Поиграем со смертью?..

Проснулась я в десять утра и, сладко потянувшись, обнаружила под боком мирно сопевшую подругу, а на кресле — дававшего храпака братца. «Нееет, не сон!» — была первая мысль, посетившая мой только очнувшийся от забытья разум. А я-то надеялась… Однако за стеной было тихо, и я решила не томить себя ожиданием и пойти проверить, там ли ещё аномалии или испарились. Тихонько выбравшись из постели, я прокралась к двери и, распахнув её, чуть не застонала в голос — «на стрёме» стояли два демона-часовых, которые тут же отвесили мне поклон. Что за на фиг, почему они ещё тут?! Значит, это всё не сон, не глюк и не плод моей больной фантазии! О, боги Олимпа, как вы жестоки! Натравили на меня Гекату с её кошмарами!.. Что-то меня на мифологию повело, право слово…

— Госпожа желает позавтракать? — сияя обворожительной улыбочкой, предложил Себастьян.

— Или, быть может, наполнить ванну? — добавил тот, второй, аномальный.

— Реальные, да? — печально спросила я и получила в ответ сразу два кивка и лыбу от Михаэлиса — второй демон улыбаться, кажется, не умел в принципе. Кстати, а чего это они меня госпожой зовут и кланяются почтительнее, чем брату и его подруге? Что за на фиг? Надо бы во всём этом бедламе разобраться, раз уж выяснилось, что наркота тут ни при чём.

Я вышла из комнаты и, бесшумно закрыв за собой дверь, скомандовала:

— Я в душ, а вы не подглядывайте. Потом расскажете, что здесь происходит.

— Как пожелаете, — ответствовал Михаэлис, а второй демон вопросил:

— Наполнить госпоже ванну?

— Обойдусь, — поморщилась я и скрылась в санузле.

Белый кафель, белая лоханка эмалированной чугунной ванны, белая раковина, белый пол и потолок — ну как сказать, что это — ванна гота? Да никак. Если только гот — дальтоник, и то вряд ли… Приняв душ и ещё раз обдумав ситуацию на свежую голову, я пришла к выводу, что сначала надо выяснить у этих интервентов о цели их прибытия и полномочиях, возложенных на них начальством, а уже после — бить тревогу. Кажется, демоны были на моей стороне (пока, по крайней мере), так что выходок жнецов можно было не особо опасаться. А уж как им помешать в нахождении аномалии, я придумаю, надо только понять, чему, собственно, мешать.

Я умылась, почистила зубы собственной щёткой, благо я здесь частенько ночевала, спасаясь от ночных загулов брата и его гот-компашки, а потому щётку прикупила давно, и, причесавшись, неохотно пошла на кухню. Пункт приёма пищи у Дины был обставлен довольно симпатично и совсем не готично: бытовую технику скрывали дверцы псевдо-шкафчиков, косившие под светлое дерево, полки со всякой ерундой вроде глиняной и деревянной декоративной посуды и картины с лесными пейзажами украшали светло-серые стены, диван-уголок ютился у окна, зашторенного тёмно-серым тюлем, а ламинат под «орех» удачно вливался в монотонную, но уютную цветовую палитру. Однако больше всего на данный момент притягивал взгляд дубовый стол рядом с диванчиком, ибо скрывавшая столешницу потрепанная бежевая клеёнка успешно притворялась скатертью-самобранкой. Вот в такой обстановочке я и застала трудившихся в поте лица дворецких, превращавших обычную скатерть в самобранную: Себастьян пёк блинчики, настолько тонкие, что мне аж дурно стало от обильного слюноотделения, а его напарник ваял дополнение к ним — на столе было уже много всего, но в момент моего вторжения на кухню он мешал творог со сметаной и сахарным песком. Нет, я, конечно, знала, что у Дины пунктик на готовке, и продуктов в её кухне каких только нет, но красная икра и нарезка салями… Откуда дровишки, интересно? Не из мира демонов ли? Впрочем, дарёному коню в зубы не глядят, а я проголодалась. Так что не важно.

— Прошу, сейчас будет готов чай, — возвестил Михаэлис, поставив на стол огромнейшую стопку блинов, кои он, кстати, жарил на двух сковородах сразу.

— Спасибо, — нахмурилась я и уселась на диванчик, спиной к окну. — А теперь, гости дорогие, извольте рассказать, кто вы и зачем пожаловали.

— Зовите меня Клод Фаустус, — соизволил представиться демон номер два. — Мы с Михаэлисом присланы нашим начальством для ведения расследования относительно причин того, что Вы живы, хотя должны быть мертвы. Ваша смерть значится в Кисеки, списке смерти, в день Вашего же рождения, и аномалия того, что Вы всё ещё живы, пока не объяснена. Мы должны выяснить её причины.

— И что дальше? — усмехнулась я, начиная трапезничать. Не пропадать же шедеврам кулинарного искусства, верно? — Найдёте вы причину аномалии — каковы дальнейшие указания?

