Пои?манная в ловушку

Телок.

Кетан остановился на широкой части ветви, которую удерживала другая ветка, перекрещивающаяся под ней.

Телок воспользовался ближайшими лианами и ветвями, чтобы спуститься на уровень Кетана, держа древко копья вдоль выпрямленной руки. Солнечный свет, падавший на его шкуру, отбрасывал на его бледные шрамы длинные глубокие тени.

Старые раны, о которых Кетан почти забыл, тупо пульсировали. Многие из этих ран, многие из его шрамов, были получены во время тех же сражений, в которых Телок получил свои собственные.

— Я не думал, что ты все еще так далеко, — сказал Кетан, вытягивая передние лапы, когда Телок приблизился. — Уркот сказал мне, что ты должен вернуться в Такарал в солнцестояние.

Телок вытянул передние ноги, постукивая их нижними сегментами о ноги Кетана.

— Остальные начали возвращаться как раз перед солнцестоянием.

— И ты был доволен блужданиями?

Телок чирикнул, вытянул ноги и положил нижние предплечья на верхние суставы ног.

— Я не блуждаю, Кетан. Это ты. Я всегда путешествую с определенной целью.

Тихонько щебеча, Кетан спросил:

— И какая это цель?

— Я искал тебя.

Кетан развел руки в стороны.

— И ты нашел меня.

— Я этого не ожидал.

Похлопав Телока по ноге, Кетан сказал:

— Если кто-либо из охотников из Такарала и мог бы это сделать, так это ты.

Телок фыркнул и щелкнул жвалами.

— Я знаю все твои трюки, Кетан. Я мог бы выследить тебя даже в трясине, когда над водой не было и ладони земли, если бы пришлось. Но меня беспокоило другое.

— Что же тогда?

— Я знал, что ты вернешься в Такарал на День жертвоприношения, и я боялся, что ты сделаешь что-нибудь, что вызовет гнев Зурваши.

— Твои страхи были обоснованы.

— И все же ты стоишь здесь, — Телок окинул взглядом Кетана, слегка откинувшись назад. — Хотя у тебя такой вид, словно ты провел не очень приятную ночь.

— Это было… — разум Кетана метался. Он безоговорочно доверял Телоку, знал его большую часть их жизни, и ему очень хотелось поговорить с кем-нибудь о том, что он обнаружил прошлой ночью, особенно с кем-нибудь, кто также бродил по Клубку и, несомненно, видел здесь неестественные вещи.

Но в то же время Айви принадлежала Кетану, и у него не было желания делить ее с кем-либо. По крайней мере, пока он не узнает больше.

— Это было долго, — сказал Кетан, — и мне все еще больно.

Жвалы Телока дернулись и поднялись.

— Она…

— Нет. Я выслеживал суту высоко в ветвях, и как раз перед тем, как я успел убить ее, стая ксискалов попыталась напасть на мою добычу. Ветви не выдержали их веса. Так случилось, что это были те же ветви, на которых сидел я.

— А сута? — спросил Телок.

— Когда я поднимался с земли, я услышал, как она воет на деревьях, совершенно спокойная.

Телок защебетал, и Кетан не мог не присоединиться. Оглядываясь назад, он мог находить юмор в таких вещах — и это было проще, чем думать о том, что произошло после того падения.

— Мясо ксискалов жесткое, но на костях у них его гораздо больше, чем у суты, — сказал Телок. — Возможно, в конце концов, это было благословением?

— Ксискалы потерялись в Клубке, — ответил Кетан. — Все, что я получил за свои усилия и боль, — это история, — и самое странное, самое интригующее существо в мире. — Что с твоей охотой?

— По крайней мере, достаточно, чтобы дать каждому из выводков Лунного Заката порцию мяса, — ответил Телок. — При условии, что остальным удастся принести его домой, не привлекая внимания королевы.

Что-то сжалось глубоко в груди Кетана и медленно скрутилось.

— Ее внимания?

Телок постучал кончиками передних ног по ветке, и его тонкие волосы встали дыбом.

— Писцы королевы ждут нас каждый раз, когда мы возвращаемся с охоты в течение последних нескольких лунных циклов. Они собирают мясо, измеряют его до мельчайшего кусочка сухожилия и записывают. Когда они заканчивают, они забирают все. Первые несколько раз мы думали, что это странно, но больше ничего не подозревали. Затем другие в Туннеле Лунного Заката начали спрашивать нас об этом, говоря, что они получали слишком мало мяса, несмотря на то, что мы постоянно поставляли его. Этот сезон был обильным. В каждом логове должно быть мясо.

Телок запрокинул голову, чтобы посмотреть в небо, скрестил руки на груди и положил свое зазубренное копье на верхнюю часть предплечья.

— Мы спросили писцов. Нам сказали только, что еда доставляется туда, где в ней больше всего нуждаются, и поблагодарили за нашу тяжелую работу в трудные времена. В следующий раз, когда мы доставляли мясо, хранителей сопровождали Когти, которые не терпели ни вопросов, ни задержек.

Внутри Кетана полыхал огонь, разгораясь и не имея возможности выплеснуться, наполняя его конечности беспокойной энергией, которой он не находил немедленного применения. Он нисколько не сомневался в рассказе Телока, хотя и не мог понять мотивов Зурваши. Чего она добивалась, разозлив и ослабив вриксов Такарала?

Ответ вполне мог быть очень простым: иметь возможность самой набить брюхо мясом, когда ей заблагорассудится.

Слепой гнев сейчас не пошел бы Кетану на пользу — он не принес бы пользы никому. До сих пор ярость Кетана не привела к катастрофе только из-за вожделения королевы к нему, и он знал, что ее терпение не бесконечно. На мгновение он позволил себе задуматься… что произошло бы, если бы он подчинился Зурваши?

Часть Кетана глупо надеялась и воображала, что ее уважения к его силе воли будет достаточно, чтобы дать ему некоторое влияние на нее, позволив ему постепенно убедить ее улучшить жизнь многих вриксов, которые пострадали под ее правлением. Хотя он ненавидел бы каждое мгновение этого, разве это не было бы достойной жертвой? Что значила его радость по сравнению с радостью сотен, тысяч ему подобных?

Но он бы этого не сделал. Он ни за что не отказался бы от своей свободы — так что, возможно, настоящими дураками были те, кто после войны видел в нем своего рода героя. Кетан боролся за то немногое, что у него было сейчас. Все остальные могли вести свои собственные битвы.

И это никогда бы не сработало, несмотря ни на что. Королева была не из тех, на кого кто-то сильно влияет, даже мужчина, которого она считала почти равным ей.

Он снова поймал себя на том, что тоскует по тем простым дням, когда он, его друзья, братья и сестры были свободны от подобных забот. Когда они проводили свои дни в компании друг друга, добродушно щебеча и поддразнивая, борясь и играя в воинов, изучая ремесла своих праматерей и предков и исследуя множество туннелей, как использованных, так и забытых, которые составляли Такарал.

Кетан выпрямил суставы ног, чтобы стоять выше.

— Ты помнишь подземный туннель, который мы обнаружили, когда были птенцами? Заброшенная тропа под Лунным Закатом, которую мы исследовали, когда обрушилось логово рядом с домом Рекоша?

Глаза Телока расширились.

— Я не вспоминал об этом месте много лет.

— Я тоже. Но она вела к поверхности, и если эта тропа не обвалилась… У королевы нет там глаз или писцов. Возможно, камнерез мог бы раскопать туда путь из логова дружелюбного врикса?