Подземные тропы

– Знорки!
– Хольскен был немного удивлён, но не так, как другие Айюкэсы.
– Недавно был тут один знорк - Саркес, он как раз перед вами ушёл в Ритвин. Не знаете его? Джеван говорил с ним, но он помочь отказался. А вы? Вы заглянете к Джевану?

– Если узнаем, кто он, - ответил Фрисс и закашлялся. Здесь не было едких испарений, но Речник слишком долго ими дышал в степи...

– Фриссу нужен хороший целитель, - сказала Кесса, с тревогой глядя на Речника.
– И очень быстро.

– Тогда я отведу вас к Джевану прямо сейчас, - сказал Хольскен, свиваясь в клубок.
– У него есть сильные зелья, не знаю только, умеет ли он лечить знорков...

Фрисс пожал плечами - уже было ясно, что с неведомым Джеваном он разминётся, только если сбежит из города.

– На мой взгляд, что-то неладно в Фьо, - тихо сказал он Айюкэсу, пока тот возился с дверью холма.
– В городе траур?

– В городе разложение, - так же тихо и печально ответил Хольскен.
– И чем дальше, тем сильнее. Даже камни начинают трескаться, а свежие припасы гниют. Словно для Фьо пришли последние дни.

– Нехорошо, - пробормотал Речник и пошёл за хеском. Двухвостка осталась у холма, где ей насыпали охапку сена, но вслед Фриссу смотрела печально.

Маг Джеван - не Нкири и не Айюкэс, как успел понять Речник - жил в покинутых сотах Нкири-Коа, в оплывшем жёлтом холме, внутри которого уцелело несколько тесных комнатушек. Вход в соты закрывала циновка, чему Фрисс очень удивился - последнее время он видел только двери, даже в хижинах Аэнгисов.

Хольскен уверенно вполз под циновку, и двое путников вошли следом.

Джеван, странный полосатый хеск с четыремя руками и узкой изящной мордой, похожей на лисью, жил в сотах не один - на голоса незнакомцев отовсюду выглянули пятнадцать его соплеменников и пятеро Айюкэсов, посмотрели на гостей и скрылись. Остался только один, он и был Джеваном.

– Это я, Хольскен, - поспешил успокоить его Айюкэс.
– А этим двоим нужна помощь, они отравились ветром с реки...

Сородич из соседней комнаты окликнул его, и Хольскен быстро уполз. Фрисс хотел произнести приветствие, но мучительно закашлялся и промолчал.

– Я ничем не отравилась, а вот Речник Фриссгейн очень болен из-за едких испарений, - сказала Кесса, глядя на странное существо с надеждой.
– Правда, что вы продаёте целебные зелья?

– Да, так и есть, - кивнул Джеван, странной трёхпалой лапой взял Фрисса за руку и ощупал запястье.
– Вижу, что тебе плохо, Фриссгейн. У какой реки ты гулял, и как долго?..

Закат был уже недалёк, когда целитель вручил Речнику склянку с густой жижей болотного цвета, в которой плавали лепестки и обрывки травинок.

– Такую смесь мы называем 'асагна', - пояснил он.
– Капай на горячий камень и дыши испарениями, и скоро яд перестанет тебя жечь. Заглянешь завтра к вечеру, если лучше не станет - попробуешь другие средства, но это обычно действует. И ещё надо бы проверить, сколько яда у вас обоих в крови.

– Спасибо тебе, Джеван, - сказал Фрисс, подавляя кашель, и потянулся за кошельком.
– А это ты как проверишь?

– Не торопись, завтра заплатишь, - отмахнулся странный хеск.
– Где там эти клочки... Вот они! Хватит двух-трёх капель крови - я по ней разберусь, сильно ли вы отравлены...

Он протянул Фриссу собранные вместе волокна со ствола Тунги, накрученные на палочку. Речник пожал плечами, одолжил у Кессы кинжал - её оружие было острее осколка обсидиана, пожалуй, она даже сделала лезвие излишне тонким - сделал надрез на руке и с интересом посмотрел на капающую кровь. За время путешествия по Хессу она не позеленела, не засветилась и дымиться не начала - вот и хорошо!

Он помог Кессе добыть кровь - Речница пока ещё боялась боли и могла случайно нанести себе серьёзную рану. В жилах Речницы тоже текла не кислота, чему Фрисс порадовался ещё больше. Всякое бывает, когда пересекаешь Хесс...

– Вот так, - качнул головой Джеван, забирая клочки волокон.
– Приходи завтра. Ты, Кесса, тоже можешь подышать асагной. Вы с ним ходили у одних и тех же рек, и дышали одним ветром...

Вдыхая дым, идущий от нагретого камня, Фрисс никак не мог разобрать, какие же травы добавлены в асагну. Все запахи были незнакомы, но приятны. Правда, Хольскен, понюхав дым, сказал, что завтра Речник будет лечиться где угодно, только не в его норе.

Уже с утра Фрисс понял, что асагна - отличное зелье, и надо купить ещё склянку и отвезти на Реку для Ондиса-целителя. А выйдя из норы, увидел, что не только ему стало легче за ночь. Весь город как будто родился заново - гнетущая тяжесть исчезла, каждое здание выглядело совсем новым и очень прочным, а жители летели и ползли по своим делам без радостных воплей, но и без тоски. Разложение оставило город в покое, и Речники были этому рады.

– Кто-то исцелил Фьо, - сказала Кесса, глядя на жёлтые оплывающие стены с панциря Двухвостки.
– Какой-нибудь великий маг.

– Видно, Джеван нашёл верное заклинание, - сказал Хольскен, свиваясь кольцами вокруг шипов Флоны.
– Мы все знали, что у него это получится!.. Фрисс, я вот думаю - твоё оружие волшебное, или просто так светится?

– Просто так, по-моему, - Фрисс вынул меч из ножен и показал Айюкэсу.
– У меня тогда денег на волшебство не было.

Хольскен потрогал клинок и даже лизнул, а потом пристально посмотрел на Речника.

– Есть тут магия, и много. Но над ней как будто туман. Слушай, никто не мог тебе оружие испортить? Никому ты его в руки не давал?

Фрисс покачал головой, разглядывая меч.

– Хорошо, если ты не ошибаешься! Портиться ему было не с чего, но как его теперь исправить?

– Это не к нам, и не в наш город... Поговори с Вайморами, а если они не справятся, то с Гларрхна, или поищи форнов, - посоветовал Айюкэс, быстро покидая панцирь.
– Кесса, погоди, не жги эту отраву - дай спрятаться...

Фрисс незаметно усмехнулся и забрал у Кессы склянку с асагной и горячий камень. До вечера он не отходил далеко от норы Хольскена, и Речница была всё время с ним - они сидели на спине дремлющей Двухвостки, дышали испарениями асагны и говорили о Хессе и Реке. Хольскен выглянул из норы только к вечеру, чтобы отвести исцелённого Речника в дом Джевана.

Хеск-целитель не взял денег - ни от Фрисса, ни от Кессы - и даже подарил им полную склянку асагны, едва Речник заикнулся, что на Реке такому зелью цены бы не было.

– Приятно будет прославиться аж до Великой Реки, - только и сказал он.

На следующее утро Фрисс и Кесса покинули город. Встречные Нкири-Коа и Айюкэсы поспешно расступались, чтобы освободить им дорогу, хотя Речник об этом даже не просил, и он ловил на себе взгляды, полные благодарности. Ещё сильнее была удивлена Кесса - её 'нюх' был от природы тоньше.