— Устранить её любой ценой, — безразлично ответил Клод, поставив передо мной тарелку с творогом. Мне кажется, или они с Себастьяном соперники? Похоже на то…

— А пока не устраните, каковы указания? — уточнила я. — Что входит в ваши обязанности, и почему вы меня зовёте госпожой, хотя контракт мы не заключали и моя душа вам не достанется?

О да, я смирилась с фактом реальности глюказоидов и начала снова мыслить рационально — то есть искать логику даже в аномалиях.

— Наше начальство приказало нам во всем Вас слушаться, — влез в диалог Михаэлис, наливая мне чай. Ну точно у них с Клодом конфликт… — Однако, в случае Вашего препятствия устранению аномалии или её поискам, мы обязаны усмирить Вас любым способом, кроме убийства. Впрочем, без рук или ног остаться — не самая приятная перспектива для жизни, простите за данное уточнение.

Вот гадство! У меня что, все планы на лице написаны? Или они ещё и мысли читать умеют?..

— А ваше поведение? — уточнила я, стараясь держать себя в руках и не впадать в излишнюю истерику. — Оно основано на том же положении, что и контракты, делавшие вас дворецкими? Или на чём-то ещё? Что значит «слушаться во всем»? Конкретизируйте.

— Да, принципы примерно те же, что и у наиболее часто используемых контрактов, — пояснил Михаэлис, пока его напарник шинковал овощи для салата. — Мы обязаны защищать Ваше здоровье любой ценой, пока мы все находимся в этом мире, — в этот момент его глаза как-то уж больно хитро блеснули, — помогать в любой ситуации, следовать Вашим приказам, каковы бы они ни были, однако не имеем права вступать в бой со жнецами-союзниками или друг с другом, даже если на это будет отдан приказ.

— А как насчёт лжи? — нахмурилась я.

— Если прикажете, мы не будем лгать, — обворожительно улыбнулся Михаэлис, но на меня его улыбочки магического действия не производили — не нравился он мне. Демон, злодей, да ещё и готовить любит… Брр, не мой тип, хоть и красавчик. Мне больше по душе товарищи холодные и совсем не смазливые, с мужественной и строгой красотой — как Т. Спирс или вот Клод, например, но Фаустус — демон, так что ну его на фиг. Хотя меня опять несёт не в ту степь.

— Тогда приказываю, чтобы вы мне не лгали, если ситуация не потребует того в моих же собственных целях. Например, когда вы вынуждены будете мне подыгрывать в моей собственной лжи, — заявила я, стараясь держать моську кирпичом, и подумала, что не так уж это и плохо — иметь дворецких. Вопрос готовки и уборки, считай, решён.

— Как прикажете, — синхронно поклонившись, в один голос ответили мои временные рабы. Ну а что? Надо же из ситуации выгоду извлечь? Надо.

— А теперь поясните, дорогие господа демоны, что вы про аномалию эту знаете, — скомандовала я и, заметив, что Клод с готовкой покончил, предложила: — Да вы не стесняйтесь, присоединяйтесь к барскому столу. Мы хоть и цари, но подмогу провиантом не обделяем.

— Благодарю, но я воздержусь, — флегматично ответил Клод, а Себастьян пустился в пояснения:

— Об аномалии мы не знаем практически ничего. Известно лишь, что в списке Кисеки указана дата смерти, совпадающая с датой рождения, а причиной смерти должно было стать удушение от обвития шеи пуповиной. Нам известно, со слов шинигами, что с ними договор о продлении Вашей жизни никто не заключал, а также что с демонами подобный контракт тоже не был заключён. Свеча Вашей жизни — её символ — находится под присмотром Графа, как и свечи всех смертных, однако даже он, Хранитель Дома Тысячи Свечей, не может её загасить. Ему подвластны все свечи, и он может загасить любую, однако Ваша свеча ему не подчиняется, а такое случалось раньше лишь в случае заключения контракта. В роду Вашем не найдены ни демоны, ни божества, потому аномалию пояснить мы пока не в состоянии. Знаем лишь, что у Вас очень сильная энергетика, смертным обычно не присущая, причём природа её довольно необычна — она похожа на человеческую, однако имеется ряд существенных отличий, потому человеческой её назвать крайне сложно. Такого мы прежде не встречали и объяснить данный феномен пока не можем. Также известно, что от бед Вас что-то оберегает, отклоняя все неудачи, которые должны были привести к летальному исходу, но непонятно, что именно, так как Ваша судьба записывается в Книге Судеб не на несколько лет вперед, как судьбы всех смертных, а постфактум, то есть событие записывается лишь через секунду после того, как произошло. Это также не позволяет прописывать судьбу Вашего брата, а теперь и Вашей подруги, Серых, а потому их будущее тоже не ясно. Но главное, встречи с Вами меняют прописанные события в жизни других людей, и Книга Судеб вынуждена сама себя переписывать. Потому аномалию необходимо устранить для безопасности мирового баланса.