Поэзия и проза Древнего Востока

Роса на листьях

Как легко высыхает на листьях роса! Исчезает роса по утрам — и является вновь. А когда человек, Раз умерший, воротится к нам?

Беседка в высоких-высоких горах

Беседка в высоких-высоких горах, И звезды так близко горят в облаках. Я в дали смотрю, мое сердце тоскует, Любимую мать вспоминаю в слезах. Я выехал быстро из северных врат, Смотрю на Лоян, оглянувшись назад. Согнул свои ветви колючий терновник, К земле нарастающим ветром прижат. И иволга вслед устремляется мне И грустно поет о родной стороне. Смотрю на Сихэ, [462] и завязки у шляпы От слез намокают в глухой тишине.

462

Сихэ— река в Северо-западном Китае.

Лебеди

Летят по небу пары лебедей, Летят они из северного края. К пятку пяток, десяток к десяти, За клином клин, за стаей стая. Одна не может мужу вслед лететь — В дороге лебедь тяжко заболела. В тревоге озирается вокруг И кружится и кружится несмело. «Летела б за тобой, как в поводу,— Но клюв закрыт, открыть его нет силы. Нести тебя хотела б на спине — Болезнь мне крылья белые сломила! В веселье повстречались и сошлись, В печали довелось нам разлучаться. Мне не сдержать печальных слез, А стаи лебедей спешат умчаться. Сейчас должны расстаться мы с тобой. Дышать мне тяжко, говорить нет мочи. Заботься о себе, лети на юг. Далек твой путь. Обратный — не короче. Я буду дом блюсти всегда пустым, Дверь заложу надежнейшим засовом. Погибнем — свидимся у Желтых вод, [463] А будем живы — встретимся мы снова».

463

Погибнем — свидимся у Желтых вод— Желтые воды, точнее, Желтый источник — образное название потустороннего мира.

Старинная песня

Кто из встречавшихся мне на пути О родных не думал в печали? Ветер осенний угрюмо свистит, Мысли о доме меня истерзали. Машут деревья устало листвой, Бури сильнее в чужой стороне. Дальше и дальше дом мой родной, И все просторнее пояс на мне. Плачу в тоске, и не счесть моих слез, Сердце — дорога, разбитая сотней колес.

О небо!

О небо! Я хочу любимого найти, Такого, чтоб вовек не разлучаться. Когда вершины гор сровняются с землею, Снег ляжет летом, грянет гром зимою, Когда земля сольется с небесами,— Мы лишь тогда расстанемся с тобою!

Философская проза

Из книги «Луньюй» («Суждения и беседы») [464]

Перевод Н. И. Конрада

Гл. I, 5

Учитель сказал:

— Для того, чтобы управлять государством, имеющим тысячу боевых колесниц, [465] нужно быть осмотрительным, правдивым, умеренным в потребностях, любить народ, знать время, когда можно привлекать народ к исполнению повинностей.

464

По традиции, считается, что эта книга представляет собой беседы Конфуция (551–479 гг. до н. э.) с учениками и его суждения, собранные вместе уже после кончины великого мудреца, видимо, около 450 г. до н. э. Перевод академика Н. И. Конрада публикуется по книге: «Хрестоматия китайской литературы», Учпедгиз, М. 1959.

465

…государством, имеющим тысячу боевых колесниц… — В древности могущество отдельных царств измерялось количеством боевых колесниц. Около тысячи колесниц имели лишь самые могущественные царства.

Гл. I, 6

Учитель сказал:

— Младшие братья и сыновья! Когда вы в отцовском доме, с почтением служите своим родителям! Когда вы покидаете отцовский дом, с любовью заботьтесь о младших членах семьи! Будьте немногоречивы и правдивы! Любите всех, будьте привержены к своему человеческому началу! Будьте деятельны и, если у вас найдутся силы, учитесь просвещению!

Гл. I, 14

Учитель сказал:

— Цзюньцзы [466] ест, но не ищет насыщения; живет, но не ищет покоя; в делах он проворен, но в словах осторожен; он идет к тому, что обладает Дао, и исправляет себя. Вот это и называется овладеть познанием.

466

Дэюньцзы— обозначение совершенного человека, носителя высоких моральных качеств.

