Поход

– Будем… Будем по-наглому. Завтра наблюдаем, когда у них смена, не живут же они там. А так, есть у них у всех одна особенность: ночью негр будет спать. И ничем это не побороть – сколько там служил, столько их на постах спящими и ловил. Залезут внутрь, закроются, и будут дрыхнуть. Если бы была уверенность, что они там вместе – гранату в здание, и всех делов. Только нет уверенности, что одной всех достанет. Так что лучше с гарантией, чтобы мы все эти километры спокойно проехали.

– Так две же гранаты есть, Андрей Владимирович!

– А вторая, Ваня, встанет на дороге, когда мы к посту поедем. Не хочу никаких неожиданностей. На дорогу бревнышко, чтобы тормознулись, да и замедление четыре секунды – на скорости если, далеко уехать можно . А так – одной прикроемся сзади, а вторую – определим детонатором. Зря я что ли, селитру брал. А так, мешок там пристроить – это, считай, кил двадцать, если в тротиловом эквиваленте, получится. Унесёт сразу весь пост к их чёрным богам.

Так что с утречка, как только солнышко вставать начнёт, мы уже должны будем с тобой ехать. Чтобы по Зусулке уже идти без фар, и солнце восходящее нас от поста прикроет. Так что сейчас – мешок, корыто, канистру, полиэтилен в Штайр, ты меня довезёшь и сразу назад, а я с мотоциклом там останусь и всё подготовлю за день. Вечером вернусь или раньше, как получится. И выгреби сейчас из костра угольки, пускай остывают. Утром намажемся, чтобы хотя бы издалека белизной своей не отсвечивать. Интересно, где они там живут, не должны же издалека приезжать…

***

С Иваном доехали до места, где нас с поста негров видно не должно было быть. С километр оставалось, может, чуть больше. Пришлось рыкнуть, отправляя его назад – иди, мол, женщин охраняй. Пока солнце низкое, и машину на дороге не заметят – в глаза светит – даже если кто-то проснулся, во что не сильно верится. Дальше сам разберусь, что тут – полчаса пешком, это если груз нести. Тяжёлый мешок-то, зараза. Особенно, когда тебе лет чуть больше, чем в нём килограммов. Но ничего, дотащил. С передыхами, прямо до последней опушки перед постом донёс. Сходил ещё разок, притащил канистру с солярой.

Оказывается, спешил зря – никто не вылазит. Тут на дороге показался джипик – типа «Джимми», высадил на посту двоих, развернулся и поехал назад. Как-то скучно становится, если их пятеро на посту будет. Вариант прорыва с боем я для себя исключил давно – женщин под огонь подставлять нельзя ни в коем случае, да и машин жалко. Надеялся, что негры ночью будут спать, а впятером они вполне себе и дежурство организовать могут.

А я хоть что-то и умею – ну ладно, раньше умел, – но на бесшумное снятие часового гарантии не дам. Залёг, наблюдаю в бинокль, благо солнце сзади, и отблеска на линзах не будет. Прикидываю, как пройти открытое пространство сподручнее будет, да с грузом вдобавок.

И только через полчаса где-то до меня дошло, насколько же плохо быть тупым. Тормозом, как говорит Сандра.

Вот стандартная логика: если есть пост, то там несут службу. Да хрен там – ночью дома они спали и только сейчас приехали, оказывается. И для чего тогда все эти сложности? Зачем я мешок с селитрой тащил, соляру… Кого взрывать собрался – пустое место? Мы уже вполне могли бы дома быть.

Так что полежал ещё часик, убедился, что всё именно так и есть – только двое оболтусов там ошиваются, если начали есть вдвоём – значит, никого больше нет. Обозвал себя разными словами… И что делать теперь? Расстояние до них – метров восемьсот открытого пространства. Дорогу сзади себя они просматривают на пару километров. Сидеть просто так? Да ну… Пойду пройдусь, посмотрю, откуда они приезжают. По следам найду. Лучше бы, конечно, на мотоцикле, но больно уж громко работает. И всё равно же до вечера сидеть, надо увидеть, когда уедут. Так что – потопал. Рация до Берлина не достаёт – проверил уже.

