Похождения бравого рядового Гувер

– Что у вас тут происходит?

– Мы празднуем визит короля.
– Усмехнулся другой агент.

– Какого еще короля?

– Вас, понятное дело... то есть, ваше величество.
– Агент поклонился, расшаркиваясь.
– Станниса Баратеона. Не Бог весть что, но какой есть. Другие на нашу Стену пока не забирались. Как вас зовут-то?

– Алекс.
– Растерянно произнес спонсор, соображая, что взрослые, серьезные, и, как ему казалось, не умеющие улыбаться люди, как маленькие дети играют в сериал.

– Давай с нами, Алекс!
– Выкрикнула Кентукки.
– То есть, Станнис.

– Ладно.
– Приободрился спонсор.
– Эм... а что женщина делает на Стене? Это неправильно.

Кентукки вспыхнула, мигом спрыгнула с балкона и, цокая каблуками, унеслась в зал. По тому, как на Алекса посмотрели оставшиеся в одиночестве мужчины, он сообразил, что сделал что-то не то.

– Мой брат Робб бы так не сделал.
– Покачал головой один из них, видимо, бывший у них за главного.
– Он король лучше, чем ты.

– Сбросим его со Стены, братья!
– Предложил другой.
– Пусть его одичалые заберут.

Не успел Алекс опомниться, как его в восемь рук схватили, раскачали и сбросили вниз с балкона. Он даже успел крикнуть, прежде чем в рот попала вода. Сверху спикировала пустая бутылка. Агенты сверху показали ему шесть средних пальцев и одну задницу, почему-то отливающую зеленым.

_____________________________________________________________________________

Эта глава требует некоторых пояснений для тех, кто не смотрел "Игру престолов", о которой идет речь в конце.

Мелисандра Асшайская - жрица бога огня Рглора. Она бледная, красноглазая, красноволосая, носит на шее волшебный светящий рубин. Похожа на "язык пламени". В битве за престол поддерживает короля Станниса Баратеона. Станнис какое-то время гостил на Стене.

Джон Сноу - Черный брат со Стены. Стена состоит изо льда и защищает мир людей от порождений тьмы. Ее охраняет Ночной Дозор, состоящий только из мужчин. Братья Ночного Дозора носят только черные цвета. Также они принимают обет не иметь ни жены, ни детей, отказываются от семьи, их семьей становятся братья Ночного Дозора. Собственно, в контексте всего, что происходит на базе, это очень актуально.

Бобровый городок - там находится бордель, в который черные братья постоянно наведываются, хотя официально это запрещено.

Игритт - рыжая девушка, "поцелованная огнем", из одичалого народа, который живет за Стеной. Совратила Джона Сноу, который до этого клялся, что женщин у него никогда не будет.

Песня, которую поют "черные братья" - слова из присяги, которую приносит каждый, кто становится дозорным. Текст Дж.Мартина, художественный перевод Айре и Сарумана. Очень красиво звучит как песня.

Робб - сводный брат Джона, тоже претендент на престол, как и Станнис Баратеон.

Глава 35. Часть 2. Connecting people.

В туалетной комнате пара кабинок были заняты парочками, в третьей кого-то тошнило. Гувер осторожно умылась, чтобы не размазать макияж. От красных линз чесались глаза, Мерида осторожно вытащила их и положила на край раковины. Отчасти она была рада сбежать с балкона, ей сейчас очень хотелось остаться одной. В умывальную заглянул Солджер. Гувер посмотрела на него через зеркало и не сдержала улыбку. Стиви был одет Капитаном Америкой, тугое трико натягивалось на груди, обрисовывая весьма внезапный рельеф мышц.

– Да ты красавчик, братишка.

Солджер смущенно оглядел себя.

– Спасибо.

– Мне-то за что.
– Гувер придирчиво изучила свои глаза с сеткой полопавшихся сосудов.

– За то, что заметила.
– Парировал курсант.
– Как ты? Мне показалось, ты чем-то расстроена.

– Все нормально. Я просто дико устала и хочу спать.

– Скажи лучше - играть на ноутбуке во что-нибудь.

– Именно спать.
– Запротестовала Гувер, но как-то слабо.
– А ты сам-то как?

