Похождения охранника Гвоздюкова

– Он перед нами не отчитывается, - согласился охранник который отвечал Гвоздюкову.

Вдруг дверь за спинами охранников резко открылась и перед всеми предстал начальник объекта. Застыв в позе готовящегося к дуэли ковбоя из дешевого верстана. Он выждал несколько секунд, пока все обратят на него внимание, а затем откинув полу пиджака размашистым движением достал из внутреннего кармана портсигар.

– Ну кого ждем?
– прикурив спросил начальник объекта.

– Позвольте полюбопытствовать, - поправив очки, обратился к Николай Николаевичу, средних лет мужчина, интеллигентной наружности, в простонародье "ботан".

Серж, когда пришел сразу заметил его, но подумал что это кто-то из обслуживающего персонала.

– Позволяю, - милостиво разрешило начальство.

– Я хотел бы спросить ...

– Стоп, - скомандовал Николай Николаевич, - Любопытствовать можно, спрашивать нельзя.

– Но позвольте, вы даже не услышали суть вопроса!
– поправив очки пролепетал интеллигент.

– Не надо мне сыпать вопросы, я вам не грузовик.

– Не сыпать, а суть, - поправил интеллигент.

– А таких слов Аркадий Аркадьевич, я вообще не ожидал от вас услышать, - выпустив струю дыма, осуждающе произнес начальник объекта.

– Каких таких?
– не понял интеллигент.

– Ну я же не вы, и не стану орать на весь отель что кто-то сыт, нет, - Николай Николаевич нахмурил свои кудрявые брови, где-то в душе понимая, что сказал не то, верней то, но не так.

– Николай Николаевич, людей распускать?
– спросил мужчина с проседью в волосах, наверно старший смены, понимая, что мысленный процесс начальника затягивается.

– Куда ещё больше распускать, и так всё распущены дальше некуда, - взорвался начальник объекта, - курят в неположенном месте, на сотрудников отеля докладные не пишут, транспорт не проверяют, на обед ходят, когда хотят, а хотят они много. Повешения зарплаты и улучшений условий труда, техническую базу надо менять, ай, - вскрикнул начальник объекта, тряся рукой.

В следующую секунду он разразился такой тирадой, что газон у входа вмиг пожелтел, с дерева упала кошка, мирно спящая после похода на кухню, а на самой кухне попали кастрюли со своих мест. Может вы уважаемый читатель не уловили связь вежду всеми этими событиями, но тем не менее она существует, незрима и таинственная. Более того, её почувствовал и Гвоздюков. Его сердце ёкнуло в предчувствие недоброго. Он почти физически почувствовал, как от начальника объекта во всё стороны побежала не видимая волна. Она словно цунами набирала высоту и силу готовясь обрушится на мирных жителей планеты земля. Воображение Сержа уже начало рисовать ужасные картины апокалипсиса, но в этот момент у него за поясом завибрировала рация и он вернулся в действительность.

– На чем я остановился?
– услышал он очнувшись.

– Николай Николаевич, людей отпускать надо, вахта скоро уедет, - с мольбой в голосе, произнес старший смены.

– Люди пусть идут, - разрешило начальство, и тут же добавил.
– А...а сотрудников чопа прошу остаться.

– Твою дивизию, выругался один из охранников.

– Ревизия, какая ревизия, - встрепенулся Николай Николаевич.

И ту его взгляд уткнулся в Гвоздюкова.

– Здравствуйте, - бодро произнес двадцать первый, улыбаясь во все двадцать четыре (я не ошибся именно двадцать четыре) зуба.

Может кого-то улыбка и красит, но это точно не относится к начальнику объекта.

– Здравствуйте, - ответил Серж, теряясь в догадках, о причине такой любезности.

– Вы к нам?
– продолжая пугать своей улыбкой, спросил Николай Николаевич.

– Да, - честно признался Гвоздюков.

– А у нас всё в порядке, - продолжил двадцать первый.

– Не сомневаюсь в этом, - слукавил Серж.

– Тогда зачем было приезжать?
– опешил начальник объекта.

– Вы вчера сами мне сказали приехать!
– на этот раз пришла очередь удивляться Гвоздюкову.

– Я!
– прохрипел Николай Николаевич, чувствуя, что ему не хватает воздуха.

– Да, вчера на вот этом самом месте, - подтвердил свои слова Серж.

– Вчера, - простонал начальник объекта, едва не падая в обморок.

Вчерашний день он помнил смутно, урывками, а те фрагменты которые запечатлелись в памяти, ни как не хотели связываться с действительностью.

– Надеюсь, я вчера особо не набедокурил?
– с надеждой в голосе спросил Николай Николаевич.

– При мне нет, что дальше было, я не знаю, - пожал плечами Гвоздюков.

– А во сколько мы расстались?
– поинтересовался начальник объекта.

– В восемь пятнадцать.

– В восемь пятнадцать, восемь пятнадцать, - Николай Николаевич закатил глаза, пытаясь вспомнить, что он делал в это время.

Его уши от чрезмерной умственной деятельности покраснели и постоянно дергались.

– Ничего не помню, - сдался он.

– Я вчера утром подходил насчёт работы, вы сказали приехать сегодня, - напомнил Серж.

– Так вы не с проверкой?

– Нет.

– Какого тогда ты мне мозги паришь, - стирая улыбку с лица, прорычал начальник объекта.

– Я?
– удивился Гвоздюков.

– Да, зачем сказал, что ты с проверкой.

– Я не говорил, - заверил Серж.

– А кто сказал?

– Не знаю, - пожал плечами Гвоздюков.

– А кто знает?

– Николай Николаевич, двенадцатый въехал через первый пост, - доложил старший смены.

Реакция начальника была молниеносной, он резко развернулся и бросился к входной двери.

– Игрушки побежал убирать, - прокомментировал старший смены.

– На компьютере?
– выдвинул предположение Гвоздюков.

– Ага, - кивнул головой старший смены.

– А кто такой двенадцатый?
– поинтересовался Серж.

– Генеральный, а вот и он, - охранник кивнул на выехавшую на стоянку, бежевую тойоту.

Из весьма приличной иномарки вышел представительный мужчина в светлом пиджаке, с бородкой а-ля Хемингуэй.

Пока Серж рассматривал высшее начальство чопа, из-за спины выскочил двадцать первый. За короткий промежуток времени с ним произошли весьма серьезные перемены, в виде галстука, зализанных назад волос и застёгнутого на все пуговицы пиджака. Да чуть не забыл упомянуть о дорогом парфюме, который расточал во все стороны двадцать первый.

Куда девалось высокомерие и показуха, сквозившее в каждом его жесте. Теперь Николай Николаевич напоминал, козлика, прыгающего перед хозяином принесшего капустки.

– Валерий Митрофанович, - торжественно произнес начальник объекта и перешел на строевой шаг, как положено за три шага до генерального.
– Разрешите доложить за время вашего отсутствия ...

– Коля не надо, - остановил двадцать первого генеральный и протянул руку.

Николай Николаевич хотел было приложится устами, к массивной печатке, но вовремя спохватился и просто пожал протянутую руку.