Поэты 1840–1850-х годов

170. «Не твердил он мне льстивых речей…»

Не твердил он мне льстивых речей, Не смущал похвалою медовой, Но запало мне в душу навек Его резко-правдивое слово… Он по-своему как-то любил, Но любил он глубоко и страстно! Жизни он не считал никогда Глупой шуткой иль даром напрасным. Он порой предрассудки бранил, Но в душе его не было злобы; Слову честному, дружбе, любви Он был верен и предан до гроба. И хоть часто терзали его Неудачи, враги и сомненья, Но он умер с надеждой святой, Что настанет пора обновленья, Что поймет наконец человек, Что идет он дорогой лукавой, И сознает неправду душой, И воротит на счастие право… Не твердил он мне льстивых речей, Не смущал похвалою медовой, Но запало мне в душу навек Его резко-правдивое слово… 1857

171. Н. А. Н<ЕКРАСО>ВУ

Стих твой звучит непритворным страданьем, Будто из крови и слез он восстал! Полный ко благу могучим призваньем, Многим глубоко он в сердце запал. Он неприятно счастливцев смущает; Гордость и спесь восстают на него; Он эгоизм глубоко потрясает,— Верь мне — не скоро забудут его! Льнут к нему чутким, внимательным ухом Души, измятые жизни грозой; Внемлют ему все, скорбящие духом, Все, угнетенные сильной рукой… 1857

172. «Чем ярче шумный пир, беседа веселей…»

Чем ярче шумный пир, беседа веселей, Тем на душе моей печальной тяжелей, Язвительнее боль сердечного недуга, И голос дальнего, оставленного друга Мне внятней слышится… Ах, бледный и худой, Я вижу образ твой, измученный нуждой! Среди довольных лиц, средь гула ликованья Он мне является с печатаю страданья, Оставленной на нем бесплодною борьбой С врагами, бедностью и самою судьбой! Быть может, в этот час, когда за ужин пышный Иду я средь других моей стопой неслышной, Ты, голоден и слаб, в отчаяньи немом, Лежишь один, в слезах, на чердаке глухом, А я тебе помочь не в силах и не властна! И, полная тоски глубокой и безгласной, Я никну головой, не слыша ничего, Под гнетом тайного унынья моего; Средь этой ветреной, себялюбивой знати Готова я рыдать неловко и некстати!.. <1858>

173. «Нет, никогда поклонничеством низким…»

Нет, никогда поклонничеством низким Я покровительства и славы не куплю, И лести я ни дальним и ни близким Из уст моих постыдно не пролью. Пред тем, что я всегда глубоко презирала, Пред чем порой дрожат достойные, — увы! — Пред знатью гордою, пред роскошью нахала Я не склоню свободной головы. Пройду своим путем, хоть горестно, но честно, Любя свою страну, любя родной народ, И, может быть, к моей могиле неизвестной Бедняк иль друг со вздохом подойдет; На то, что скажет он, на то, о чем помыслит, Я, верно, отзовусь бессмертною душой… Нет, верьте, лживый свет не знает и не смыслит, Какое счастье быть всегда самим собой!.. 1858

Ф. А. КОНИ

Ф. А. Кони. Литография М. Тюлева с рисунка Клюквина (1840-е годы).

Федор Алексеевич Кони родился 9 марта 1809 года в Москве, в зажиточной семье владельца оптического магазина. До 14 лет он воспитывался дома, затем был отдан в Воспитательно-учебное заведение благородного юношества Л. И. Чермака, которое блестяще закончил в 1826 году. В следующем году Кони поступил на медицинский факультет Московского университета; серьезно увлекаясь литературой, он с первого же курса параллельно посещал лекции на словесном отделении. Увлечения Кони разнообразны — это литература, театр, история, философия. Круг его друзей составили передовые студенты — поэты А. И. Полежаев, В. И. Соколовский и Л. А. Якубович, будущий историк литературы А. Д. Галахов. Вероятно, Кони был связан также с членами кружка Герцена и Огарева.