Гл. XI, 26

Цзы Лу, Цзэн Си, Жань Ю и Гунси Хуа сидели вокруг своего Учителя.

Учитель сказал:

— Я старше вас всего на один день. Поэтому не стесняйтесь меня. Вот вы постоянно говорите: «Меня не знают!» Но предположим, что вас узнали бы, что вы стали бы делать?

Цзы Лу тут же, не задумываясь, ответил:

— Государство, обладающее тысячью боевых колесниц, зажато между несколькими большими государствами. А тут еще на него двинуты целые армии. Да еще вдобавок в нем самом — голод. И вот я, Цзы Лу… Пусть мне дадут такое государство в управление, и через три года у всех появится мужество, все будут знать, что такое долг!

Учитель улыбнулся.

— Ну, а ты, Жань Ю, что скажешь? Тот ответил:

— Вот маленькое владение в шестьдесят — семьдесят ли [467] в ширину и длину, даже еще меньше, в пятьдесят — шестьдесят ли… Пусть мне дадут такое владение в управление, и через три года у народа будет достаток во всем. Ну, а по части законов и правил я обращусь к цзюньцзы.

— А ты, Гунси Хуа, что скажешь?

Тот ответил:

— Я не скажу, чтобы я сам что-нибудь сумел сделать. Я попросил бы, чтобы меня научили. Я хотел бы стать младшим министром государя; в парадном одеянии, в парадной шапке распоряжаться в святилище предков, при встречах князей.

467

Ли— мера длины, в древности — около 400 м.

— А ты, Цзэн Си, что скажешь?

Тот сидел, время от времени касаясь струн гуслей-сэ. Он отложил гусли, и струны еще звучали, он привстал и сказал;

— Я хотел бы совсем другого, чем все они, трое. Учитель сказал:

— Что же? Почему ты колеблешься с ответом?

— Я хотел бы поздней весной, когда уже весенние одежды готовы, с пятью-шестью юношами, с шестью-семью отроками купаться в реке И, [468] подставить себя на холме Уюй [469] ветерку и потом с песнями вернуться домой.

468

Река И— приток реки Сышуй на полуострове Шаньдун.

469

…подставить себя на холме Уюй ветерку— холм Уюй к югу от города Цюйфу, родины Конфуция, на котором приносили жертвы небу, моля о ниспослании дождя.

Учитель вздохнул и проговорил:

— Я присоединяюсь к Цзэн Си!

Трое учеников вышли из комнаты. Цзэн Си задержался. Цзэн Си обратился к Учителю:

— Что вы, Учитель, думаете о словах их троих?

Учитель ответил:

— Что же, каждый из них высказал свое желание.

Цзэн Си тогда спросил;

— Почему вы улыбнулись на слова Цзы Лу?

Учитель ответил:

— Государством управляют посредством законов и правил. Его слова слишком самонадеянны. Поэтому я и улыбнулся.

— А разве Жань Ю также не говорил о государстве?

— Да, говорил… Владение в шестьдесят — семьдесят ли, или еще меньше, в пятьдесят — шестьдесят ли, — тоже государство.

— Ну, а Гунси Хуа, разве он не говорил о государстве?

— Да, говорил… Святилище предков, встреча князей… Что же это такое, если не государство? Но если младший министр в таком государстве будет таким человеком, как Чи, кто же сможет стать там старшим министром?

Гл. XV, 8

Учитель сказал:

— Когда нужно говорить и не говорят, теряют людей. Когда не нужно говорить и говорят, теряют слова. Мудрый не теряет людей, не теряет слов.

Гл. XX, 1

Яо сказал:

— Шунь! Жребий Неба пал на тебя. Твердо придерживайся во всем середины! Если вся страна вокруг тебя бедствует, исчезает и дарованное Небом богатство правителя.

Шунь то же передал Юю.

Тан-ван, обращаясь к Властителю Неба, сказал:

— Я, ничтожный, осмеливаюсь принести тебе жертву — черного быка и осмеливаюсь открыто сказать тебе: «Я не пощадил Цзе-вана, так как он был виновен. От тебя, Властитель, не скрыты слуги твои. Выбор — в сердце твоем. Если я виновен, не вменяй это в вину народу. Если же виновен народ, значит, виновен я».