Похождения хулигана из класса Юзефовича

Друзья пытались укрепить изделие, обмотав его изолентой, но из этого ничего не выходило: ракета становилась тяжёлой и с шумом пикировала в ближайшие кусты. Назапускавшись досыта, истратив все запасы, эксперименты было решено отложить до поступления новой партии "макарон" с папиного порохового завода.

Данное событие, ярким пятном отложилось в лёшиной памяти. В то, что за последний год, Снегирь мог смастерить настоящую бомбочку, Лёша ни секунды не сомневался. "С таким-то папой, можно горы свернуть!
– мечтательно размышлял он.
– Вернее - взорвать горы".

***

На следующий день, Лёше не сиделось и не училось. Мысли его, были далеко от школы. Едва прозвенел звонок последнего урока, Лёша молнией помчался домой, кинул портфель и, прихватив "смесь для фотовспышки" (магний с марганцем), отправился к Синицыну. Слава его ждал.

В те далёкие годы, никто не не имел понятия о пиротехнике. Никто не знал даже слово "петарда". Слово "пиротехника" - было отвлечённым понятием из романа А.Н.Толстого "Гиперболоид инженера Гарина", никак не соотносившимся с коммунистической реальностью. Коммунистическая партия полностью изьяла из жизни народа всякие "буржуазные штучки": всё то, что красиво взрывается, летает, либо горит.

"Сейчас мы что-нибудь будем изобретать. Наяву или во сне, - Лёша вспомнил химика Менделеева, которому приснилась его периодическая таблица элементов.
– Главное самому не пострадать!".

Принесённая смесь была аккуратно распределена по ровным кучкам, высыпанным на газету, разложенной на столе: каждая кучка составляла 2 чайных ложки.

Внезапно, сквозняк из форточки начал сдувать с кучек верхушки. "Ап-чхи! Тьфу!" - в носу появился сладковато-едкий привкус марганцовки. "Чтоб тебя!", - недолго думая, Лёша кинулся спасать разложенные боезапасы, накрывая их другой газетой и подгребая кучки пальцем. "Какая зараза летучая!", - подумал он закрывая форточку.

Пока Слава мастерил пакетики из плотной бумаги, Лёша сходил в туалет.

"Ядрён корень!" - закричал он на выходе, когда интимную часть тела начало жечь и щипать. "Ё-моё, нужно было руки от марганцовки вымыть, перед маленькой нуждой! Интимный орган такой нежный... И немного мокрый!!!" - он рванул обратно в санузел и начал отмывать пострадавшее сокровище. Отмывка облегчения не принесла. Въевшиеся в кожу чёрные точки химических ожогов, как стая жалящих насекомых, кусала и рвала плоть на куски. "Вот тебе и наизобретался!" - мелькнуло мимоходом. Намазав зудящую часть тела "кулинарным жиром", нашедшимся у Славы в холодильнике и засунув в ширинку кусок льда в целлофановом пакете, Лёша немного расслабился. "Ещё ничего не поджёг, а уже пострадал", - констатировал он.

Слава, в это время, прилагал героические усилия, чтобы не засмеяться. Получалось не очень. Плотно сжатые губы и игривый узор глаз, выдавали его с головой.

"Зато Синицыну, теперь всю квартиру нужно отмывать от этой дряни. Ветер раздул марганцовку по столам, стульям и кроватям. Потом посмеётся, когда родители в туалет сходят", - эта злорадная мысль утешила лёшино самолюбие и он начал загружать смесью первое изделие.

Первый блин вышел комом.

Пакетик из картона, перемотанный нитками вдоль и поперёк, был брошен из форточки с замедлителем из 5-ти спичечных головок. В течение нескольких секунд ничего не происходило. Затем, высунув головы, друзья обнаружили под окном облако дыма. "И это всё?", - разочарованию не было предела.

– Фигня какая-то, - резюмировал Лёша.

– Снегирь сказал, что нужно покрепче замотать, - оправдывался Синицын.

– Пошли смотреть.

