Поэтические воззрения славян на природу (Том 1, Главы 1-4)

59 D. Myth., 19. Назад

60 Макуш., 70-76; Срезнев., 2-11; Изв. Ак. Н, III, 283. Назад

61 Макуш., 85-88. Назад

62 Ходаковский собрал множество географических названий (Р. И. Сб., VII, 303 - 6), образовавшихся от этого слова и, без сомнения, состоявших некогда в связи с культом Святовита. Назад

63 О.З.1851, VII, смесь, 69 - 71; Зап. арх. общ., V, ст. Срезневск., 163 196. Назад

64 Сементов., 28; сличи: слюна и слякоть. Назад

65 Потебн., 94. Назад

66 Orient und Occid., 1861, в. II, ст. Бюлера, 225. Назад

67 Иллюстр. 1846,332. Назад

68 D. Myth., 177. Назад

69 Ibid., 280. Назад

70 Ibid., 286,534. Назад

71 Ibid., 283,589, 609; Маннгардт: Die Gotterwelt, 272. Назад

72 D. Myth., 918. Назад

73 Orient und Occid., год 1, в. IV, 594. Назад

74 Кости и камни сближены фантазией ради их одинаковой крепости; санск. asthi (ashthi) - кость, косточка плода (перс. astah, осет. asteg, лат. os ossis, албан. ashti) и fsthtia - камень (Пикте, I, 515 - 6); выражения окаменеть и окостенеть употребляются как синонимы. Горы и скалы поэтому представлялись крепкими костями, сплачивающими земное тело; одно из названий горы в санскрите означает: держащая землю = бу-дара (Рус. Вест. 1862, III, 46). Назад

75 Mythologische Forschungen und Sammlung. 1832,5 - 6. Назад

76 D. Myth., 526 - 7; сличи с этим следующее место "Луцидариуса": "Земля сотворена яко человек; камение яко тело имать, вместо костей корение имать, вместо жил древеса и травы, вместо власов былие" (Лет. рус. лит., кн. 1,54). Назад

77 D. Myth., 531 - 3, 536; Пам. отреч. лит., II, 433 - 4; Пам. стар. рус. литер., III, 12, 169; О влияй. христ. на сл. яз., 84 (духоборцы приняли означенные предания в свой догмат). У Даниила-заточника читаем: "тело основывается жилами, и дуб крепится множеством корения". Назад

78 Калеки Пер., II, 356. Назад

79 Вариант "...на маковице-то лес (волоса), в лесу-то звери (вши)". Назад

80 Сементов.. 9; Москв. 1852, XXIII, 100; Этн. Сб., VI, 70,81,102. Назад

81 Киев. Г. В. 1845,16; Пасек., 1,109. Назад

82 Срп. н. пjecмe. 1,171. Назад

83 Филолог. Зап., год 3, III, 156. Назад

84 Пов. и пред., 103. Назад

85 Ж. М. Н. П. 1846, III, ст. Я. Гримма, 184. Назад

86 Сементов., 35. Назад

87 Изв. Ак. Н., IV, 89. Назад

88 Маннгардт: Die Gottcrwelt, 272. Назад

89 Калеки Пер., VI, 72. Назад

90 Москв. 1844.1, 243. Назад

91 Номис., 73 - 74,89; Архив ист.-юрид. свед., II, ст. Бусл., 44; Срп. н посл 301. Назад

92 Калеки Пер., VI, 96. Назад

93 Гануш, 29. Назад

94 А. Ист., I,6. Назад

95 См. стихи о Георгии Храбром и Федоре Тироне. Назад

96 Полн. ист. известие о старообряд. Андрея Иоаннова, изд. 3,12. Назад

97 Вест. Евр. 1828, IV, 253. Назад

98 Совр. 1856, XI, смесь, 7. Назад

99 Сахаров., II, 14. Назад

100 Терещ., IV, 134; Цебриков, 286. Назад

101 Киев. Г. В. 1850, 20. Назад

102 Cрп. рjечник, 103; Каравел., 241; Die Gotteiwelt, 197. Земля, взятая с могилы, умиряет скорбь по усопшему.
– Нар. сл. раз., 158. Назад

