Боннаром, в своем кабинете Матильда не держала ничего, принадлежащего собственно ей. Она никогда не стремилась персонализировать свое рабочее место, пометить свою территорию.

Матильде всегда казалось, что офис – это нейтральное пространство, и здесь не место демонстрировать свои привязанности и увлечения.

Ее перевели в кабинет 500-9. Сейчас ей предстоит разместить свои вещи и обустраиваться. Она попытается убедить себя, что это не имеет никакого значения и ничего не меняет. Что она выше этого. В самом деле, ведь кабинет – не личная комната, чтобы привязываться к нему всей душой. Смешно. По крайней мере, она теперь далеко от Жака, далеко от всех, на другом конце.

В таком конце, куда никто не забредет. Разве что в туалет.

Матильда садится в новое кресло, вращает его в разные стороны, чтобы убедиться, что колесики крутятся как надо. Рабочий стол и шкафчик для посуды покрыты тонким налетом пыли. Металлическая этажерка выбивается из общего ансамбля. Впрочем, если присмотреться, вся мебель кабинета 500-9 составлена из случайных предметов, принадлежащих разным периодам жизни организации: светлое дерево, металл, белый пластик. Окон в кабинете 500-9 нет. Свет проникает сквозь стеклянную перегородку, которая сверху разделяет стену надвое и выходит на коридор. А тот, в свою очередь, выходит наружу.

С другой стороны кабинет 500-9 примыкает к единственному мужскому туалету на этаже, отделяясь от него стенкой из фанеры.

В фирме кабинет 500-9 обычно называют «конурой» или «сортиром». Потому что сюда беспрепятственно проникает запах освежителя воздуха «Ледяная свежесть» и отчетливо слышится звук вращения рулона туалетной бумаги.

Предание гласит, что один стажер, которому нечем было заняться, за несколько недель составил точную статистику количества посещений туалета и среднего расхода бумаги для каждого сотрудника на этаже. В конце стажировки полученная таблица в формате Excel легла на стол генерального директора.

Вот почему кабинет 500-9 пустует. Большую часть времени.

Матильда поставила на стол перед собой Рыцаря Серебряной Зари и спросила: «Ну, и что ты можешь сделать?» Но тому, казалось, не было дела до того, что она говорит, или, скорее, шепчет, словно молитву.

Рыцарь Серебряной Зари, должно быть, где-то заснул, или заплутал среди коридоров, или ошибся этажом. Как и все принцы на белых конях, Рыцарь Серебряной Зари страдал топографическим кретинизмом.

Со своего места Матильда через открытую дверь может видеть, кто проходит мимо ее кабинета. Считать, записывать, выявлять зависимость. Тоже развлечение, если подумать.

Вот Эрик только что прошел. Глядя прямо перед собой, не остановившись.

До Матильды доносятся звуки; она их угадывает один за одним: задвижка, вентилятор, струя мочи, бумага, смыв, раковина.

Ей даже не хочется плакать.

Должно быть, она ненароком попала в иную реальность. В реальность, которой она не может понять и адаптироваться к ней, в реальность, смысл которой она не в состоянии постичь.

Это невозможно. Только не так.

Без объяснения причин, без чего-либо, что позволило бы ей принять ситуацию и попытаться ее исправить.