Поиграй со мной

– Уважаемый Игорь Алексеевич, у нас вообще-то не было режиссера, поэтому о концерте для взрослых речи и не шло.

Смелая. На ее месте я бы сидел, как мышка и не высовывался, вдруг да речь зайдет о моем увечье, но нет! В бой бросилась! Всех этих взрослых мужчин и женщин собой заслонила – глупая! Интересно, а за нее кто-нибудь из них готов… Я только открыл рот, чтобы сказать что-то вроде: "Но теперь-то у вас есть я!" Но она меня опередила:

– Ну, теперь-то у нас есть вы, Игорь Алексеевич, – и улыбалась, и смотрела в глаза, и заискивающе хлопала ресницами, но что-то подсказывало мне, что всё это – наигранно и на самом деле она думает совершенно по-другому.

– Вот-вот, а раз так, завтра утром жду вас у себя в кабинете с предложениями и идеями. И учтите, от каждого хочу услышать что-либо! От каждого! – мне показалось, я замечательно выкрутился, правда, смутило то, что большинство присутствующих в кабинете переглядывались между собой и выглядели удивленными. – А у кого будет самая лучшая идея… Роман Сергеевич, я могу как-то способствовать начислению сотруднику премии?

Стоцкому ничего не оставалось, как кивнуть, хотя данный вопрос мы с ним и не обговаривали заранее, и я был уверен, подобная инициатива никому из руководителей понравится не может, однако мне нужно было зарабатывать очки уже на старте!

– Так во-о-т, – протянул я, охватывая взглядом толпу будущих коллег. – У кого будет самая лучшая идея, то получить премию по итогам года! Са-амую большую в коллективе! Дерзайте! И можете идти!

… Дневник Игоря. День второй. "Ничего странного в доме культуры я не заметил – милые люди, куча детей. Если о здании идет такая сомнительная слава, то почему родители не боятся водить сюда детей? Никто из тех, с кем удалось пообщаться, ничего о мистических событиях не говорил. Освоюсь и тогда начну расспрашивать об этом сам…

Уверен, что завтра самая лучшая идея будет у рыжей каратистки…"

Последняя строка появилась как бы сама собой. Я не собирался это писать вовсе. Просто вдруг пришло в голову и каким-то чудесным образом очутилось на бумаге. Нет, нужно все-таки переходить на электронные носители. Продолжить свою важную работу я не успел, потому что в комнату постучали. Светочка, естественно.

По волне сногсшибательного парфюма, влетевшего в распахнувшуюся дверь, я, еще до того, как ее увидел, понял, что девушка начала наступление на меня. Ну, или скоро начнет… Главное, в этот раз не торопить события.

8 глава. Олеся

 Как же заснуть-то? Как? Какое счастье, что завтра – пятница и мне осталось мучиться всего один день, а потом я наконец высплюсь! Но пока… пока заснуть не получалось. И тому было несколько причин.

Во-первых, я удостоверилась, что свет в доме напротив – вовсе не моя выдумка, а горит на самом деле! И даже, вернувшись поздно с работы, попыталась достучаться, чтобы познакомиться с новой соседкой или соседом. Зачем мне это нужно? Элементарно было одиноко по вечерам. И, как-то грела душу мысль, что где-то рядом, пусть через дорогу, живет знакомый, желательно дружественный человек, к которому, в случае чего, можно прийти попить чаю или просто прийти…

Только мне почему-то не открыли. Хотя я была уверена, что в доме кто-то был! Мне казалось, я даже слышала шаги за дверью…

Во-вторых, сон не шел потому, что набросанный мною вариант новогоднего концерта теперь, после долгих раздумий, казался мне скучным и неинтересным. Я пыталась успокоить себя мыслью о том, что не так уж сильно я и нуждаюсь в этой премии, но дело было все-таки не в ней… не только в ней. Мне хотелось произвести впечатление – показать этому залетному хлыщу, что я чего-то стою, что я талантлива и самодостаточна.