103 Украин. мелодии Марковича, 108. Назад

104 Послов. Даля, 429. Назад

105 Сахаров., II, 47. Назад

106 D. Myth., 231. Назад

107 Ч. О. И. и Д., год 2, VI, 18: "История о казаках запорожских". Назад

108 Макуш., 102. Назад

109 Н. Р. Ск., IV, стр. 8; Эрленвейн, стр. 165. Назад

110 Путев. Записки, 151 - 2. Назад

111 Макуш., 155. Назад

112 Изв.Aк.H.,IV,310. Назад

113 Вест. Евр. 1813, XIII, 28 - 39; Речь Колмыкова о символизме права при Крат. отчете о состоян. СПб. университета за 1837 - 8 академ. год, 81 84; Труды и Лет. О. И. и Д., IV, 197 - 8. Назад

114 Юрид. Ак., 16,18, 20,32; Уложение, гл. X, стат. 236 - 7. Назад

115 Речь Колмыкова, 75-77,80, 86-90; D. Rechtsalt., 110-121. Назад

116 Миладин., 525. Назад

IV. Стихия света в ее поэтических представлениях

Солнечный свет дает возможность видеть и различать предметы окружающего нас мира, их формы и краски; а темнота уничтожает эту возможность. Подобно тому зрение позволяет человеку осматривать и распознавать внешнюю природу, а слепота погружает его в вечный мрак; без глаз так же нельзя видеть, как и без света. От того стихия света и глаза, как орудие зрения, в древнейшем языке обозначались тождественными названиями: а) зреть, взор, зоркий, зорить присматриваться, наблюдать, прицеливаться, зорька - прицел на ружье, обзариться - промахнуться из ружья, зырить - зорко смотреть, зирять оглядываться, зирк - глядь, зирок = зрачок, зорный - имеющий хорошее зрение, и зо(а)ря, зирка (малор.) - звезда, зирка с метлою - комета, зо(а)рница (зирныця, зарянка) - утренняя или вечерняя звезда, планета Венера; зарница отдаленная молния = малор. блискавиця, которой приписывают влияние на созревание нив и которую потому называют хлебозоркою (глагол "зреть, со-зревать" указывает на мысль, что поспевающие хлеба, окрашиваясь в желтый, золотистый цвет, чрез то самое уподобляются солнечному блеску; зрелый собственно: светлый, блестящий); зорить - о молнии: сверкать и помогать вызреванию нив; зорить - прочищать, прояснять, наприм., "зорить масло" - дать ему отстояться, очиститься (зазорить - зажечь, засветить свечу, зарный (свето-зарный) - горячий, страстный, зарево - отражение пламени, зорко (вятск.) - ясно; дозор - присмотр и дозоры (перм.) - зарница. Слово зрак, означающее у нас глаз, у сербов значит: солнечный луч, подобно тому как у немцев stern - и звезда и зрачок глаза. В Краледворской рукописи: "zira (светить) jasne slunecko"; литов. zereti - блестеть, сиять 1, о) Видеть и серб. виддело - свет; с) малор. бачыть - смотреть и санскр. bhas - блистать и видеть 2; d) другой малор. глагол дивитьця - смотреть и санскр. корень его div - светить, divan - день. На эту древнейшую связь понятий света и зрения в слове "дивитьця" указывает на(78)родная загадка о месяце, в которой почти каждое слово есть метафора: "лысый вил криз забор дывитця (вар. загляда)" 3, т. е. месяц, в виде быка, смотрит или проще - светит сквозь забор, е) В следующем поверье слово глядеть употребляется в значении "светить": если, замечают крестьяне, новый месяц обглядится до трех дней, то во все время до следующего нарождения этого светила будет стоять ясная погода; а если на новый месяц польет дождь и тучи помешают ему оглядеться, то в продолжение четырех недель погода будет дождливая. В заговорах находим такое обращение к звезде: "ты заглянь, звезда ясная, на двор к рабу божьему" 4, f) Бельмы - глаза, от слова белый = светлый; зеница (ока = зрачок), зенки, зенькй - глаза и зенка стекло 5 от глагола зе(и)ять - блестеть: здесь глаз сближается со стеклом на том же основании, на каком ясное небо названо было "стеклянною горою", g) Луна, луниться - светать, белеть и лунить - хлопать глазами 6. Постоянный эпитет, сопровождающий очи - ясные, светлые; малорусы говорят: "свитить очима" 7, а в литературной и разговорной речи обыкновенны выражения: сверкать глазами, посыпались искры из очей, и т. п.