Спустившись вниз, друзья обнаружили на тротуаре обгорелый клочок бумаги с прожжёнными нитями обмотки. "Вот ведь незадача: спичечный замедлитель половину нитяной стяжки испепелил. Нужно подложть под спички что-нибудь негорящее, - сделал заключение Лёша.

– И сделать запал покороче. 5 спичек слишком долго горят".

"И вообще, запал мог прожечь и бумагу, тогда бы вспыхнкло в руках", - мысли, одна за другой накатывали океанским прибоем.

Второй блин, вышел тоже комом.

Подложив под запал синюю изоленту, сделав его всего из двух спичек, Лёша чиркнул свёрток о коробок и бросил в форточку. В одном метре от окна полыхнуло. "Мама родная!" - вскрикнул Лёша. "Ещё не хватало повторить подвиг Васи Ерменкова, - подумал он.
– Только орден не дадут. Ерменков - это не Алексей Маресьев".

"И с замедлителем - это опасно: нужно запал из трёх спичечных головок делать. И подумать, чем пакет вместо ниток обматывать", - отсутствие взрыва начинало раздражать.

Третья попытка была условно удачной. Замотанная синей ПВХ-изолентой "смесь для фотовспышки", громко хлопнула на уровне третьего этажа. Спустившись на улицу, Лёша нашёл перекрученный наизнанку синий шмоток обмотки, внутренняя часть которой стала наружной. "Слишком элластичная обмотка, как презерватив вывернуло", - сделал вывод он.
– Нужно что-нибудь нетянущееся".

В коробке с домашними инструментами, ребята нашли моток чёрной матерчатой изоленты. "А почему бы и нет? "Пуркуа па", как говорят французы" - приунывший Лёша цеплялся за каждую идею.

Заряд, замотанный в черную изоленту, с сантиметровой толщиной слоя, произвёл фурор: стёкла в квартире звякнули, а по ушам ударила взрывная волна. "Вот нихрена себе, сказал я себе!" - адреналин хлынул в кровь бурлящим потоком.

– Сейчас будет шухер!
– в ужасе прошептал он Славику.
– У тебя под окнами толпы народа ходят. Вдруг кого-то прибило? Ведь прямо над головой у прохожих шарахнуло...

Друзья забились в угол. В течение 20 минут ничего не происходило.

– Кажется пронесло. Почапали смотреть, - скомандовал Лёша.

Они на цыпочках спустились вниз по лестнице, обошли дом с дальней стороны и выглянули. Трупов на тротуаре не было. Милиции тоже. На тротуаре валялись отдельные фрагменты матерчатой изоленты. "Эк её расфигачило... Клочки по закоулочкам... Однако, как эти клочки компактненько лежат... Это тебе не граната Ф-1, у которой осколки на 100 м улетают. Опасный радиус будет максимум в 10 метров", - произвёл анализ ситуации Лёша.

– Больше в окно не бросаем, не то попадём в человека и прощай свобода!
– обозначил он линию поведения.- Крутим две бомбы и идём испытывать к 6-й школе.

Слава не возражал.

15-00 часов, будний день. Взрослые на работе, дети на учёбе... Послонявшись в кирпичных развалинах с тыла Феодосьевской церкви, с видом на школу N 6, друзья заложили заряд, приспособив к спичечному замедлителю тлеющий шнур.

Изобретение шнура не было сложным процессом. Однажды зимой, маясь от безделья, Лёша нашёл хлопчатобумажный шнурок от ботинок и замочил его в крепком растворе марганцовки. Доставши шнурок, он чиркнул спичкой. Мокрый шнурок гореть не хотел. Что и требовалось доказать. Раствор перманганата калия - это же не бензин. Положив его на батарею, Лёша дождался высыхания и повторил опыт. Шнурок, который при высыхании, из чёрного цвета превратился в рыжий (и батарея тоже), начал тлеть. Вынеся его на балкон, на мороз, Лёша убедился, что сам по себе, шнурок никогда не погаснет, а от ветра, он разгорается ещё больше. Это был, конечно, не бикфордов шнур, но гарантию сохранения огня он давал на 5 с плюсом.