Похождения охранника Гвоздюкова

– Да Николай Николаевич, - выдавил из себя старший смены, натянув на лицо улыбку.

– Ты чего скалишься, зубы болят?
– спросило начальство.

– Да вчера орехи ел, зуб треснул, - соврал Шуев.

– Орехи это хорошо, они потенцию подымают, - подметил двадцать первый.
– У тебя кстати как с потенцией?

– Да вроде всё нормально, - пожал плечами Сергей.

– А по-моему орехи тебе, нифига не помогают, - не с того не сего, разозлился Николай Николаевич, и от досады сломал сигарету которую только что достал.
– У тебя не только на баб не стоит, но и на работу. Почему у тебя ...

Гневную речь начальника объекта прервал гнусавый голос с сильным южным акцентом.

– Кайфую, я от тебя кайфую, - надрывался голос в верхнем кармане.

Николай Николаевич, достал оглушающий всю округу телефон, взглянул на экран и расцвел.

– Да, милая, - проворковал он в трубку.
– Нет, я на работе, не могу, нет, честно не могу, ну хорошо скоро буду.

– Ладно Шуев, раз у вас всё в порядке, я поеду, - вернувшись к старшему смены произнес начальник объекта.

Гвоздюков, которого все почему-то воспринимали как часть дизайна, сделал шаг навстречу, проходящего мимо начальства.

Маневр Сержа вызвал у начальника охраны не адекватную реакцию. Он отпрыгнул в бок, почти на метр, и выставил перед собой руки, но видя, что нет угрозы, подковырнул носком, валявшийся на траве окурок, и отшвырнул его.

– Шуев, почему окурки на газоне валяются, - срываясь на визг, крикнул он.

– Это не к нам, это к уборщикам, - перевёл стрелки старший смены.

– Чтобы к вечеру лежала докладная на уборщиков, - с важным видом добавил двадцать первый.

Затем он взглянул на Гвоздюкова, словно только его увидел.

– Ты кто?

– Я насчёт работы, мы с вами вчера созванивались.

– Да и что?
– не понял начальник объекта или, действительно не понял.

– Вы сказали, чтобы я сегодня подъехал, - медленно с расстановкой проговорил Серж.

– Точно со мной разговаривали?
– на всякий случай переспросил Николай Николаевич.

Гвоздюков вытащил телефон.

– Ваш номер?
– спросил Серж, показывая номер по которому вчера общался с этим ярким представителем руководительского звена охранной фирмы "Алмаз".

– Действительно мой номер, - задумчиво произнес начальник охраны, наверно гадая, как такое могло произойти.

Он так углубился в дебри своих мыслей, что вскоре потерялся там. Его глаза закатились, на лице появилась блаженная улыбка.

– Николай Николаевич, - напомнил о себе Гвоздюков.

– А, - очнулся начальник охраны и посмотрел на стоящего передним Серж, словно видит его в первый раз.
– Ты кто?

– Я Гвоздюков, - честно признался Серж.

– И что?

– Что? Что?
– на этот раз не понял Гвоздюков, чувствуя, что от краткого общения с потенциальным начальством, у него начало подниматься давление, внутри черепной коробки.

Мозг понемногу закипал.

– Что ты от меня хочешь?
– уточнил начальник охраны.

– Работать хочу.

– Кем?
– левый глаз Николай Николаевича стал подергиваться.

– Вы начальник охраны?
– на всякий случай спросил Серж.

Представитель руководящего звена, на несколько секунд задумался, он напряжённой работы серого вещества, а бу выступила испарина, после чего в глазах вновь блеснула искорка разума.

– Да, - прервав затянувшуюся паузу, утвердительно ответил Николай Николаевич.

– Тогда охранником.

– Ага, - произнес начальник охраны и вновь задумался.

Пауза на этот раз затянулась на пару минут.

– Приезжай завтра, с документами, поговорим, - наконец принял решение Николай Николаевич.

– У меня всё с собой, - заявил Серж, когда начальство, попыталось проскочить мимо.

– Сегодня мне некогда, завтра, - произнес Николай Николаевич, направляясь к машине.

– Когда завтра?
– упавшим голосом спросил Гвоздюков

– К восьми подъезжай.

– Утра?

– Нет, утром меня не будет.

– В двадцать ноль ноль?

– Нет, я же сказал вечером, - недовольно буркнул начальник охраны, хлопнул дверью и в следующий миг машина, сжигая покрышки сорвалась с места.

От общения с начальством у Гвоздюкова разболелась голова. Чтобы снять боль он принялся массажировать виски.

– Массаж здесь не поможет, - раздалось за спиной Сержа.

Он оглянулся. Сзади него стояла девушка со стаканом в одной руке и таблеткой, в другой.

Среднего роста, чуть пухленькая фигурка, темные волосы, слегка раскосые глаза, сочные губы. Можно сказать само воплощение невинности, если бы не выглядывающая из-под волос татуированная голова змеи и легкомысленная бабочка на ноге.

– Вот выпейте, полегчает.

– Видать, я не первая жертва, - усмехнулся Гвоздюков.

– У некоторых башню сносит уже на первой минуты. Вы наверно уже дано в охране работаете, вон сколько продержались, - сделала предположение девушка.

– С чего вы взяли что я в охране работал?

– Ну во первых я сама в охране работаю.

– Вы!
– удивился Серж.

Ну никак не вписывалась столь очаровательная и юная особа, в привычный образ охранника.

– Да, я за мониторами сижу, - пояснила девушка.
– У нас все мониторщицы женщины. Ну и во-вторых простые люди падают в обморок или испытывают приступы агрессии, буквально после нескольких мгновений после общения с двадцать первым. Бывало приходилось вызывать скорою.

– Вот как, - поразился Гвоздюков.

– Да один бедолага уже третий месяц, из психушки выйти не может.

– Видать особо чувствительный, - догадался Серж.

– Иностранец, он случайно забрел на служебную территорию, и к несчастью сразу нарвался на двадцать первого.

– А что ваш командир знает языки?
– засомневался Гвоздюков.

– Конечно знает, монгольский и албанский. Он всегда по албанки ругается, - подтвердила девушка.

– Странное сочетание, - вновь удивился Серж.

– А что тут странного, - фыркнула девушка, - У него отец военный, в Монголии служил. Двадцать первый там и родился.