Поэты 1880–1890-х годов

586. МОИМ СОБРАТЬЯМ

Поэты — носители света, Основы великого зданья. Уделом поэта И было, и будет — страданье. Для высшей вы созданы доли И брошены в море лишений. Но ковы неволи Расторгнет воспрянувший гений. Не бойтесь волненья и битвы, Забудьте о жалкой забаве. Слагая молитвы, Служите не призрачной славе. И, сильные духом, не рвите Цветов, наклонившихся к безднам. Алмазные нити Связуют вас с миром надзвездным. И вечность за миг не отдайте, Мишурному счастью не верьте. Страдайте, страдайте! Страданья венчает бессмертье. <1897>

587. МЕЖДУ ЛИЛИЙ

Возлюбленный

мой принадлежит мне, а я — ему; он пасет между лилий. «Песнь песней» 2. 16.

Лилии, лилии чистые, Звезды саронских полей, Чаши раскрыли душистые, Горного снега белей. Небу возносит хваление Сладостный их фимиам. Золото — их опыление, Венчик — сияющий храм. В ночи весенние, лунные К тени масличных дерев Овцы спешат белорунные, Слышен свирели напев. В лунные ночи, бессонные, После дневного труда, Друг мой в поля благовонные К пастбищу гонит стада. Друг мой — что облачко ясное, Луч, возрожденный из тьмы. Друг мой — что солнце прекрасное В мраке дождливой зимы. Взоры его — благосклонные, Речи — любви торжество. Блещут подвески червонные Царской тиары его. Пурпур — его одеяние, Посох его — золотой. Весь он — восторг и сияние, Весь — аромат пролитой. Друг мой! под свежими кущами Сладок наш будет приют. Тихо тропами цветущими Овцы твои побредут, Лозы сомнут виноградные, Песни забудут твои, Вспенят потоки прохладные, Вод галаадских струи. Утром жнецами и жницами Мирный наполнится сад; Будут следить за лисицами, Гнать молодых лисенят. Будут тяжелыми урнами Светлый мутить водоем… Друг мой, ночами лазурными Как нам отрадно вдвоем! Кроют нас чащи тенистые, Сумрак масличных аллей. Друг мой! Мы — лилии чистые, Дети саронских полей. <1897>

588. СПЯЩИЙ ЛЕБЕДЬ

Земная жизнь моя — звенящий, Невнятный шорох камыша. Им убаюкан лебедь спящий, Моя тревожная душа. Вдали мелькают торопливо В исканьях жадных корабли. Спокойно в заросли залива, Где дышит грусть, как гнет земли. Но звук, из трепета рожденный, Скользнет в шуршаньи камыша — И дрогнет лебедь пробужденный, Моя бессмертная душа. И понесется в мир свободы, Где вторят волнам вздохи бурь, Где в переменчивые воды Глядится вечная лазурь. <1897>

589. «Моя душа, как лотос чистый…»

Моя душа, как лотос чистый В томленьи водной тишины, Вскрывает венчик серебристый При кротком таинстве луны. Твоя любовь, как луч туманный, Струит немое волшебство. И мой цветок благоуханный Заворожен печалью странной, Пронизан холодом его. <1897>

590. ВАКХИЧЕСКАЯ ПЕСНЯ

Эван, эвоэ! Что смолкли хоры? Восторгом песен теснится грудь. Манят призывы, томят укоры, От грез бесплодных хочу вздохнуть. К чему терзанья, воспоминанья? Эван, эвоэ! Спешим на пир! Умолкнут песни, замрут стенанья Под звон тимпанов, под рокот лир. Пусть брызжет смело в амфоры наши Из сжатых гроздий янтарный сок. Эван, эвоэ! Поднимем чаши, Наш гимн прекрасен, наш мир высок! Гремите, бубны, звените, струны, Сплетемте руки, — нас жизнь зовет. Пока мы в силах, пока мы юны, — Эван, эвоэ! Вперед, вперед! <1898>

