Похищение Елены

— Ты предлагаешь…

— Да. Мы же можем это делать. Мираж Марраша.

— Но он дольше нескольких минут не держится! У нас.

— Мы будем меняться. Один вышел, другой зашел — этот заграничный маг ничего и не заметит. Всего-то тут и потребуется несколько минут.

— Ну ладно. Тогда, если ты не против, я сначала остановлю сердце у этого деревенщины, я как раз тут недавно выучил одно интересное заклинание — точка Яасда — и хочу его испробовать.

— Эй-эй! — ухватил его за плечо Гагат. — А тебе не кажется, что человек, облик которого принимают, должен быть жив?

— Не обязательно.

— Как же — «не обязательно»! А у тебя с мертвого хоть раз за пятнадцать лет получилось?

— А у тебя?

— И у меня.

— Понятно… Ну хорошо. Поставлю свою «Точку» потом. Тогда давай проверим, чтобы этот тип был надежно связан, и подготовим все, что надо.

— Какой яд будем использовать?

— Новый. Цианистый калий. Свежий. Витаминизированный.

— Ты чего, кофе тут перепил? — Гагат яростно покрутил у виска. — Или записался в добрые феи?

— Теперь наши лавочники другого не продают, — смущенно пожал плечами Иудав. — Ты разве не читал решение последнего Всемирного совета чародеев, которое мы получили дней десять назад со змеиной почтой?

— Есть мне когда заниматься всякой чепухой! — фыркнул его брат. — О чем там?

— Чтобы улучшить наш имидж в глазах обывателей — не спрашивай меня, что это такое, это какой-то новый раздел магии, придуманный недавно, — всем нам, простым черным магам, предписано заботиться о тех, с кем мы имеем дело. Жертвы должны мучиться благодаря искусству профессионала, а не тупому ножу. Ремни и веревки не должны быть грубыми, сочетание цветовых эффектов заклинаний должны быть приятны для глаз, а яды — быть полезными для здоровья. Всем ослушникам — медленная смерть под тупым ножом. Подписи. Печати. Там еще много чего понаписано, вернемся домой — прочитаешь.

— Бред какой-то!.. Они там что — спятили?..

— Бред, — охотно согласился Иудав. — Но приходится исполнять, решение Совета — закон. Впрочем, наш алхимик Слепой Салям говорит, что этот новый яд ничем не отличается от старого, кроме быстродействия — теперь оно четыре с половиной минуты. Объясняет это тем, что убить оздоровленный организм несколько сложнее.

— Когда мы будем председателями совета старейшин, мы со всей этой ерундой разберемся, — в предвкушении скорого торжества зловеще ухмыльнулся Гагат. — Они сами будут умолять нас о медленной смерти под тупым ножом.

Серый уже доскребал со дна фарфоровой пиалы остатки плова своей походной деревянной ложкой с росписью «под хохлому», когда дверь комнаты без стука отворилась и вошел Виктор с двумя серебряными чашечками, распространяющими в воздухе аромат кофе и миндаля.

— О, кофей, — сквозь набитый рот удивился Волк. — А на что ты его мне-то притащил? Я же его не пью.

И без того взволнованное лицо мастерового тронула легкая тень испуга.

— Как не пьешь? Но… Я угощаю. Здесь очень хороший кофе, самый лучший во всем городе.

Серый покачал головой.

— Во всей Сулеймании!

— Не-а. Все равно чай лучше.

— Но ты только попробуй!

— Не хочу. Я уже пробовал — бурда бурдой.

— Но этот лучше! Ты должен выпить несколько чашек, чтобы понять его вкус!

— Да не хочу я ничего понимать, я спать хочу! И тебе то же советую.

— Но кофе! Я приготовил его специально для тебя. — В голосе Виктора уже сквозила неприкрытая паника. — Сам!

— Ну ладно. — Видя страдания своего спутника, Серый смягчился. — Давай, садись за стол со своим кофием. Но учти — если и сейчас не понравится, то больше ко мне с этим питьем не приставай. Тебе нравится — вот ты и пей на здоровье.

— На здоровье, на здоровье, — радостно закивал гость, осторожно ставя чашечки на стол.

— Ну давай, попробую, — протянул руку к одной из чашек Волк, но Огранщик быстро отодвинул ее подальше и подвинул другую.

— Лучше вот эту.

— Почему?

— В этой вкуснее.

— Да?

— Клянусь Сулейманом!

— Ладно, вот эту так вот эту. Послушай, а что у тебя с лицом, Вить? — Серый озабоченно потянулся к лампе. — Чевой-то тебя всего перекосило, а? Уж не с кофию ли твоего, часом?

Лже-Виктор ойкнул, схватился руками за щеки и, ни слова не говоря, выбежал из комнаты.

Дверь, возвращенная пружиной, гулко хлопнула, низвергнув с кривых глиняных стен белесые лавины пыли.

В пустынном коридоре по пути к комнате настоящего Виктора, куда бежал Иудав, чтобы снова принять его обличье, его ждал Гагат.

— Ну как? — быстро спросил он, имея в виду, поставил ли Иудав чашку с отравленным кофе Путешественнику.

Иудав на бегу покачал головой: «Нет, он еще не пил из нее».

Гагат моментально сориентировался, коротко кивнул и без дальнейшего промедления ринулся в комнату заграничного конкурента.

Они ему еще покажут, кто в Сулеймании хозяин!

— С тобой все в порядке? — заботливо поинтересовался у него Волк, едва тот появился на пороге.

— Да, конечно. Все в порядке. Лучше и быть не может. Я просто выходил чихнуть. Апчхи. Вот. — И чародей изобразил улыбку.

— Будь здоров, — удивленно покосившись на него, произнес Волк. — Может, ты устал? Переутомился? Может, не будем сегодня этот твой кофий пить, а? Может, ну его? Потом попробую как-нибудь. Все равно ведь пойло пойлом.

— Будем-будем! — встрепенулся вошедший. — Я сварил его специально для тебя.

— Ну тогда давай, — обреченно вздохнув, Серый подвинул к себе поближе блюдечко с чашкой.

— Нет-нет, не эту, — заботливо остановил его лже-Виктор. — Лучше вот эту.

— Почему?

— В этой вкуснее.

— Да?

— Клянусь Сулейманом. — И лже-Виктор проникновенно заглянул ему в глаза.

Честность в них можно было добывать в промышленных масштабах.

— Ну давай эту. Как скажешь… — слегка удивленно пожав плечами, Серый поменял чашки.

— Пробуем, — предложил с нежной улыбкой лже-Виктор и первый поднес чашку к губам.

— Пробуем, — со вздохом подтвердил Серый, и они, одновременно приподняв чашечки, желая здоровья друг другу, отпили по половине.

— Нет, Витя, да что же у тебя сегодня такое с физиономией-то делается? — Снова, на этот раз уже обеспокоенно, Волк попытался рассмотреть начавшее вдруг меняться лицо собеседника.