До поворота к их месту обитания дошёл к середине дня. Не сильно наезжено, но видно хорошо. Присмотрел местечко, где бревно ляжет и где ямку удобнее сделать, и чтобы объехать нельзя было, – и поплёлся назад.

Неприменимы к этой Платформе привычки Земли. Слишком мало здесь людей. Эфир по дороге сканировал – пару раз попал на разговор. Язык совсем незнакомый – с полдесятка тех, что на юге Африки, если б и не понял, то узнал бы, а из этих – ничего. По рожам тех, кто на пост приехал – вроде центральная Африка, западное побережье. С Аддис-Абебой – в контрах должны быть. И по повадкам – «бандюки обыкновенные». Так что мешочек, пожалуй, использую, уменьшу поголовье. Всё равно, согласно своим традициям, они в работе не участвуют. Как лев в прайде – он же не охотится никогда, для этого львицы есть.

До вечера больше ничего не делал. Дождался, когда – ближе к сумеркам – за дежурными джип приехал, и тоже неспешно, чтобы движок рычал потише, поехал к своим.

До базы добрался штатно, но ещё на подъезде, как рация доставать стала, поднял всех. Покаялся. Мол, командир вам не самый просветлённый попался. В голову не пришло, что ночью на посту может никого не быть. Так что – по коням. Едем спокойно, никуда не торопясь, главное – наш мостик переехать аккуратно.

А дальше – всё просто и буднично. В полной тишине и безлюдии, только яркие звезды на бездонном тёмном небосводе, да луна, краешком светящая. Закопали на развилке, откуда негры на пост приезжали, мешок селитры, обильно пролив его солярой, даже не делая "болтушку". В качестве детонатора на сложносочинённую растяжку – поставил гранату. И, ни на что больше не отвлекаясь, прямым ходом – на блок-пост Берлина.

Не ожидал, если честно, такого приёма. Как будто вернулись с долгого рейда какие-то герои, кучу подвигов насовершавшие. Да мы за всё это время и выстрелили-то всего один раз – это если пещерника не считать. И то – в двигатель. А подвиги – это результат недодумок, недоделок, недосмотров. Так что – тормоз не тормоз, а без подвигов обошлись, и, значит, всё было сделано правильно.

Часть 3. Хождение за три леса Глава 21. Когда нельзя, но очень хочется

В том же составе...

– Ну как же так… В кузове же еще много места свободного было… Что, никак нельзя было достать? Женя Дугин страдальчески рассматривал на экране телефона фотографии стоящих в металлической локалке станков. В этот раз я ему «запротоколировал» всё, вплоть до снимков шильдиков фирмы-изготовителя.

– Никак, Евгений Иванович. Сарай здоровенный, ворота высотой метра два с половиной, стрелу крана даже горизонтально туда не получается всунуть, так что только вот два получилось на улицу вытянуть кое-как, что с краю стояли. И то – чудо практически, хорошо, что такой крановщик среди нас обнаружился.

– Я на димостразионе работать, там всякий фокус надо показать. Но большой фокус, чем был, уже нельзя. Поднять нет, много низко. – Сандра смущённо смотрит на главного инженера, вроде как виновата, что не сумела большего. – Надо снимать тетто, как это по-русски – крыша. Тогда вверх можно поднять всё, груз легко, стрела длинный. Андро говорил, снимать не надо, дождь будет. – Скво уже довольно бодро говорит на русском, лишь изредка вставляя итальянские словечки и отчаянно путаясь в падежах, предлогах и окончаниях.

На кран уже облизывается стоящий рядом Ковтанюк, и, думается мне, побыв на стройке, Сандра русский устный освоит значительно быстрее литературного. Хотя, на мой слух, разговорный язык на Платформе уже претерпел изменения. При разговоре в речь в обыденном порядке вставляются немецкие слова, слышал ещё какие-то, вроде славянского звучания, но не русские.

– А не сопрут? – Дугин к богатству, отображенному на экране, уже относится как к своему, и горе тому, кто попытается на него покусится