591. В НАШИ ДНИ

Что за нравы, что за время! Все лениво тащут бремя, Не мечтая об ином. Скучно в их собраньях сонных, В их забавах обыденных, В их веселье напускном. Мы, застыв в желаньях скромных, Ищем красок полутемных, Ненавидя мрак и свет. Нас не манит призрак счастья, Торжества и самовластья, В наших снах видений нет. Всё исчезло без возврата. Где сиявшие когда-то В ореоле золотом? Те, что шли к заветной цели, Что на пытке не бледнели, Не стонали под кнутом? Где не знавшие печалей, В диком блеске вакханалий Прожигавшие года? Где вы, люди? Мимо, мимо! Всё ушло невозвратимо, Всё угасло без следа. И на радость лицемерам Жизнь ползет в тумане сером, Безответна и глуха. Вера спит. Молчит наука. И царит над нами скука, Мать порока и греха. <1898>

592. «Я не знаю, зачем упрекают меня…»

Я не знаю, зачем упрекают меня, Что в созданьях моих слишком много огня, Что стремлюсь я навстречу живому лучу И наветам унынья внимать не хочу. Что блещу я царицей в нарядных стихах, С диадемой на пышных моих волосах, Что из рифм я себе ожерелье плету, Что пою я любовь, что пою красоту. Но бессмертья я смертью своей не куплю, И для песен я звонкие песни люблю. И безумью ничтожных мечтаний моих Не изменит мой жгучий, мой женственный стих. Между 1896 и 1898

593. «Есть что-то грустное и в розовом рассвете…»

Есть что-то грустное и в розовом рассвете, И в звуках смеха, тонущих вдали. И кроется печаль в роскошно-знойном лете, В уборе царственном земли. И в рокот соловья вторгаются рыданья, Как скорбный стон надорванной струны. Есть что-то грустное и в радости свиданья, И в лучших снах обманчивой весны. Между 1896 и 1898

594. ПРЕДЧУВСТВИЕ ГРОЗЫ

В душу закралося чувство неясное, Будто во сне я живу. Что-то чудесное, что-то прекрасное Грезится мне наяву. Близится туча. За нею тревожно я Взором слежу в вышине. Сердце пленяет мечта невозможная, Страшно и радостно мне. Вижу я, ветра дыхание вешнее Гнет молодую траву. Что-то великое, что-то нездешнее Скоро блеснет наяву. Воздух темнеет… Но жду беззаботно я Молнии дальней огня. Силы небесные, силы бесплотные, Вы оградите меня! Между 1896 и 1898

595. ЛИОНЕЛЬ

Лионель, певец луны, Любит призрачные сны, Зыбь болотного огня, Трепет листьев и — меня. Кроют мысли торжество Строфы легкие его, Нежат слух, и дышит в них Запах лилий водяных. Лионель, мой милый брат, Любит меркнущий закат, Ловит бледные следы Пролетающей звезды. Жадно пьет его душа Тихий шорох камыша, Крики чаек, плеск волны, Вздохи «вольной тишины». Лионель, любимец мой, Днем бесстрастный и немой, Оживает в мгле ночной С лунным светом и — со мной. И когда я запою, Он забудет грусть свою, И прижмет к устам свирель Мой певец, мой Лионель. Между 1896 и 1898

596. СОПЕРНИЦЕ

Да, верю я, она прекрасна, Но и с небесной красотой Она пыталась бы напрасно Затмить венец мой золотой. Многоколонен и обширен Стоит сияющий мой храм; Там в благовонии кумирен Не угасает фимиам. Там я царица! Я владею Толпою рифм, моих рабов; Мой стих, как бич, висит над нею И беспощаден, и суров. Певучий дактиль плеском знойным Сменяет ямб мой огневой; За анапестом беспокойным Я шлю хореев светлый рой. И строфы звучною волною Бегут послушны и легки, Свивая избранному мною Благоуханные венки… Так проходи же! Прочь с дороги! Рассудку слабому внемли: Где свой алтарь воздвигли боги, Не место призракам земли! О, пусть зовут тебя прекрасной, Но красота — цветок земной — Померкнет бледной и безгласной Пред зазвучавшею струной! Между 1896 и 1898