– Немного скучно.
– Признался Стив.
– Все эти вечеринки не для меня. Но осталось всего несколько часов.

– Восемь часов, пятнадцать минут. Ты иди, Стив, я сейчас выйду. Нечего тебе торчать в женском туалете.

Гувер еще раз умылась и вышла к гостям. За это время девушки на сцене сменились группой мужчин. Песни тоже изменились, теперь преобладала военная тематика. Коротко стриженный солист с приятным лицом пел что-то про войну и комбата. Гувер почувствовала неожиданный укол в сердце. По сравнению с песней все гости казались ужасно ничтожными, с их сладкими духами, пошлыми шутками, деньгами, игрой на бирже. Почему-то вспомнился вдруг сладковатый запах сожженной по весне травы. Гувер осмотрелась вокруг себя, чувствуя такую страшную тоску, что впору пойти и кинуться с балкона вслед за спонсором Алексом, только не в бассейн, а прямо об асфальт. Ей страшно хотелось домой, но путь туда был закрыт навсегда. Гувер вдруг поймала себя на мысли, что голос певца потерял свою невнятность, она отлично разбирала каждое слово, в то время как навязчивый говорок стоящего рядом собеседника был чужим, хотя он говорил на английском. Смертная скука и беспросветное отчаяние, такое привычное, что даже не мешало жить и работать. Мерида повела глазами и увидела Солджера. Непрошенное чувство пружиной раскрутилось в груди, толкнулось в грудь, под диафрагму, стрельнуло в низ живота. Таким она еще его не видела. Красивым, надежным и недоступным. Чужим. Удивляясь себе, Гувер поспешно отвернулась, и вдруг увидела саму себя, нахально пялющуюся ей в глаза. От удивления Мерида вздрогнула, чуть не расплескав бокал с шампанским. Она не ожидала, что так выглядит. Яркая, как кровь на снегу, сильная и опасная, еще немного, и будет не сладить, чужая и хищная, хитрая, расчетливая маленькая сучка. Гувер посмотрела на себя в зеркало и увидела там лицо Татьяны Михайлофф.

Голова страшно заболела, Мерида схватилась за виски, увидев чужими глазами, как она согнулась. Все тут же прошло, Гувер выпрямилась и нашла глазами Татьяну. У русской шла носом кровь, она извинилась перед спутником и быстро вышла. Мерида медленно, как во сне, провела глазами по залу. Ощущение было такое, что она находится в маленькой комнате, где все кричат разом. Чужие мысли нахлынули на нее. Стоило выхватить взглядом чье-то лицо, хотя бы случайно, как мозг взрывался водопадом образов, чувств и звуков. Гувер сделала шаг к балкону, прочь из зала, от людей и их мыслей. Ее подхватили сильные руки, не дали упасть.

– Рыжик, с тобой все в порядке?

– Нет! Стив, уведи меня отсюда!

Но было поздно, она уже смотрела глазами Солджера на свое бледное лицо с широко распахнутыми сиреневыми глазами, в которых плескался испуг. Стив что-то почувствовал и вздрогнул, связь прервалась, Гувер опять видела его. Из носа у Солджера капнула кровь.

– Стив, пожалуйста! Со мной что-то происходит!

Солджер, не говоря ни слова, подхватил ее на руки и понес прочь. Хлестнула удушающая несправедливая ярость к маленькой кривляке от Татьяны Михайлофф. Гувер с изумлением различила в ней нотки ревности. Стихло все не сразу, Гувер отчетливо продолжала слышать тревожные мысли Стиви, чувствовать всех проходящих мимо людей, как чеховская мировая душа, о которой говорила Нина Заречная. Ощущение не из приятных, Гувер как будто раздирали на несколько частей, каждая из которых болела и кровоточила.

Солджер аккуратно опустил ее на шезлонг возле бассейна.

– Я позову врача.

– Не надо.
– Гувер, все еще опасаясь открыть глаза, приподнялась и села.
– Мне уже лучше.

– Рыжик, не дури. Ты бледная, как смерть.

– Это грим.

– Рыжик...

– Стив... я должна тебе кое-что рассказать. Что-то очень важное. Сядь.

Гувер, наконец, открыла глаза. Возле бассейна было темно, только мягко светилась подсветка воды. И от этого было легче говорить, не видя его лица.