Из такого сродства понятий света и зрения, во-первых, возникло мифическое представление светил небесных - очами, а во-вторых, родилось верование в чудесное происхождение и таинственную силу глаз. Представление светил очами равно принадлежит народам и Старого и Нового Света. Во многих языках Восточного архипелага названия, даваемые солнцу, означают: око дня 8. Скандинавские поэты солнце, луну и звезды называют глазами неба, и наоборот: глаза человека уподобляют солнцу и луне, а лоб (череп) его - небесному своду, что встречается и в наших старинных рукописях: "яко на небеси светила солнце и луна, гром, ветр, сице и в человеке во главе очи, и глас, и дыхание, и мгновение ока, яко молния" 9. Выше мы привели болгарскую загадку, которая о солнце и месяце выражается, как о глазах дня и ночи. Это уподобление должно было занять подобающее ему место в антропоморфических олицетворениях неба и его явлений. В Ведах солнце называется глазом Варуны (= неба), самое божество дневного света (Savitar) именуется златоглазым, а в некоторых гимнах солнце и луна представляются двумя очами неба 10. Верховный бог германцев Один (Вуотан) называется одноглазым: в человеческом образе его олицетворено дышащее бурями грозовое небо, с высоты которого солнце, словно громадное всемирное око, озирает землю. Подобно тому у персов оно представлялось глазом Ормузда, у египтян - Демиурга, у греков Зевса 11. Отсюда в средние века явилось то обычное изображение божества в виде всевидящего ока, испускающего из себя кругом солнечные лучи, которое вошло в церковную символику и удержалось до настоящего времени; на иконах оно доныне рисуется среди облаков. Эпитет "всевидящего" придавался солнцу еще индусами 12, и эта характеристическая черта постоянно соединяется с ним в народных сказаниях, на которые (79) укажем несколько ниже. Первобытные племена обожали в стихиях их живую творческую силу, и как в самой природе различные явления неразрывно связаны между собою и сопутствуют друг другу, так и в мифических представлениях они нередко сливаются в одно целое. Религиозное чувство древнего человека по преимуществу обращалось к весеннему небу, которое являлось его воображению во всем божественном могуществе: одетое грозовыми тучами, оно вещало в громах, разило в молниях, изливало семена плодородия в дожде и, взирая с высоты на дольний мир ясным солнцем, пробуждало природу к новой жизни. Яркие лучи весеннего солнца возвращались миру вместе с дождями и молниями, и вместе с ними похищались на зиму злыми демонами; от того и в народных поэтических сказаниях мифы солнечные и грозовые взаимно переплетаются и спутываются. Таково греческое сказание об исполинских одноглазых циклопах; в образе великанов арийские народы представляли темные тучи, громоздящиеся по небесному своду; так как громовые удары уподоблялись стуку кузнечных молотов, а молнии стрелам, то о циклопах рассказывается, что они куют Зевсу молниеносные стрелы. В этой грозовой обстановке солнце представляется как глаз во лбу великана; самое имя циклопов указывает на круглый диск солнца - ????? ?????? 13. Собственно древнейшее представление должно было всем циклопам вместе дать один глаз, как едино на небе солнце, и воспоминание об этом сохранила норвежская сказка. Давно когда-то, повествует сказка, заплутались двое детей в лесу, развели огонь и сели греться. Вдруг послышался страшный треск и затем показались три великана, вышиной с дерево; у всех трех был один глаз, и они пользовались им по очереди: у каждого великана было во лбу отверстие, куда и вставлялся общий всем глаз. Ловкие дети успели одного из великанов ранить в ногу, а других напугать, так что тот, который держал глаз во лбу, уронил его наземь; мальчик тотчас же подхватил его. Глаз был так велик, что не уложить и в котёл, и так прозрачен, что мальчик видел сквозь него все, будто в светлый день, хотя и была темная ночь 14. Предание это совпадает с греческим сказанием о трех сестрах - старухах Грайях (??????), ?азванных так по их седым (т. е. дымчатым, облачным) волосам; они имели только один глаз = солнце и один зуб = молнию и также пользовались ими поочередно; Персей отнял у них то и другое и возвратил не прежде, как выпытав от них сведения, необходимые для дальнейших его подвигов 15. Необходимо, однако, заметить, что поэтическая фантазия первобытных народов относилась к явлениям природы с несравненно большею свободою, нежели какую вправе себе дозволить современный поэт. Если с одной стороны она отождествляла совершенно отдельные явления, по сходству некоторых их признаков, зато с другой - единое явление дробила на разные образы, по различию производимых им впечатлений. Как в периодических фазах луны древний человек усматривал погибель старого месяца и нарождение нового, так в закате солнца видел его смерть, а при утреннем восходе приветствовал рождение нового бога; в естественной смене годовых времен представлялась ему смена одного солнца другим: зимнее солнце уступало весеннему, весеннее - летнему, майское июньскому, и т. дал. В этих воззрениях, по мнению Шварца, нашла себе опору и басня о многих циклопах, из которых каждый имеет свой глаз во лбу 16. Предания об одно(80)глазых великанах составляют общее достояние всех индоевропейских народов, а потому не чужды и славянам 17.

