Поединок. Выпуск 7

Всего несколько минут молчал пулемет на берегу. Но и этого времени вполне хватило на то, чтобы пограничники выбрались на берег сами и вынесли раненого командира.

— Теперь как можно скорее в лес, — подставляя плечо под носилки, сказал Сорокин и почти бегом двинулся от берега.

Стрельба сзади стала еще интенсивней. Потом послышалось несколько сильных взрывов, что означало, что в ход пошли гранаты, и все стихло.

— Похоже, конец, — переводя дыхание, заметил Зубков.

— Необязательно, — мрачно отозвался Сорокин. И добавил: — А дело он свое сделал!

В лесу стемнело быстро. У саперов, работавших на берегу не было собак, и они, сунувшись в лес, не нашли следов пограничников. Постреляли, что называется, наобум и вернулись на противоположный берег. А пограничники без отдыха шли почти всю ночь. И только перед рассветом остановились на островке посреди небольшого, но глубокого болота.

***

Колодяжный очнулся от очередного забытья, все вспомнил и слабым голосом позвал Сорокина:

— Где мы, Николай?

— Сейчас доложу, — ответил Сорокин и дал команду: — Привал!

Едва поставили носилки на землю, к Колодяжному обратился Зубков:

— Поешьте, товарищ капитан, хоть маленько.

— Не хочу, — наотрез отказался Колодяжный.

— А я от вас не отстану, — настаивал Зубков. — Несу специально для вас весь провиант.

— Есть надо, Антон Семеныч, — поддержал старшину Сорокин. — Пока не поедите, мы с места не стронемся.

Но капитан вместо ответа снова закрыл глаза.

— Сил у него совсем нет, — вздохнул Зубков.

— Кормите через силу, — приказал Сорокин и подозвал Борьку: — Ну как, Борис?

— Нормально, — хмуро ответил Борька. — А Гусейнов нас догонит?

— Не знаю, Боря, — ответил Сорокин. — Но скорее всего, нет.

Пограничники лежали под кустами. Никто ни о чем не говорил. Тишину нарушил Закурдаев.

— Старшина, ну, я соображаю: завтракать было нечего. Обедать некогда, — довольно бодро заговорил он. — Но поужинать–то? Вроде распорядок никто не отменял.

— Никто, — согласился Зубков и взглянул на Сорокина. Ему куда важней было знать, что думает по этому поводу старший лейтенант. А Сорокину понравилась эта мысль. Он увидел возможность побеседовать с бойцами и взбодрить их.

— Надо поужинать, старшина. А может, заодно и позавтракать, — сказал он.

— В таком случае давайте ваш вещмешок, товарищ Бугров, — распорядился Зубков.

Из мешка извлекли хлеб, лук и вареную картошку, которую бабка Ульяна высыпала Закурдаеву в мешок прямо из чугуна. Посмотрев на все это, Зубков махнул рукой, что, очевидно, означало: гулять так гулять. Потом вздохнул и из собственного вещмешка достал замотанное в тряпицу сало. Нарезал его тоненькими, почти прозрачными ломтиками по одному на брата, положил на куски хлеба, один протянул Сорокину, прочим скомандовал:

— Налетай!

— Откуда это, старшина? — беря в руки драгоценное яство, удивленно спросил Сорокин.

— Известно откуда, из дома, — ответил Зубков. — Аккурат за неделю до войны жинка прислала. Она у меня хохлушка и солить его умеет, ну прямо мастерица высшего класса. Да вы ешьте, ешьте.

— А ты же еще вчера говорил, что у нас уже больше ничего не осталось…

— Мало чего я говорил, — скривился Зубков. — Смолоть в один присест все можно. А идти–то еще сколько? Кто знает…

— Да я тебя не упрекаю, — поспешил оговориться Сорокин. — Очень даже все правильно. И спасибо тебе. Ото всех от нас спасибо.

Ели молча. И хотя все были голодны, ели как–то вяло. Потому что сильнее голода людей мучила усталость. Нестерпимо хотелось свалиться под куст и уснуть. Сорокин это понимал и обдумывал, как поступить. До своих, если верить немецкой карте и если не изменилась обстановка, осталось километров двадцать. И хотя все действительно порядком устали, это расстояние, напрягая последние силы, преодолеть было можно. Но это было рискованно: уж после этого, последнего броска, никто из них не сделал бы и шага. А встретили бы они своих или нет — это вовсе было не ясно. И Сорокин решил не рисковать, а дать лучше, людям несколько часов отдохнуть. Он объявил им об этом.

— Мы должны прийти к своим, как и подобает защитникам Родины, — в полной боевой готовности. Подтянутыми. Собранными. Чтоб всем было ясно, что мы не бежали без оглядки от самой границы, а продолжали выполнять боевую задачу каждый день, каждый час. Поэтому сейчас отбой. А потом всем привести себя в полный порядок. Побриться. Где что надо — заштопать… Одним словом, подготовиться к встрече достойно.

Пограничники слушали старшего лейтенанта молча. И также молча каждый облюбовал для себя место на островке. Закурдаев, прежде чем улечься, взял за руку Борьку.

— Устраивайся, крестник, под боком, — сказал он.

А к Сорокину подсел Зубков.

— И вы, товарищ старший лейтенант, тоже отдохните. А я посижу, послушаю тишину, — сказал он.

— Хорошо, — не стал возражать Сорокин и взглянул на часы. — Через два часа поменяемся ролями.

Зубков кивнул. Но дал поспать Сорокину ровно на час больше. А когда тот, проснувшись и снова сверив время, недовольно покачал головой, объяснил:

— Общий подъем во сколько намечали, во столько и сделаем. А мне и часа подремать хватит.

— Командир не просыпался? — спросил Сорокин.

— Было. Пить просил, — ответил Зубков и, подложив под голову вещмешок, сразу же уснул, как сраженный наповал.

А Сорокин окунул голову в воду, освежился, достал карту. И чем больше и пристальней он изучал обстановку, тем тверже приходил к убеждению, что идти к своим без предварительной разведки слишком рискованно. Островок в болотистом лесу, так гостеприимно приютивший их, был поистине последним спокойным пристанищем на их пути к фронту.

Когда бойцы проснулись, Сорокин посадил группу и объяснил очередную боевую задачу:

— Дальше без разведки нам не пройти. И, уж во всяком случае, командира не вынести. Действовать будем в широкой полосе. Сразу по трем направлениям. Пойдем на Трехозерск, на Силино и на Дубняки. Самое ответственное направление — Трехозерск.

Сразу встали Зубков и Закурдаев. Сорокин посмотрел на них и сказал:

— Хорошо, старшина. На Трехозерск пойдете вы. Впереди у вас железная дорога, это очень серьезный объект. Вполне возможно, что немцы его охраняют. Поэтому постарайтесь узнать все: где посты, когда меняются. Ваше направление будет обходным справа.