Ну и… было ещё и в-третьих! Конечно, думала я еще и о красавчике-режиссере… Зачем он поцеловал меня? Это точно был не розыгрыш. По той хотя бы причине, что новый режиссер просто ни с кем не был знаком, и похоже, в городе оказался совсем недавно. А значит, подбить его на то, чтобы так глупо пошутить надо мной несчастной было просто некому. Я мысленно перебирала свои слова и поступки в момент нашего знакомства и не находила совершенно никаких намеков или выражений, которые он мог бы расценить, как призыв, и полезть целоваться.

Если предположить, только предположить, что я ему очень понравилась, вот прям влюбился с первого взгляда, то все равно возникает вопрос: разве нормально это – лезть с поцелуями в первые минуты знакомства? Не лучше ли свой интерес выказать каким-то другим более скромным способом? Или он настолько уверен в собственной неотразимости, что думает, будто провинциальная дурочка от одного поцелуя раздвинет перед ним ноги?

Так как заснуть не получалось, к полуночи в голову начал заползать откровенный бред. И, как это всегда бывает по ночам – бред пугающий и даже жуткий. В нашем доме культуры я работаю уже восемь лет. Да, пару раз случалось – будучи одна в своем кабинете, например, слышала, как в заведомо пустом и даже замкнутом на замок соседнем помещении танцевального зала, вдруг раздавался резкий звук, как если бы на пол с большой высоты падало что-то большое и тяжелое. Да, бывало, казалось иногда, что-то кто-то невидимый, но обязательно страшный, стоит за спиной. Но ведь ни разу, никогда страх мой не становился материальным, таким, как сейчас. Эта роза… эта записка… эта, в конце концов, странная фраза… Что значит, блин: "Поиграй со мной"? С кем я должна поиграть? И во что?

И режиссер этот со своими поцелуями… а раньше-то такого не случалось со мной… А вдруг это он? Вот, допустим, он не режиссер вовсе, а какой-нибудь… маньяк и убийца! И жертвой своей он выбрал, конечно же, меня! Почему именно меня, я додумать не успела. Мой насмерть перепуганный организм отреагировал совершенно необычным образом на выброшенный в кровь адреналин – я провалилась в благословенный сон. Но последнюю свою мысль запомнила.

И пусть утром все для меня казалось совершенно иным. Пусть страх исчез, а в душе поселилось непонятное волнение, тем не менее, мне все еще казалось, что что-то с Игорем Алексеевичем Петровским не так, что-то нечисто. И если вдруг я узнаю, что именно он является тем самым моим тайным поклонником… То что, Свиридова? Снова его треснешь?

Я думала, пока ехала на работу. Я думала, пока с Галочкой пила кофе перед планеркой у режиссера. Я думала, когда шла вместе с другими к нему на ковер. И даже пока он спрашивал "домашнее задание" у Юрочки и Вадима (нашел у кого – они же никакого отношения к такому важному делу, как сценарий праздника не имели и иметь не могли!), я все еще думала о другом и вовсе не ожидала, что Петровский вдруг спросит меня:

– А что думает о подобных идеях наша уважаемая Олеся Петровна?

Хм, о чем они там говорили? Что-то про классический концерт и концерт с включениями инструментальной музыки? Бред какой-то…

– Уважаемый Игорь…

– Алексеевич.

– Ага, Игорь Алексеевич, никого не хочу обидеть, но неужели вы, режиссер, не в курсе, что осветитель и руководитель инструментального ансамбля все-таки сценарии писать не обучены? И идеи могут предложить только такие, которые касаются непосредственно их работы?

– С кого же мне спрашивать?

– Ну, я, конечно. Вот – Мария Николаевна, она, вообще, режиссер, пусть и детских представлений, но все же. Ну руководители музыкальных коллективов, могут, естественно, тоже идею какую-то подкинуть. Но сценарий они не напишут ведь!