Поиграем со смертью?..
Шрифт:
Себастьян же выудил из кармана фрака несколько серебряных ножей и, как только на него наставили пистолет, приготовился к броску. В алых глазах таилось безразличие к смертным, насмешка над ними и желание исполнить свой долг так, как ему нравилось — беспощадно. И я поняла, что, если понадобится, он без сомнений будет метать ножи на поражение. Если люди выстрелят, здесь будет много крови… их крови. Но я не собиралась его останавливать.
Один из охранников что-то закричал, прицелился в демона, но в следующую секунду Михаэлис взмыл в воздух, резко подпрыгнув, и острое, как бритва, лезвие, рассекло пистолет, словно он был сделан из картона. Второй нож вонзился в дуло другого пистолета, а третий мелькнул беспощадной молнией и, вырвав из руки человека оружие, пригвоздил
Двое оставшихся охранников отвернулись от двери и направили оружие на нас, но демон был быстрее — неуловимое движение руки, затянутой в чёрную перчатку, и люди рухнули на пол, как мешки с мукой. Те же, кто был обезоружен с самого начала, кинулись в комнату, но одного из них настиг удар ноги в чёрном кожаном ботинке, а двое других… последнее, что они увидели, прежде чем потерять сознание, — безумный, плотоядный оскал жнеца, чьи острые зубы как никогда походили на зубы акулы. Акулы, которая вышла на охоту. У его ног уже лежали четверо, и эти двое рухнули прямо на коллег. Что интересно, Косу Смерти Грелль так и не достал, и отбивался от людей голыми руками, а у него за спиной, на огромном бежевом диване восседал мой братец, чьи руки были привязаны к ногам почти как у меня, но с одним существенным различием: ему их связали не за спиной, а спереди. Что за дискриминация?! Мне — подвал и судороги в сведённых мышцах, ему — диван и все удобства? А не жирно ли?!
Но возмутиться мне не дали — Лёха заорал, как резаный:
— Инка! Ты в норме?!
— Как и всегда, — проворчала я, демонстративно отвернувшись от удачливого родича, и обратилась к демону: — А Дина здесь?
— Пока сказать не могу, простите, госпожа, — Михаэлис был подозрительно вежлив и серьёзен, что не особо вязалось у меня с его персоной, но могло значить лишь одно — ситуация была не самая простая.
— Грелль, ты не видел Дину, пока меня искал? — подал голос мой братец-везунчик, даже не пытаясь избавиться от верёвок. Хоть бы зубами их развязать попробовал, лентяй! Нет, катится под горку жизни, надеясь, что его кто-нибудь, да остановит!
— Хммм… Я её не искал, но если бы заметил, сказал бы тебе, — призадумавшись, ответил жнец. А затем поднёс палец к губам и, подмигнув Лёхе, добавил: — Но только между нами: я не слышу аромата крови, эти поверженные смертные не в счёт. А если та девица ранена, запах должен быть.
— Мы что, зря сюда лезли?! — возмущению моему не было предела. Но и на нюх нашей алой акулы я полагаться не могла, а потому обратилась к Себастьяну: — Надо обыскать дом. Если Дина здесь, мы её не бросим. Если же нет… — я покосилась на брата и процедила: — я устрою «веселую жизнь» тому, кто виноват в моих злоключениях!
— Да, госпожа, — хитро улыбнулся демон и быстрым шагом направился вглубь коридора.
