Лилия Абдрахманова

Сила жизни

Корпускулы — из красных маков, Из вечных льдов и жарких злаков, Из горной солнечной воды И незатейливой еды — Свела таинственная сила, Плюс с минусом соединила, Со светом – тьму, С прохладой – зной, Всё это как-то оживила, Что в результате стало мной.

* * *

В предгорьях Ала-Тау тает снег, Под жарким солнцем загорают склоны, Вершат цветы весенний свой набег — Взрываются подснежников бутоны. Снег станет пищей горных рек – водой, Стремительно сбегающей со склонов, Не ведая в свободе молодой Ни тишины, ни глубины затонов…

* * *

Тень моя множится в свете ночных фонарей, Около ног, как распахнутый веер кружится. Может, подобно, рождаясь от сути моей, Жизнь моя здесь многократно ещё повторится…

Спираль

Я вылью шумно воду из корыта, Скручу в спираль тяжёлый ком белья, Пытаясь выжать каплю Бытия Из мелкого застиранного быта.

* * *

Быть может, по зову невольному плоти Прародину ищем в природной среде: Мечтаем, взирая на птиц, о полёте, А глядя на рыб, мы грустим о воде…

Анестезия

Однажды почти поднялась до небес, Прозрачно вошла в ослепительный лес, Где множится вместо деревьев, растёт Рисунок, похожий на соты, на мёд… И стала я сотой-ячейкой безвестной В какой-то абстрактной стране бестелесной. В безмолвии полном мне слышится звон, И всё это вроде бы вовсе не сон. Я тела не чую, лишь мысль моя есть, И плоти, как видно, не нужно ей здесь. А как без неё совершу я дела, Которые сделать пока не смогла?.. «Где я? – вопрошаю, ответа моля, — Где ты с притяженьем привычным, Земля?» И мысленно в мир незнакомый кричу: «Я в тело, я в тело вернуться хочу!» И словно бы кто-то услышал меня: Глаза распахнула в сияние дня! Забилась душа моя, отяжелела, Как сетью, ячейками поймана тела…

Кундалини

Сущность моя – змея, Мудрая и красивая. Жилище моё – Земля, В ней черпаю силу я. Меня называют красивой, Не понимая вполне, Что это и есть та сила, Которая дремлет во мне. Порой она просыпается Под музыкальный звук, И вдруг во мне проявляется Змеиной пластикой рук, Танцем цветным, узорным, Излечивая от печали… И снова прячется в форму Трёхвитковой спирали.

* * *

Я слышу ритмы для стихов, Они меня сопровождают, Вплетаясь в ритм моих шагов, И я душою осязаю, Как музыку, звучанье слов, Понять пытаюсь их значенья, И смутен чувств моих поток… В таком ритмическом движенье Пульсирует, наверно, сок В деревьях – перед их цветеньем…

* * *

Рождается опять в моём сознанье Живой калейдоскоп воспоминаний, — Не то в них больно, что уже случилось, А то, что так и не осуществилось…

Ольга Авдеева-Мокрак (г. Кишинёв)

* * *

«Мне Вас не хватает. Мне Вас не хватает…» А снег на ладонях прохладных не тает, А снег замерзает на тёмных ресницах. Во сне Вам былое, быть может, приснится. Быть может, знакомые звуки ноктюрна Напомнят далёкое зимнее утро, Когда согревались в ладонях ладони, И мчались по Невскому быстрые кони. И снег на прохладных ладонях не таял. Мне Вас не хватает, мне Вас не хватает…

* * *

Отболела душа ностальгией по отчему краю, Где озёр зеркала отражают зелёный простор, Где белеют берёзы и ветви ко мне простирают И где ждёт моего возвращенья наш старенький двор. Рыжим пламенем осень сожгла все мосты-переправы, Словно вновь испытала она мою верность судьбе. Только знаю, вернусь, окунусь в твои росные травы! Возвращаясь в Россию, я вновь возвращаюсь к себе.

* * *

Вопреки закону – вот дела! — В декабре малина вдруг созрела. Это мать-природа захотела Подарить зимою нам тепла. Заалели радостно плоды На живых и незамёрзших ветках, Птицам Бог послал их, словно деткам, И с небес благословил сады.

Нина Агафонова

* * *

Явилась ночь и свергла день, Он канул в пропасть наших вздохов. Нам пела каждая ступень, Что дома плохо, плохо, плохо... Но мы, преодолев подъём Всех этажей и всех печалей, Вошли в свой дом, забылись в нём, Залив тревоги жарким чаем. И он покой принёс душе, И было сердце не в обиде, И что там есть, – в той темноте, — Уж лучше нам не знать, не видеть.

* * *

Окажи мне услугу: дай руку! Уведи меня в песню ночи По мелеющим улиц излукам, Где распахнуты крылья-плащи. Где слетелась горластая стая На проспекты рекламных огней, Где о воле мечта золотая Манит скованных силой коней. И мое заведённое сердце Тянет к свету от чёрной тоски. Не опомниться, не оглядеться, Только б мчаться над гладью реки, Дивный, чудный, мой город – мой пламень, Не стихающий в пенной крови, К той звезде, что сияет над нами Недоступной вершиной любви!

Странники

Ходили странники чудные По сирым пашням деревень, Копили капли дождевые В ладонях, пили, славя день. И был так тих, почти беззвучен Их говор о житье своём, Их грозовые ждали тучи, Ложась к закату в чернозём. К рассвету каждый поднимался И шёл в свой странный мир удач, Но только путь их мне казался — Единый, непрерывный плач.