Похитительница стихий

Одинокие аплодисменты, раздавшиеся за моей спиной, заставили резко обернуться и принять стойку.

— Спокойно, мисс Марианна, — тихо промолвил сам король Сартоны. Мужчина выглядел усталым. Прямо-таки отвратительно усталым и разбитым, поэтому я не стала продолжать скандал, несмотря на то, что так ничего и не добилась. — Опустим всю придворную шелуху и светские приличия. Дело есть. Заходи.

Приглашающим жестом король пропустил меня вперёд.

«Ну, что ж…посмотрим, что за дело!»

Царский кабинет отвечал всем канонам богатства и власти.

Мебель, не добротная, как у крестьян, а такая же шикарная и вычурная, как в спальне, из которой меня доставили, кричала о богатстве и неуёмном кошельке хозяина апартаментов. Но не признать нельзя — всё было обставлено со вкусом и без излишеств.

Широкий стол, несколько кресел, мягкий стул с высокой спинкой и полки-полки-полки, заставленные большими и маленькими книгами. За спинкой хозяйского стула располагалась небольшая ниша, которая вела в соседнюю комнату, и насколько я могла высмотреть, эта комната предназначалась для принятия стратегических решений. По крайней мере, стол с макетами городов и фигурок почти на всю комнату говорил именно об этом.

— Итак… — кивнул Его Величество Даррен Куин, взглядом приказывая занять места.

Помимо короля Сартонской империи в комнате недвижимой тенью застыли ещё два человека. Имени я их не знала, да и не видела смысла в этом.

«Если ситуация будет обязывать, нас познакомят, а так… Достаточно и канцлера с братишкой, которому руки чешутся ещё между ног врезать. И чего я сразу засранцу коленом в паз не влупила?!»

Волан усмехнулся, поймав мой взгляд. Пришлось прищуриться, дабы придурок не надумал себе, чего не следует.

— Марианна Д’Анса, она же пиратка Мара… что прикажешь нам с тобой делать?

Я даже на секунду растерялась.

Вскинув бровь, полюбопытствовала как бы невзначай:

— Вы меня за этим пригласили, Ваше Величество? Думаю, у вас без моего соображения есть ответ на этот вопрос. Дело в другом — насколько он интересен мне и какую выгоду обещает.

Правитель Сартоны откинулся на спинку стула и бросил косой взгляд на своего канцлера.

Болдрик Ричмор лишь поморщился и развёл руками:

— Пиратка, Ваше Величество. Я другого и не ожидал.

— Насколько мы понимаем, — начал король, — угроза лишения титула тебя не испугает.

— Почему же… можете попробовать. — Признаюсь, я рисковала, но что-то мне подсказывало, что лишить меня титула король не посмеет. Он себе скорее руку отгрызёт, чем позволит моему отцу, а он второй на очереди дурацкого наследования, окончательно и бесповоротно захватить титул герцога. На этом я и принялась играть. — Мой отец только обрадуется, если вы это сделаете. Какой великолепный статус власти, а тут живая наследница объявилась! Конечно… я даже гильотине порадуюсь… — ступая на опасный путь, немного умерила пыл и язвительность и добавила горечь и печаль. — Стать следующей отравленной я бы не хотела…

У короля потух взгляд.

Высокий, статный блондин сорока с небольшим лет поднялся на ноги и подошёл к ближайшему окну. Даррена Куина душило горе. Оно физически мешало ему делать свою работу, а именно опутывать меня в сетях интриг.

Приближённые короля, в том числе и пасынок моего батюшки, сверлили меня негодующими взглядами. Я старалась на них не смотреть.

«Тоже мне! Добряки… так я и поверила! Не будь сейчас принцесса мёртвой, сделали из меня кусок сыра и бросили бы в мышеловку! Нет уж! Дураков тут нет!!!»

— Ты можешь его убить… — вдруг открыто признался король, так и не повернувшись. — Не буду скрывать, под Ланона мы копаем слишком долго, но его невозможно поймать. Все свои чёрные дела совершает даже не через третьи лица, а через десятые. Его люди, будто сумасшедшие, согласны лезть в плаху. Мы не понимаем ради чего… «Власть», на наш взгляд, слишком слабая причина для такой готовности.

«Кто знает… — не согласилась я с Величеством. — Это ты так рассуждаешь, потому что с пелёнок коронован, а другие… мои ребятки, не думая, жертвовали бы собой ради любого из членов моей маленькой пиратской семьи… Именно поэтому я здесь, в этой грёбанной ситуации».

— Я вижу, ты со мной не согласна.

— В некоторой степени. Однако меня сейчас не это заботит. Вы хотели мне что-то предложить. И по-моему даже проявляли нетерпение.

— Да… Что ж. Ты украла стихию смерти, которую должен был перехватить Наш линейный корабль. Мы знаем, для чего она Нам… скажи теперь ты — для чего украла стихию?

Все замерли в ожидании, а я никак не могла решиться.

«Мне отвечать правду? Серьёзно? Раскрыть свои планы вот так просто?!»

— Не хочешь отвечать или не можешь? На тебе клятва?

— Нет, Ваше Величество. Банальная предосторожность… и пиратская жадность.

— Хочешь за свой ответ цену? — Казалось, Даррен даже повеселел. — Мы можем тебя заставить сказать. Я не просто так приказал твоему брату поставить руну подчинения, несмотря на то, как он артачился и злился.

Нахмурившись, боковым зрением заметила, как Волан скрестил руки на груди, явно не желая находиться здесь.

— Можете, — я с охотой согласилась. Даже кивнула с усмешкой для убедительности. — Но разве это поспособствует нашему взаимовыгодному сотрудничеству? Боюсь, насильно только портовые девки согласны терпеть "любопытство" сильной половины человечества… и то, потом мужланы раскошеливаются втридорога. Мы с вами партнёры не того уровня.

От моих весьма красочных сравнений мужчин, находящихся в кабинете знатно корёжило.

«Плевать! Пошли вон! Я тут за свою жизнь сражаюсь!!! Ещё непонятно, во что мне «услуга» Величеству выльется! Если посмертно, так пусть я заработаю ребятам свободу и чистую репутацию…»

— Называй цену, — обернулся король.

Его глаза блеснули в свете темнеющего окна.

Удобно сложив руки на столе, как примерная ученица, мило улыбнулась:

— Свобода…

Глава 18

— Марианна, милая, — улыбка Куина неприятно резанула жалостью. — Вы, как будущая герцогиня, не можете иметь богатство, подобное этому. Свобода — недоступная высшему свету условность. Несмотря на то, что сейчас мы возлагаем на вас надежды по устранению угрозы действующей власти, в дальнейшем ваше возрождение из пепла не может быть снова забыто…

Даррен вернулся к своеобразному изложению ситуации, знатно мороча голову витиеватыми выражениями и принятому в высшем свете стилю речи.