Поэтические миниатюры 2010-2016 гг
Шрифт:
– Я огорчил тебя? Опять сказал не то, и невпопад... Я думаю одно, и говорю другое. Должно быть я смешон?
– Смешон? Я бы не сказала... Пожалуй, я пойду. Воздух свеж, и день прекрасен. С подружками договорились пойти к полудню в шапито. До встречи. А вечером же - танцы, и соберется все село.
– Мари, не уходи. Послушай. Я хотел сказать...
– Что?
– Я стихи пишу. Уж три тетрадки накопилось.
– Не говорил, что пишешь ты стихи.
– Никто не знает, я их прячу.
– О чем же пишешь ты?
– О любви...
–
– К девушке единственной, загадочной, неповторимой.
– И кто она? Ну... Коль молчишь, знать, есть чего скрывать...
– Я принесу тетрадь, сегодня, к вечеру. За час до танцев.
– Что ж... Приноси, раз доверяешь.
– Мари... на танцы только не приду.
– Вот как? Ты меня пугаешь?
– Я... утром... буду ждать у водопада...
– Ты часто утром ждешь меня у водопада.
– Но этим утром будет решено...
– Не знаю, что и думать. Но приоткрыть завесу тайны, я вижу, уж никак нельзя. Тогда до следующего дня.
– Мари...
– Что Александр?
– Ничего. До завтрашнего дня...
3 апреля 2012
Белый Город
– Ты видел Белый Город?
– Это что, на карте такой?
– Значит, не видел... Закрой глаза.
– Зачем? Я что тебе девчонка - глазки там и губки закрывать?
– Дим, не тупи. А слушай. И закрой глаза.
– Ладно. Только ненадолго.
– Я сижу вся в белом, на белой мостовой, читаю книжку, точнее альбом времен Пушкина.
– А Пушкин тут причем?
– Опять открыл глаза?!
– Бож ты мой...
– Вот так. И не задавай вопросов.
– Угу.
– На мне платье, связанное крючком, белое и все из кружев.
– Белое платье?
– Опять? Не буду говорить, коль лезешь грязным сапогом мне в душу.
– Чего?! Ну, и загнула - сапогом, да в душу!
– Грязным!
– Иди ты, знаешь куда?!
– Не знаю, подскажи...
– Так... ладно... дальше... В платье... в этом... в белом...
– ...сижу, альбом листаю, там росчерки поэтов, экспромты, эпиграммы, посвященья... И ветер прозрачный, все равно что белый. Читаю строчки, провожу легонько пальцем по выведенным буквам пером чернильным. Вдруг слышу звук довольно необычный, будто кто стрекочет... А это белый-белый пес бежит по мостовой, и коготки его отросшие по булыжникам стучат! Нет, не открывай глаза, улыбайся, это можно. Только...
– Да, понял я, не идиот. Хотя, чего скрывать, с удовольствием бы посмотрел на твое вдохновенное очередным видением лицо!
– Молчи. И впрямь спугнешь фантазию мою. Она капризна, ты же знаешь. Все. Молчи и слушай дальше.
– Угу. Весь в нетерпенье.
– Так вот. Бежит, лишь носик розовый и язычок. Ведь жарко. Лето. А он такой обросший.
– Бриться надо.
– ???
а, между прочим, предварил историю, ха-ха! Этот белый пес - заколдованный поклонник.– Поклонник? Это век двадцатый. Уж лучше - рыцарь, на худой конец - на белом коне принц.
– Опять? Опять? Ну, сколько можно?
– Ладно. Не кричи, а то еще заплачешь... Рассказывай давай.
– Поклонник в образе собаки, что такого? Разве не бывает?.. Вот он бежит, а я сижу, страницы бережно листаю, и слышу...
– Его когти.
– Ты вправду идиот!
– Ага, придурок!
– Закрой глаза.
– Закрыл.
– Софи!
– говорит.
– Меня ты ждешь? О, не пугайся, я вовсе не бродячий пес.
– А музыкант бродячий: аф-аф!
– Нахал! Какой же ты нахал!
– Да, не ори! И не дерись!
– Я ухожу. Ты все готов изгадить! И опошлить!
– Ну, не плачь... Прости...
– Нет, никогда. И ни за что! Не вымолишь прощенья!
– Бож ты мой... Истерика... Зачем? Софи... Прости, я ж извинился?..
– Тебе сказать "прости", что плюнуть. Грош цена словам твоим и извиненьям. Не говори со мной, понятно?
– Запрещаешь говорить с тобой? Напомню - с тобой не ссорился я вовсе.
– Ну-ну...
– Да подожди же, Соня! Дождь хлынул. Ты промокнешь!
– Оставь меня. Не прикасайся! Не обнимай, и не тащи под зонт! Уж лучше заболеть, чем быть согретою в твоих объятьях!
– Странно, что тебе вдруг стал противен?
– Вдруг?
– Да что во мне плохого?
– ...
– Согрелась?
– Нет.
– Так объясни мне, дураку, на что обиделась? Ну, пошутил. Что, разве ты меня не знаешь?
– Объяснить? Быть может, объясню, но не сейчас.
– Не тороплюсь, и подожду... смиренно.
– Не ёрничай.
– И в мыслях не держал!
– Держал! Ты в мыслях держишь лишь усмешку! Не нравится тебе, когда я говорю не о тебе.
– Не намекаешь ли ты на то, что я ревную?
– Мне все равно.
– Хорошо. Я сам продолжу историю твою. А ты глаза закроешь, согласна?
– Валяй, мне все равно.
– Если все равно, то почему глаза не закрываешь?
– Не знаю что и ждать? Вдруг поцелуешь?
– Поцелую? Ну, ты загнула! Будь спокойна, на метр отойду. А хочешь, разойдемся по домам, а по пути я по мобиле историю твою дорасскажу?
– Пожалуй, это вариант. Пока.
– Тогда, до завтра. Буду ждать тебя у школы.
– В том Белом Городе сидела ты одна.
Альбом листала, танцевала на балу.
Конечно, с Пушкиным. Ты Бродского не любишь.
Вру. Читаешь, только неохотно. Извини. Отвлекся что-то я.
А город был обычный, всех оттенков. Но для тебя...
Ты, Соня - белое на белом. Вот, что, пожалуй, понял я.
Прости. Всегда, когда ты грезишь, слушаю тебя, внимаю.
Лишь притворяюсь, будто мне неинтересно. На самом деле...