Поэты 1790–1810-х годов

Ведущая группа членов Общества осуждает и придворное искусство XVIII века, и «легкую поэзию» карамзинистов, требуя героики и гражданственности. Одновременно выдвигается и другое требование — народности.

На заседаниях Общества в доме Воейкова в Москве, у Девичьего монастыря, разгоралась острая полемика. Андрей Тургенев, Мерзляков, Воейков и Андрей Кайсаров стремились придать диспутам политическую окраску, а в литературном отношении ориентировались на Шиллера. Жуковский и Александр Тургенев склонялись к литературным принципам Карамзина и стремились ограничить заседания моральными и эстетическими дискуссиями. Поклонник Стерна Михаил Кайсаров проповедовал скептическую философию Беркли, а Семен Родзянко был настроен религиозно-мистически. Именно благодаря молодым спорам, искренности исканий начинающих поэтов Общество стало не только важнейшим событием в творческих биографиях его участников, но и вехой в развитии русской литературы.

Центральным событием жизни Общества было торжественное заседание, посвященное отечеству. В речи, произнесенной на этом заседании, Андрей Тургенев призывал слушателей деятельно служить отечеству, «быть его сынами, с опасностию всего жертвовать его благоденствию» [109] .

В Дружеском литературном обществе, как в фокусе, сошлись основные направления молодой литературы 1800–1810-х годов: романтизм Жуковского, гражданская поэзия, связанная с традицией XVIII века и идеями Просвещения (Мерзляков), и преддекабристское идейно-литературное движение (Андрей Тургенев, Андрей Кайсаров).

109

«Литературное наследство», т. 60, кн. 1, М., 1956, с. 336.

А. И. ТУРГЕНЕВ

Андрей Иванович Тургенев. Фотография с рисунка карандашом неизвестного художника (ПД).

Андрей Иванович Тургенев (1781–1803) — старший из четырех братьев Тургеневых, семьи, давшей русской культуре начала XIX века плеяду выдающихся деятелей. Самые первые впечатления будущего поэта были связаны с обстановкой опального существования отца, И. П. Тургенева, высланного в свое саратовское поместье после разгрома кружка Новикова. Начало литературной деятельности Андрея Тургенева было связано с масонской моралистической поэзией и прозой, культивировавшимися в университетском пансионе, куда его отдали учиться. Позднее, как протест против этих вкусов, оформилось юношеское увлечение творчеством Карамзина, влияние которого заметно на первых рукописных опытах Андрея Тургенева. Однако к концу 1790-х годов чувствительность и изящный скептицизм Карамзина были вытеснены в сознании молодого поэта Шиллером, поэзией «бури и натиска», литературой, проповедовавшей мужество и сопротивление деспотизму. Отношение Андрея Тургенева к карамзинизму оставалось сложным: наряду с острой полемикой имела место и органическая связь. Не случайно и «К отечеству», и «Элегия» были опубликованы в журнале Карамзина «Вестник Европы».

К началу 1802 года увлечение Шиллером сменяется интересом к Шекспиру (Тургенев переводит «Макбета») и фольклору. Все большую определенность получает его требование народности литературы.

Требование гражданственности в поэзии сочеталось в последние годы павловского царствования в сознании А. Тургенева с бурным ростом тираноборческих настроений, противопоставленных культивировавшимся в семье мистицизму, проповеди морального самоусовершенствования и отрицанию политики. Не случайно он стал кумиром и образцом для среднего брата, декабриста Николая Тургенева. В 1801 году Андрей Тургенев и Мерзляков выступили инициаторами Дружеского литературного общества.

В ноябре 1801 года он переехал в Петербург, где поступил на службу и был причислен к канцелярии Новосильцева. Пребывание в столице было кратким — он был отправлен дипломатическим курьером в Вену; в феврале 1803 года он возвратился в Петербург, а 8 июля того же года скоропостижно скончался от «горячки с пятнами».

Вся короткая жизнь Андрея Ивановича Тургенева была заполнена непрерывной литературной деятельностью. Почти все его труды до нас не дошли — лишь некоторые сохранились в отрывках. Интереснейший культурный памятник — дневник Андрея Тургенева, документ самовоспитания передового русского человека преддекабристской эпохи, — до сих пор не опубликован. Речи Тургенева в Дружеском литературном обществе свидетельствуют о том, что он обладал незаурядным талантом критика.

Стихотворения Андрея Тургенева никогда не были собраны. Предполагавшееся в серии «Архив братьев Тургеневых» их издание не состоялось. Настоящая публикация является наиболее полной. В нее не вошли лишь отдельные разрозненные строки и незавершенные черновые наброски (к ним относятся отрывки сатирической поэмы, процитированной нами во вступительной статье).

Издание стихотворений Андрея Тургенева:

«Поэты начала XIX века», «Б-ка поэта» (М. с.), 1961, с. 253.

69. СТИХИ, СОЧИНЕННЫЕ ДОРОГОЙ ИЗ МОСКВЫ В ПЕТЕРБУРГ

Вотще невежество свой грубый глас возносит, Вотще оно тебя, о Карамзин, поносит — Сердца чувствительны ты будешь век пленять, И славы можешь ли ты сам другой желать? Кто Агатона чтет, всяк слезы проливает, Пленясь творением, творца благословляет; Тебе сердца пленять дар милый небом дан, Пой к удовольствию, пой к славе россиан! 1796

70. ОТРЫВОК

К А. С. К<айсаро>ву

Когда весенняя улыбка Чело природы озарит, Когда в дыхании зефира Прольется сладость и восторг, Сильней сердца в груди забьются И кровь любовью закипит, Когда в врагах мы узрим братьев И в их объятиях прольем Слезу прощенья, примиренья,— Тогда, тогда, мой милый друг, Узрев, как после бурь ужасных, Как после мрачныя зимы Природа снова зеленеет И снова добрые сердца Зовет к святому наслажденью, — Стремись в объятия ее, Впивай в себя весны дыханье И томну грудь им оживи. Ее влиянье благодатно Унылость в сердце истребит; Надежда кроткая, благая Рассеет мрак души твоей И светлые лучи блаженства Возблещут в радостных слезах. 1797

71–76. ЭПИГРАММЫ

1. «За что ты на меня сердита, я то знаю…»

Т. К. Ф.

За что ты на меня сердита, я то знаю — За то, что для тебя стихов не сочиняю, Прости ты в том меня, ведь это оттого, Что не желаю я злословить никого. 1797

2. «Адам еще в раю с женой был жить обязан…»

Адам еще в раю с женой был жить обязан; Так до падения он был уже наказан. 1797

3. «О, как священная религия страдает!..»

О, как священная религия страдает! Вольтер ее бранит, Кутузов защищает. 1797

4. «Он сроду не краснел, краснеть и не умеет…»

Он сроду не краснел, краснеть и не умеет, Он врет, он лжет и не краснеет. Но может в краску он всегда других вводить, Лишь только их начнет хвалить. 1797

5. «В час скуки думая хоть чем-нибудь заняться…»

В час скуки думая хоть чем-нибудь заняться, Судьба в сей день тебя на свет произвела, Но не могла никак от смеха удержаться, Взглянувши на тебя, и грусть ее прошла. 25 сентября 1799

6. «Кутузов! Вот еще работа для тебя!..»

Кутузов! Вот еще работа для тебя! Пиши, бесись, ругай, и осрами … себя. 7 декабря 1799