Поглощенные обманом

В прошлом я всегда опасалась его, даже больше, чем Лазло. Потому что, хотя мой отец — Дон, все в криминальном мире знают, что его заместитель, мой дядя, является истинным вдохновителем кровавой жестокости Лучано.

Рай однажды рассказала мне о его тайных камерах пыток, которые заставляют врагов Николо съеживаться от страха. Он известен как садист и прямо-таки наводит ужас на тех, кого считает угрозой своей семье.

И я сделаю все, что в моих силах, чтобы мой муж не попал в эту категорию.

Николо, казалось, не испытывал ко мне неприязни, когда мой отец представил меня ему ранее, но это могло быть только фасадом.

— Поговорим в другой раз, Лазло. — Адриан подходит ко мне. — Мне нужно отвезти Лию домой.

— Нет. — Я делаю шаг вперед. — Я больше не играю второстепенную роль в своей собственной жизни, так что, если вам есть что обсудить, сделайте это сейчас.

Лазло с улыбкой качает головой.

— Похоже, ты унаследовала свое упрямство от меня.

— Отлично, тогда ты знаешь, что я не сдамся. — Я хватаю Адриана за руку и сжимаю, чтобы не дать нервам выйти наружу. — Меня не волнует, что, по твоему мнению, он сделал не так. Этот человек — мой муж и отец моего сына, твоего внука, и если ты причинишь ему боль, я никогда больше не буду с тобой разговаривать, не говоря уже о каких-либо отношениях с тобой.

— Лия, — Лазло подходит ближе. — Он солгал мне и разлучил нас.

— Потому что он хотел защитить меня от этой жизни. Раньше он почти не приводил меня на эти собрания по той же причине. Это я настояла на том, чтобы стать частью его жизни. Если бы это зависело от него, он бы держал меня в позолоченной клетке, где никто не смог бы добраться до меня, не говоря уже о том, чтобы причинить мне боль.

Дон смотрит на Адриана с каким-то новообретенным уважением, и я внутренне улыбаюсь. Я знала, что независимо от того, насколько он зол на Адриана, он будет относиться к этой защитной стороне его. Я догадалась, что это их общая черта, и догадалась правильно.

— Это все еще не дает ему права забрать тебя у меня.

— Я понимаю, но дай этому время, и ты справишься с этим.

— Нет.

— Пожалуйста, ради меня?

Он хмыкает.

Я вижу, что его решимость колеблется, поэтому прибегаю к последней попытке. Я крепче сжимаю руку Адриана, а затем шепчу.

— Пожалуйста… Папа.

Глаза моего отца расширяются, и он на секунду замолкает, прежде чем заговорить.

— Как… ты только что назвала меня?

— Если ты хочешь, чтобы я повторила это снова, дай мне слово, что отпустишь Адриана.

— Ты удивительно манипулируешь людьми, Carina.

Я училась у лучших. Я с улыбкой смотрю на Адриана, а он смотрит на меня с пустым выражением лица. Что это значит? Он злится на меня?

— Прекрасно. — Лазло подходит еще ближе.

Мой взгляд скользит обратно к нему, мои надежды взлетают.

— Дай мне слово.

— Я даю тебе слово, что не причиню вреда Адриану.

— Спасибо.

— А теперь повтори то, что ты сказала раньше, Carina.

Я отпускаю руку Адриана и на секунду обнимаю Лазло, затем отстраняюсь.

— Спасибо, папа.”

Он снова изучает меня, кажется, застигнутый врасплох, прежде чем прочистить горло.

— Мы еще встретимся, Волков.

И с этими словами он выходит из комнаты, сопровождаемый моим дядей, который бросает острый взгляд на Адриана и остальных охранников.

Как только за ними закрывается дверь, я приваливаюсь к стене, переводя дыхание. — Боже. Это было близко. Я должна была догадаться, что Николо знает все.

Мое сердце бьется так громко, как будто я только что закончила тренировку. Хотя я знала, что такие испытания были страшными, я не думала, что это будет просто ужасно.

— Зачем ты это сделала?

Я поднимаю голову на тихий вопрос Адриана. Он смотрит на меня сверху вниз, засунув руку в карман, с тем же выражением лица, что и раньше.

Выпрямившись, я хмурюсь.

— Что значит «зачем»?

— Кто сказал тебе назвать его папой ради меня? Теперь он не выпустит тебя из виду.

— Почему ты думаешь, что я хочу быть вне его поля зрения? Он мне нравится, и я хочу иметь с ним отношения. Что в этом плохого?

— Я не знаю. Давай посмотрим. Тот факт, что он гребаный Дон, и его жизни постоянно угрожают Розетти, и черт знает, с кем он наживает врагов?

— Ты сейчас лицемеришь, потому что мы оба знаем, что твоя жизнь тоже все время под угрозой, и все же я все еще с тобой, не так ли?

— Я не подвергаю тебя опасности.

— О, тогда как насчет нападения после того, как я едва родила Джереми, или в другой раз на собрании Рай?

— Я защищал тебя.

— После того, как ты вынудил меня войти в эту жизнь.

— Так вот в чем твоя проблема? В том факте, что я заставил тебя?

— Нет. Ладно, да. Но факт в том, что ты все еще делаешь это сейчас. Ты недостаточно уважаешь меня или доверяешь мне, чтобы позволить мне принимать собственные решения.

— Дело не в уважении или доверии. Речь идет о твоей гребаной безопасности, Лия. Я могу спорить о чем угодно, только не об этом.

— Но ты не можешь! Ты просто наметил дорогу и ожидаешь, что я буду следовать ей.

— Ты не имела проблем с этим раньше.

— Конечно, я имела. Как ты думаешь, какого черта я спрыгнула с этого гребаного утеса? — Я глубоко дышу, чтобы не расплавиться. — То, что я промолчала, не означало, что со мной все в порядке. Мне было больно бесчисленное количество раз, и очень глубоко. Я не буду продолжать закупоривать все внутри и позволять этому гноиться, а затем съедать меня заживо. Я больше не та Лия, Адриан.

Он замолкает на секунду, прежде чем его спокойный голос наполняет воздух.

— Я это вижу.

— Тогда дай мне что-нибудь.

— Я не позволю тебе подвергать себя опасности и молчать об этом, Лия.

— Я не это имела в виду. — Я отталкиваюсь от стены и кладу руку ему на грудь. — Мне надоело довольствоваться объедками. Мне нужно больше тебя.

— У тебя есть я, Леночка. Весь я.

— Не там, где это имеет значение.

— Что это должно означать?

— У меня может быть твоя забота и твоя защита, но у меня нет твоего сердца.

— У тебя есть.