Письма и стихи Кони-студента характерны антидворянскими и оппозиционными по отношению к университетскому начальству настроениями. Таково, например, стихотворение «Боже! Земли творец…» — пародия на официальный гимн «Боже, царя храни!..». В 1832 году в руки начальства попал написанный на французском языке сатирический «Гимн в честь попечителя Московского университета Голохвастова», направленный против одного из наиболее рьяных сторонников оказенивания науки. Разразился скандал. Автор «Гимна», Федор Кони, вынужден был покинуть университет. Но в 1833 году он добился разрешения на сдачу экзаменов и получил аттестат по отделению словесных наук (в 1841 году он получил также звание лекаря, но медицинской практикой никогда не занимался). Затем он поступил преподавателем истории в 1-й Московский кадетский корпус.

В 1836 году Кони переехал в Петербург, где преподавал историю во 2-м кадетском корпусе и одновременно был наставником-наблюдателем по русской и всеобщей истории в Дворянском полку. Его уроки, содержательные и яркие, всегда вызывали интерес у воспитанников. Кони издал учебное пособие для военно-учебных заведений «Живописный мир, или Взгляд на природу, науки, искусство и человека» (ч. 1–2, Гельсингфорс, 1839–1840). Итогом серьезных занятий историей явилась его монография «История Фридриха Великого» (СПб., 1844; 2-е изд. — 1857), за которую Иенский университет присудил автору звание доктора философии (1845).

К 1849 году Кони вышел в отставку и лишь в последние годы жизни некоторое время работал в комиссии по исследованию железнодорожного дела в России. Умер Кони 25 января 1879 года.

В Петербурге развернулась журналистская деятельность Кони. Поначалу, в качестве театрального рецензента, он сотрудничал в булгаринской «Северной пчеле», но, убедившись в реакционности Булгарина, порвал с ним и сделался одним из самых непримиримых его противников. Кони перешел в «Литературную газету» А. А. Краевского и вскоре стал ее редактором (1840–1843) В эти годы в газете печатались Белинский, Панаев, Гребенка, молодой Некрасов. В судьбе последнего, тогда начинающего литератора, Кони сыграл положительную роль, он оказывал Некрасову материальную и творческую поддержку, помещал в своей газете различные его произведения. В 1840 году Кони сделался редактором, а потом и издателем театральных журналов: «Пантеон русского и всех европейских театров» (1840–1841), «Репертуар и Пантеон» (1847–1852 кроме 1849) и «Пантеон» (1852–1856).

В литературной борьбе 40-х — начала 50-х годов эти издания заняли прогрессивную позицию. Кони выступает в газете и журналах в качестве поэта, драматурга, переводчика, театрального критика и историка театра; он публикует свои водевили и стихи, ведет отдел «Театральная летопись Петербурга», печатает целый ряд значительных статей по истории русского театра, биографии деятелен культуры и т. д. Несколько статей Кони, под общим заглавием «Русский театр, его судьбы и историки», появилось в 1864 году в журнале «Русская сцена». В своих статьях и обзорах Кони выступил сторонником сценического реализма и постоянно критиковал идущую еще от классицизма манеру актерской игры, ходульные драмы Кукольника и т. д.

Наибольшую известность принесли Кони водевили. В 1829 году он с успехом дебютировал в театре как переводчик мелодрамы В. Дюканжа «Смерть Калхаса». Кони принадлежат 34 пьесы (последняя написана в 1861 году) 28 из них собраны в четырехтомном «Театре Ф. А. Кони», СПб. — М., 1870–1871. Это главным образом переделки на русский лад французских, реже — немецких водевилей. Большим успехом пользовались: «Девушка-гусар» (1835), «Студент, артист, хорист и аферист» (1838), «Петербургские квартиры» (1840), «Титулярные советники в домашнем быту» (1840), «Беда от сердца и горе от ума» (1851) и др.

Водевили Кони занимают особое место среди произведений этого жанра 30–40-х годов с типичной для них бездумной развлекательностью. Кони вводит в водевиль элемент социальной сатиры, подвергая осмеянию различные стороны жизни николаевской России: произвол администраторов, бюрократизм и взяточничество чиновников, продажность реакционной печати. Сатирическую функцию выполняют чаще всего куплеты, остроумные и хлесткие. Порой они мало связаны с действием и являются как бы вставными номерами (некоторые из них и были созданы как самостоятельные стихотворения и лишь потом включались в водевили). «Звание первого куплетиста, — писал историк театра Ю. Беляев, — должно быть, по всей справедливости, присуждено Кони» [73] .

73

«Театр и искусство», 1898, № 37.