Поиграем

— Не слишком ли ты стар для рассказов?

Сильвия хихикнула, а Эйдан посмотрел на меня.

— Критикуешь мой возраст. Как неоригинально, Питер Пэн.

— О, я не критикую твой возраст, — сказала я, обходя его, — я критикую уровень твоей зрелости. Но кто я такая, чтобы судить? Если хочешь послушать про Гарри Поттера, я не против.

— Тебе следует знать, «Гарри Поттер» для широкого возрастного диапазона.

Почему-то я сомневалась, что он относится к этому числу.

— Это правда. — Я приложила руку к двери в комнату отдыха, но прежде чем войти, остановилась и посмотрела через плечо на Эйдана. — Но меня удивляет интерес к книге такого мужчины как ты.

Он ошеломил меня, приблизившись и накрыв мою ладонь своей рукой. Я затаила дыхание от его близости; грудь Эйдана была так близко к моему лицу, что если сдвинуться на сантиметр, мои губы встретятся с его футболкой. Его тепло и запах переполнили меня, и мой взгляд еле дополз до лица мужчины.

Улыбнулся, словно знал, как на меня повлиял, он пробормотал так тихо, чтобы услышала только я:

— Ты не знаешь, что может привлекать мужчину вроде меня, Пикси (Примеч.: Пикси — небольшое создание из английской мифологии, разновидность эльфов или фей), — и открыл дверь, прежде чем я смогла ответить.

Неуклюже споткнувшись, я зашла в комнату отдыха.

Я понимала, щеки у меня окрасились в смущающий оттенок розового.

К счастью, теплый прием детей, помог не обращать на Эйдана внимание. Когда мы уселись, и я открыла книгу «Гарри Поттер и Философский камень», то почувствовала себя более уверено, несмотря на Эйдана, который стоял у стены возле двери и выпячивал мускулы, скрестив на широкой груди руки. Убеждена — поза преднамеренна.

Раздражающий отвлекающий мужчина.

Однако я понимала его. Сильвия хотела видеть меня, услышать, как я декламирую истории, а он хотел сделать ее счастливой. И он не доверял мне. Наверное, у него были на то причины — он меня не знал. Могу ли я за это винить? Вовсе нет. И если он так и будет приходить сюда, я подавлю свою неуверенность, которая возникает при его близости, и притворюсь, что не чувствую себя примитивной деревенской недотепой.

Когда я закончила читать и немного поболтала с детьми, Эйдан подошел ко мне, пока Сильвия говорила с Поппи. Я приготовилась ко всему, что может слететь с его уст.

Как же я ненавидела, что мне приходилось задирать голову, чтобы посмотреть на него. Джим был высоким, но этот парень был проклятым регбистом.

— Ты актриса или учишься на артиста? — спросил Эйдан, пока я собирала рюкзак.

Меня поразило, что он так подумал, и я покачала головой.

— Нет. Просто девушка из магазина.

— Нет, — сказал он, выражение его лица оставалось вдумчивым, — определенно не просто девушка из магазина. У тебя талант.

Пораженная, я не знала, что ответить. Не дождавшись ответа, он продолжил:

— Ты так читаешь, что история оживает. Это трудно сделать, просто читая книгу вслух. Меня, к сожалению, очень впечатлило.

К сожалению?

Я нахмурилась, но прежде чем смогла ответить, Сильвия меня перебила:

— Пообедаем снова. Пожалуйста?

И, как всегда, ей было трудно отказать.

Честно говоря, и не хотела этого. Я, конечно, хотела провести время с Сильвией. Но насколько Эйдан меня смущал, настолько, против своей воли, я тянулась к нему. Это вызывало желание бежать в противоположном направлении. Сбивает с толку, правда?

— Конечно, дорогая. Мы с Норой выйдем на минутку, чтобы поговорить. Оставайся здесь.

Пока мое сердце билось, переживая о том, что будет сказано в этом «частном разговоре», Сильвия нахмурилась.

— Зачем?

Он сурово посмотрел на нее.

— Что ж, это был бы не секрет, скажи я тебе, правда?

— Мне она нравится. — Слова Сильвии прозвучали на удивление твердо. По всей видимости, чувствовала — между мной и ее дядей есть подводное течение.

— Я знаю. — Эйдан обхватил ее лицо, успокаивающе улыбнувшись. — Мы только на минутку.

Следуя за ним в коридор, я тоже попыталась послать Сильви успокаивающую улыбку, но получилось плохо, так как сама подозревала, с чем мне придется столкнуться. Адреналин пронзил насквозь, вызвав дрожь в руках.

В коридоре я последовала за Эйданом в тихий угол и выжидающе посмотрела на него.

Все такой же мрачный, он сложил руки на груди и объявил:

— Сильвия слишком привязалась к тебе.

Смущенная, я повторила его позу.

— Слишком привязана?

— Это неразумно.

— Я не совсем понимаю.

Конечно, если дело в доверии, это займет время. Сложно доверять кому-то автоматически. Нужно дать время. И я хочу. Как он этого не видит?

Эйдан раздраженно рыкнул:

— Потому что она уже слишком много потеряла. Я не хочу, чтобы она привязывалась к чему-то временному.

— Но я никуда не уйду, — возразила я.

— Прямо сейчас, нет. Но тебе всего двадцать два. Как долго продлиться эта небольшая волонтерская фаза твоей жизни? — его зеленые глаза тяжело глядели на меня. — Мне не нужно, чтобы Сильвия ходила в больницу. Ей вообще не следовало быть здесь.

Тогда я поняла, что часть гнева Эйдана направлена на отца Сильвии, но его слова жалили и без этого.

— Некоторые из этих детей тяжело больны, и она подружилась с ними, — продолжал он раздраженно. — Я не хочу, чтобы она потеряла больше, чем уже потеряла. И как бы благородно ни было отдавать свое время этим детям, я хочу узнать, что именно ты, получаешь из этих посещений?

Я хотела сказать ему, что это не его дело. Но он был родителем ребенка, с которым я проводила время поэтому, совершенно естественно, ему нужно было знать, почему.

— Дело не во мне, — ответила я звонким от напряжения тоном. — Если со мной — слушая, как я читаю им истории, — дети получают кусочек счастья, которого им сейчас очень не хватает, оно того стоит. К тому же, меня охватывает грусть, когда я с ними прощаюсь. — Я указала на свой смешной костюм. — Я не делаю этого для себя. Я делаю это для них, — потом резко повернулась и направилась к комнате отдыха, прежде чем мое объяснение превратится в гнев.

Если бы Сеона, моя, чертова лучшая подруга, тоже не сомневалась в моих мотивах, я бы не потерпела этого допроса от мистера Большая шишка.

Я пошла с Сильвией, не желая ее наказывать за спор с дядей, несмотря на желание бежать от него как можно дальше. Я сидела в кафетерии с ними обоими, отказываясь смотреть на Эйдана и вовлекая Сильвию в постоянную беседу.

Все это время я ощущала его взгляд на себе. Я ненавидела это.

Он еще раз заставил меня чувствовать себя маленькой.