Итак, дневное, озаренное солнцем небо олицетворялось в образе божества, во лбу которого горит единственный глаз; напротив, ночное небо, усеянное бесчисленными звездами (??????? ?????????), ?реки представляли многоглазым Аргусом. Убитый Гермесом, он был превращен Герою в павлина: миф, возникший из поэтического уподобления звездного неба великолепному, блистающему яркими звездочками хвосту павлина 18. По древнегерманскому сказанию, когда светлые асы убили великана Thiassi, Один взял его глаза и забросил на небо, откуда кажутся они двумя звездами; если допустить догадку Я. Гримма, то эти глаза сияют в созвездии Близнецов 19. Но еще чаще звезды принимались за очи небесных карликов, в образе которых древний миф воплотил обитающие в облаках молнии. Так как ночной мрак сравнивался с темными тучами, а звезды - с блестящими в них молниями, то отсюда понятен переход к представлению звезд очами карликов. В средние века место этих последних заступили ангелы; в ночные часы они кротко взирают на землю из своих небесных чертогов и охраняют мирный сон человека; в Германии запрещают детям указывать пальцем на звезды, чтобы не уколоть очей своему ангелу-хранителю 20. Из глаз убитого мальчика мифический кузнец Volundr выковал драгоценные камни, что стоит в связи с уподоблением звезд самоцветным каменьям, рассыпанным по небесному своду 21; разгоняя облака и туманы, бог-громовник как бы кует эти богатые украшения и прикрепляет их своим молотом к высокому небу. Селене (луне) греки давали эпитет светлоокой = ?????????.

Стих о голубиной книге поведает, что зори утренняя и вечерняя, светел месяц и частые звезды зачались от очей божиих, или по другому варианту - что свет у нас светится от господних очей 22; с этим согласно любопытное краинское сказание: "Iz pocetka ne biase nista nego Bog, i Bog spavase i snivase. Vieke yjekova mu taj san trajase. Nu sudjeno bi, da se probude. Prenuv se iza sna ozirase se i svaki pogled mu sepromieni u zviezdu" 23. По индийскому преданию, солнце создано из глаз Брамы 24. Утренняя зоря предшествует восходящему солнцу, точно так, как вечерняя провожает его при закате; она есть только отблеск от сияния его божественного ока. Потому сербы "восход солнца" называют прозором божиим; в народной песне поется, что Бог заповедал трем ангелам сойти на землю.