Скажу прямо, сидеть на руке демона — не лучшее из занятий. Особенно учитывая мой рост и то, что я не маленький ребёнок. Это неудобно, неприятно, да ещё и странно: на одной руке удерживать взрослого человека — это перебор. Впрочем, положение принцессочки меня устраивало не многим больше, ведь я до ужаса самостоятельный Царь и предпочла бы идти сама. Но первая и единственная попытка слезть была пресечена демоном, прижавшим меня к себе и так на меня зыркнувшим, что я прифигела. И это — существо, каждый день доводившее меня словами о своём униженном положении?! Да ну на фиг! Такого взгляда захочешь ослушаться — не сможешь…
Из комнаты, которую мы покинули, доносился негромкий диалог братца-идиота и его дружка, который отказывался развязывать свою жертву, мотивируя это тем, что «Лёшечка такой милый, когда беспомощный!» Так ему и надо, редиске этой, даже зубами не попытавшейся путы ослабить! Пусть побудет в лапах того, кого боится, может, мозги на место встанут! Ну а мы быстро обследовали второй этаж и поднялись на третий, но никого живого не нашли. Впрочем,
мёртвого тоже, так что дом был абсолютно пуст. Спустившись обратно на первый этаж, я вспомнила о своих шмотках и спросила Себастьяна, не заметил ли он где наши с братом рюкзаки, на что демон лишь усмехнулся и продолжил экскурсию по буржуйскому поместью. Никого не обнаружив, мы вернулись обратно к жнецу и Лёхе, после чего меня наконец-то отпустили, вернее, усадили на диван. Лёшка состроил просительную мордаху, протянув мне лапки, но какой же я Царь, если холопа не накажу? Потому звонкий подзатыльник стал братцу наградой, а руки его я развязывать не стала. Пусть ещё помучается, паникёр, втянувший меня в преступление!Михаэлис тем временем привёл в чувство одного из охранников, причём очень действенным способом — мощной пощёчиной, от которой у мужчины аж голова из стороны в сторону закачалась. Ну а далее я имела счастье с мстительной ухмылкой наблюдать за процедурой допроса моего обидчика, проводимой с применением болевых приёмов — за каждый неверный ответ охраннику нажимали на болевую точку. И каждый крик подопытного сопровождался милой улыбкой инквизитора, а я почему-то испытывала странное чувство морального удовлетворения… С чего бы это? Я ведь, вроде, к такому… нет, стоп! Отставить анализ собственной личности! Он сейчас ни к чему — надо охранника послушать.
Рюкзаки, как оказалось, спрятали в кладовку на первом этаже, а Лёшку привели сюда после того, как позвонили хозяину и сообщили о правонарушении. Тот сказал, что скоро будет, и повелел одного из пленных вести на «допрос» в гостевую комнату, причём решил начать с мужской половины «воровского дуэта», ибо по какой-то неведомой логике предположил, что Лёха в нашей «бандитской паре» главный. Ну а на счёт Динки охранник сказал лишь, что она и впрямь иногда здесь бывала, но как раз сегодня он её не видел, да и не было её — готесса сюда заявлялась, лишь предварительно созвонившись с хозяином особняка. Так какого ж чёрта мы сюда лезли?!
— Себастьян, уничтожь улики, — едва сдерживая ярость, процедила я. — Никаких отпечатков пальцев, никаких фото и видеозаписей, личных вещей и прочего не оставлять.
— А свидетели? — хитрым тоном вопросил демон, и я призадумалась. С одной стороны, охранники видели наши лица и знали, кто мы — Динка вывела бы их на нас. А с другой, убийство — куда более серьёзная статья, нежели вторжение в частную собственность, и если от попытки взлома ещё можно отмазаться, то от убийства двух и более лиц — ни за что.
— Пусть живут, — наконец скомандовала я, придя к выводу, что тюрьма меня не привлекает. — Но стоит пообщаться с теми, кто нас видел, и дать им понять, что, если проболтаются о наших приметах, ты вернёшься.
— Yes, my Lady, — с поклоном ответил демон, и так хитро улыбнулся, словно понимал, что повлияло на моё решение. А вот охранник на меня воззрился, как на полного психа. Что, не ожидал, что «какая-то девчонка» так спокойно будет решать, кому жить, а кому умереть? Я тоже не ожидала. Но что-то изменилось во мне в том подвале. Не сломалось, а наоборот, словно восстало из руин. Из глубин моей собственной души, от которой я всю свою жизнь отворачивалась, чтобы «быть как все». И почему-то сейчас мне эти размышления не показались ни дикими, ни странными. Выживать — это нормально. Спасать друзей — тоже.
Михаэлис помчался выполнять указания, вырубив свою «жертву», а Лёшка начал взывать к нашему со жнецом разуму, но как-то вяло и явно не переживая о собственном положении. А ещё встал вопрос — куда же пошла Динка после ранения? И ответа на него мы с братом не знали.
Кстати, что интересно, обстановочка в комнате была на удивление душевная — светлые обои, мягкая мебель, и совсем не верилось, что прямо под нами находились камеры пыток. Равно как и не верилось, что Динка знала о них — наверное, её подкупили эти уютные кресла и пушистые ковры, а о тайнах этого дома она и не подозревала… Впрочем, учитывая количество тайн у самой готессы, я бы, наверное, не особо удивилась, даже если бы она периодически в роли инквизитора в тех казематах обреталась. Кажется, я смирилась с реалиями жизни…